О том, насколько остро для РПЦ стоит вопрос о грядущей украинской автокефалии, говорит лаконизм синодального определения по этому вопросу: «Принять к сведению». Похоже, в Московской патриархии пока так и не определились с реакцией на возможный демарш Константинополя, продолжая выбирать между жесткими и мягкими вариантами. Очевидно, сторонником жесткого сценария является митрополит Иларион (Алфеев), «министр иностранных дел» РПЦ. В первой половине мая он объехал предстоятелей Александрийской, Антиохийской, Иерусалимской и Кипрской церквей, пытаясь перетянуть их на сторону Москвы. Комментируя обсуждение этого вопроса на Синоде 14 мая, Иларион заявил: «Невозможно допустить принятие решений на основании инициатив неканонических сообществ и светской власти, вмешательство которой во внутренние дела Церкви недопустимо». А ранее, 3 мая, в интервью греческому агентству Иларион говорил даже о новой «великой схизме», наподобие той, что разделила тысячу лет назад православных и католиков.

Сторонником мягкого сценария в свое время выступал патриарх Кирилл (о его нынешней позиции трудно что-либо сказать, поскольку он ее не оглашает). Еще в начале 90-х он предложил предоставить автокефалию епархиям Западной Украины, чтобы они не «мутили воды» в остальных частях Украинской церкви. В ноябре минувшего года Московская патриархия инициировала написание «покаянных писем» предстоятелей «раскольнических» украинских церквей Филарета и Макария. А такие письма могли понадобиться только при наличии плана как-то принять «раскольников» в «каноническое» православие. Ясно, что в РПЦ Филарет и Макарий не пошли бы, а значит, в Москве рассматривали какой-то «автокефальный» сценарий…

Напомним, сразу после Пасхи, 9 апреля, президент Украины Петр Порошенко посетил Константинопольского (он же — ​Вселенский) патриарха Варфоломея в его резиденции в стамбульском районе Фанар (Фенер), где состоялись многочасовые переговоры. Вернувшись в Киев, Порошенко с чрезвычайной уверенностью заявил о том, что Константинополь предоставит автокефалию Украинской церкви в самое ближайшее время. По призыву президента Верховная рада Украины написала Варфоломею прошение об автокефалии. Со своей стороны такое прошение подали и все архиереи Украинской православной церкви Киевского патриархата (УПЦ КП) и Украинской автокефальной православной церкви (УАПЦ), считающихся в Москве «раскольническими». Как признался на днях Черкасский митрополит Московского патриархата Софроний (Дмитрук), подобное же прошение направили в Константинополь и некоторые епископы Украинской церкви Московского патриархата (УПЦ МП), общим числом «до 10». Их имена не разглашаются, но известно, что помимо Софрония в их число вошли Овручский митрополит Виссарион (Стретович) и секретарь покойного предстоятеля УПЦ МП митрополит Александр (Драбинко). Часть архиереев УПЦ МП во главе с ее нынешним предстоятелем, промосковским митрополитом Онуфрием (Березовским) выступают резко против автокефалии, большинство же занимают выжидательную позицию. Впрочем, и с Онуфрием все не так просто. Тот же митрополит Софроний поведал, что в его епархию из Киева поступил тайный циркуляр «по благословению Онуфрия», в котором предлагается собирать подписи духовенства за создание на Украине отдельного экзархата для «русскоязычных приходов» под началом того же Константинопольского патриархата…

Для того чтобы ощутить всю важность украинского автокефального вопроса для мирового православия, придется немного погрузиться в статистику и историю. Сейчас на Украине зарегистрировано почти 19 тысяч православных приходов (в России почти столько же), из них на долю УПЦ МП приходится почти 12 тысяч, около 5 тысяч — ​на УПЦ КП и около 1 тысячи — ​на УАПЦ. В случае если бы в автокефальной церкви объединились все православные Украины, на православной карте мира появилась бы церковь, оспаривающая первенство у РПЦ. А если бы эта автокефалия была получена от Константинополя, имеющего репутацию прозападного, точнее — ​проамериканского (почти 90% его паствы живут в США, где составляют мощное греческое лобби), то Московская патриархия (и, соответственно, Россия) утратила бы остатки своего влияния в православном мире. В 1991 году УПЦ МП обращалась к Московской патриархии с просьбой об автокефалии, но патриарх Алексий II, пользуясь политической конъюнктурой, отправил эту просьбу в долгий ящик. В результате влияние «раскола» на Украине весьма усилилось, потому что «непризнанный» Киевский патриархат возглавил бывший предстоятель УПЦ МП и даже всей РПЦ (в ранге патриаршего местоблюстителя в 1990 г.) Филарет (Денисенко). Формально УПЦ МП до сих пор не отозвала свою просьбу об автокефалии от Московской патриархии, но в Москве о ней давно предпочитают не вспоминать.

Нынешняя УПЦ МП, крупнейшая церковь Украины, пользуется правами «широкой автономии» в составе РПЦ, но ее положение весьма двусмысленно, особенно в контексте российско-украинского конфликта. Если в России и вообще на международной православной арене всячески подчеркивают, что УПЦ МП — ​не более чем самоуправляемая часть единой и неделимой Русской церкви, то на Украине ее иерархи требуют от чиновников и СМИ не добавлять буквы «МП» к официальному названию церкви. Там доминирует такая позиция: УПЦ — ​это просто Украинская церковь, самостоятельная, а Московского патриарха она поминает на службах потому, что через него «поддерживается каноническая связь со всем мировым православием». Позиция немного туманная, да еще и противоречащая решениям Архиерейского собора РПЦ, состоявшегося в Москве в ноябре прошлого года. Собор существенно ограничил автономию УПЦ МП, лишив ее права вносить изменения в свой Устав и отказываться от поминовения патриарха. Нынешние украинские власти горят желанием лишить УПЦ МП слова «Украинская» в ее названии, но, опасаясь массовых протестов верующих и негативной реакции на Западе, уже два года не решаются поставить соответствующий законопроект на голосование в Верховной раде…

Так кому же принадлежит Украинская церковь — ​Москве или Константинополю? Конечно, многих православных украинцев обидит такая постановка вопроса. Ясно, что эта церковь принадлежит православному народу Украины и больше никому. Но православная церковь — ​не протестантская, здесь ключевую роль играет епископат, от чистоты веры и «каноничности» которого зависит сама надежда на вечное спасение у рядовых верующих. Поскольку епископат является источником таинств, а без крещения или причастия невозможно унаследовать жизнь вечную. При этом по канонам епископат обязан избирать из своей среды «первого епископа» (в Москве или Константинополе он носит титул патриарха), вот и приходится Украинской церкви метаться между чужеземными для нее патриархами.

Исторически Киевская митрополия входила в состав Константинопольского патриархата. Нынешняя Московская патриархия начала формироваться на отторгнутых от Киева монголо-татарским нашествием северо-восточных землях и довольно долго, в XV–XVI вв., не имела канонического общения с Константинополем. Киевская же митрополия такое общение сохраняла всегда, но в XVII в. стала подвергаться влиянию унии — ​католицизма восточного обряда, — ​которую принял Киевский митрополит Михаил Рогоза в 1596 г. После присоединения к Московии Левобережной Украины и Киева в середине XVII в. Константинопольская патриархия вынуждена была «переуступить» Киевскую митрополию Московской патриархии. Историки и представители церквей до сих пор спорят, была ли эта «переуступка» временной или вечной, частичной или полной. После распада Российской империи, в 1924 году, Константинополь наконец получил возможность дать официальную интерпретацию этой «переуступки». В Томосе об автокефалии Польской церкви, которая объединила часть епархий бывшей Киевской митрополии, Константинополь фактически написал, что Москва узурпировала власть над Киевской митрополией, которая должна быть постепенно возвращена Константинополю. Современный научный консенсус состоит в том, что Константинополь временно передавал Москве Киевскую митрополию, причем сохраняя за собой определенные ритуальные полномочия — ​например, Киевский митрополит должен был поминать не только Московского, но и Константинопольского патриарха. Своего рода кондоминиум, двойная юрисдикция. Москва проигнорировала все эти тонкости византийского протокола.

Новейшая история борьбы за украинскую автокефалию начинается с падением Российской империи и первым провозглашением независимости Украины в 1918 году. Директория Петлюры принимает 1 января 1919 года государственный закон «Об автокефалии Украинской церкви», опираясь на который группа украинских самостийников провозглашает на Соборе в Киеве в 1921 году УАПЦ. Она вошла в историю как «самосвятская», потому что тогда ни один российский епископ не поддержал украинскую автокефалию, и ее сторонники сами поставили себе епископа — ​«всенародной высвятой». В 1930-е советская власть полностью уничтожила УАПЦ, но в 1941-м вместе с немцами в Киев пришла Польская автокефальная церковь, которая считала себя преемницей древней Киевской митрополии. Она возродила УАПЦ с уже каноническим епископатом, который с 1944 года находился в эмиграции. Лидер этого епископата — ​90-летний Мстислав (Скрыпник), бывший адъютант Петлюры, ставший епископом во время войны, — ​был провозглашен в 1990-м первым патриархом УАПЦ. Нынешний патриарх УПЦ КП Филарет (Денисенко), хоть и имел непростые отношения с Мстиславом, является его преемником на патриаршем престоле. В 90-е годы Константинопольский патриархат признал эмигрантскую часть УАПЦ, чем положил начало признанию всей украинской автокефалии, в одном шаге от которого мы и стоим сейчас.

Итак, какие просматриваются сценарии дальнейшего развития событий?

Если поверить украинским властям, которые сами в это верят беззаветно, Константинополь предоставит автокефалию Украинской церкви уже 31 мая, либо, в крайнем случае, во время празднования 1030-летия Крещения Руси в июле. В новую автокефальную церковь войдут УПЦ КП, УАПЦ и часть «прогрессивно мыслящих» епископов УПЦ МП. Они соберут совместный собор для избрания патриарха. Пока более-менее официально выдвинута лишь одна кандидатура — ​89-летний Филарет (Денисенко). Именно из-за него в 90-е годы УАПЦ отделилась от УПЦ КП, да и вообще для многих на Украине эта кандидатура, занимающая Киевскую кафедру с 1966 года, неприемлема. Примерно половина приходов УПЦ МП может не признать «каноническую автокефалию», и из них будет создан некий экзархат — ​либо в юрисдикции Московского, либо Константинопольского патриархата. Рассматривается еще экзотический вариант вхождения УПЦ МП в Русскую зарубежную церковь — ​ту ее часть, которая «воссоединилась» с РПЦ в 2007 году. Но это маловероятно из-за скромного положения зарубежной церкви — ​она просто «не потянет» столь гигантскую ношу.

Представить себе отказ Константинополя от провозглашения автокефалии довольно сложно — ​процесс зашел слишком далеко. Тем не менее если Москва одолеет и Константинополь пойдет на потерю лица и своего влияния в православном мире, то это станет личной политической катастрофой для Петра Порошенко. Он непосредственно связал свое политическое будущее — ​и прямо заявил об этом — ​с проектом «канонической автокефалии». Проект разворачивается накануне выборной кампании: в 2019-м на Украине избирают и президента, и парламент. А украинские выборы, как мы прекрасно помним, совсем не то же самое, что российские, подготовка к ним бывает серьезной и начинается задолго. Сейчас популярность Порошенко невысока: украинцы жалуются на постоянное увеличение коррупции, теневой экономики, рост тарифов, падение доходов, разрушение инфраструктуры, бесконечное продолжение АТО. При этом перспективы Украины быть принятой в Евросоюз или хотя бы НАТО становятся все более сложными. Однако учитывая сравнительно высокий уровень религиозности украинцев, получение «канонической автокефалии» способно создать в обществе заряд эйфории, подобно победе Майдана, — ​и его хватило бы на президентские выборы. Версия о том, что Порошенко ввязался в проект с автокефалией как заведомо проигрышный для него, носит совсем уж конспирологический характер. Немногочисленные сторонники этой версии говорят, что своим «проигрышем» Порошенко хочет усилить позиции «Оппозиционного блока» (бывшей «Партии регионов» Януковича), выступающего против всего западного и автокефального, за сближение с Москвой, — ​чтобы выйти во второй тур выборов с лидером этого «блока» Юрием Бойко, пока не имеющим электоральных перспектив. Ведь в случае победы автокефалии (а она в нынешнем украинском контексте воспринимается как антимосковский и проевропейский проект) Порошенко придется конкурировать с другим прозападным политиком типа Тимошенко, Гриценко или Наливайченко. А при такой диспозиции действующий президент проигрывает… Но что-то нам подсказывает, что такая «игра в поддавки» слишком уж сложна и рискованна для украинской политической традиции.

* * *

Конечно, вся нынешняя история с украинской автокефалией предельно политизирована. Ее отправной точкой является лозунг «Независимому государству — ​независимую церковь!». Украинские политики прямо говорят, что украинская независимость не может считаться состоявшейся до тех пор, пока основная церковь страны также не станет независимой. В условиях открытого вооруженного конфликта с Россией и оккупации части территории подчиняться «религиозному центру в государстве-агрессоре» становится и неприлично, и непрактично. Так что вопрос об украинской автокефалии просто неизбежен в нынешней геополитической ситуации.

Однако в чем тут состоит «коварный план Кремля»? Может быть, ответ на этот вопрос стоит искать в назначении «духовника президента» и «лубянского епископа» Тихона (Шевкунова) Псковским митрополитом? Ведь такое назначение дает ему формальное основание выдвигать свою кандидатуру на будущих выборах патриарха. Публицист Зоя Светова очень метко назвала Шевкунова «церковным Сечиным» — ​по всем вопросам, по которым нынешний патриарх ищет компромисс, Шевкунов категоричен и непримирим. Это касается и Украины. Если нынешний патриарх, чтобы удержать УПЦ МП, сохранил в ее составе даже крымские епархии, то Тихон — ​пророк автаркии и самодостаточности. И если Россия готова идти дальше по пути международной изоляции, то раскол с прозападным мировым православием и потеря УПЦ лишь помогут этому движению, а Тихон на патриаршем престоле больше будет соответствовать духу времени, чем убежденный экуменист Кирилл.