Воробьев, сын Воробьева

Слухи о том, что Илья Воробьев может возглавить национальную сборную, ходили давно, и выглядели по-своему логично. Два года назад брал с «Магниткой» Кубок Гагарина, год назад выходил в финал — ​подобных успехов никто из молодых тренеров и близко не знал. Входил в руководимый Олегом Знарком тренерский штаб сборной России на двух последних «бронзовых» чемпионатах мира, в качестве одного из ассистентов стал олимпийским чемпионом Пхенчхана. От обязанностей главного тренера магнитогорского «Металлурга» Илью Петровича освободили еще в начале ноября прошлого года, клубными обязательствами он перегружен не был — ​соответственно, являлся первым кандидатом на пост номер один.

Однако хоккейная общественность до сих пор не знает подоплеки апрельского форс-мажора. Действительно, Олег Знарок высказывался о своем ближайшем будущем достаточно неопределенно. После того как руководимый им питерский СКА уступил в финале Западной конференции армейцам московским, что-то назревавшее в недрах самого богатого хоккейного клуба де-факто разрешилось отставкой тренера. Приведшего СКА в прошлом сезоне к победе в Кубке Гагарина, а сборную России — ​к золоту Олимпиады‑2018. При этом руководство СКА ничего не объясняло, предоставив это право <…> руководству Федерации хоккея России. Должности главного тренера национальной сборной Олег Валерьевич лишился по сути рикошетом, автоматически — ​по принципу «не будет его у нас — ​не будет и в сборной». То, что Знарок устал после сверхнапряженного сезона, мы узнали не от него самого, а от президента ФХР Владислава Третьяка.

В эти же судьбоносные для отечественного хоккея дни решалась и судьба Ильи Воробьева. Он в это время обкатывал в малозначащих матчах резервистов сборной, обдумывал варианты дальнейшей клубной работы (самыми серьезными, похоже, были переговоры с омским «Авангардом»), тут его и настигло предложение, от которого невозможно отказаться. Сначала от СКА, а потом по тому же принципу, что и со Знарком, только наоборот — ​от ФХР. Вроде как ничего экстраординарного, принимайте как есть, без всяких объяснений ни по поводу приставки «и.о.», ни по поводу будущего назначения в СКА. Если оно состоится, конечно.

Вероятность, что оно может и не состояться, существует. Разное было в новейшей истории подведомственного «Газпрому» клуба, из которого сбегают даже победители, не говоря уже о менее успешных специалистах. Но таких тайн хоккейного двора, как сейчас, даже в одиозном СКА не случалось.

Илья Воробьев как истинный европеец ни одним движением не выдал своих чувств. Приступил к авральной работе в открытом космосе. Три недели на то, чтобы сколотить боеспособную команду, три недели на то, чтобы взять медали — ​над этическими проблемами, связанными с не­ожиданным назначением, задумываться некогда.

Этические слегка затронул Воробьев-старший — ​отец нынешнего наставника сборной, один из самых авторитетных и титулованных специалистов отечественного хоккея, ныне возглавляющий работу с резервом СКА. По словам Петра Ильича, он пытался позвонить Знарку, но тот не ответил.

Как хоккеист, да и как будущий тренер Илья Воробьев возрос под пристальным руководством Воробьева-старшего. Помотало семью прилично. Родился Илья в Риге, азы хоккея постигал там, куда карьера забрасывала отца, мужицкое хоккейное ремесло в 90-х осваивал во «Франкфурте» — ​собственно, родном для Воробьева-младшего клубе, где он провел основную часть игровой карьеры, где и сейчас его дом.

Известный своей требовательностью и жесткостью, Воробьев-старший спуска сыну не давал ни в детстве, ни во взрослом хоккее, когда тот играл под его началом. Внешность ботаника и шлейф «золотого мальчика» не помешали Илье стать одним из самых настырных и не боящихся черновой работы форвардов. Таким он и запомнился болельщикам во времена своего недолгого возвращения в российский чемпионат, где Воробьев успел даже поиграть в чемпионской «Магнитке» образца сезона 2006–2007 годов. Завершал выступления на исходе нулевых, правда, во «Франкфурте», остановившись на круглой цифре в 300 набранных очков за немецкую часть карьеры.

На заре тренерского дебюта мог оказаться в том самом самолете, который вылетал черным днем 7 сентября 2011-го из ярославского аэропорта «Туношна» с хоккейной командой «Локомотив» на борту. Но судьба уберегла. Помогал отцу возрождать «Локомотив», а весной 2012-го позвали в Магнитогорск. Приглашали молодого специалиста не только в качестве помощника-переводчика канадского тренера Пола Мориса, а с дальним прицелом.

Это стало ясно, когда год спустя Мориса, ныне возглавляющего чрезвычайно успешный в НХЛ «Виннипег», в «Магнитке» сменил сам Майк Кинэн. Не было бы Воробьева, вряд ли «великий и ужасный» так быстро освоился бы в российских реалиях и с ходу взял Кубок Гагарина‑2014. Когда у мэтра осенью 2015-го застопорилось, в «Магнитке» решили, что — ​пора. Дебют оказался невероятно успешным. Да, на базе наработок Кинэна, да, с суперзвеном Мозякин—Коварж—Зарипов, да, с Василием Кошечкиным в воротах. Но базу создавал и Илья Воробьев.

То, что он умеет ее развивать, показала финальная серия розыгрыша Кубка Гагарина с куда более мобильным и признававшимся явным фаворитом ЦСКА. Всем стало понятно, что молодой тренер умеет работать грамотно и тактически разнообразно, держать удар и не терять нити управления командой в самых неблагоприятных обстоятельствах.

Чего это ему стоило, я мог видеть после феерической победы «Магнитки» в седьмом решающем матче в Москве. Кажется, главный тренер меньше всех осознавал, что случилось. Не прошло это ощущение и тогда, когда летели чемпионским рейсом в Магнитогорск. Может, Илья Петрович уже тогда понимал, что тренерское счастье — ​короткое. Вскоре ему предстояло узнать его изнанку. Правда, он еще раз выйдет в финал, где «Магнитку» нагнет, и в не совсем честной борьбе, всесильный Санкт-Петербург.

Осенью 2017-го прилетит к главному тренеру. Закалка была получена.

В Пхенчхане Илья Воробьев, в отличие от двух чемпионатов мира, на тренерской скамейке не засветился. На матчах его использовали в роли подсказывающего аналитика, находящегося на трибуне. Тоже важный участок, но вкусившему сладкий яд живой тренерской работы этого, конечно, было мало. Теперь ее выше крыши.

Таких спонтанных назначений в истории сборной России еще не было. Илья Воробьев попал в ситуацию, отличную от дебютов всех его последних предшественников. Ему досталось послеолимпийское похмелье.

Все главные конкуренты собрали по возможности лучшие составы — ​не чета тем, которые выступали в Южной Корее. Россия что могла, то и выставила. Лишившись по разным причинам как минимум дюжины звезд и близких к этому статусу хоккеистов. Да, основной причиной стали травмы и серьезные бытовые обстоятельства. Но если вспомнить, что Александр Овечкин прилетал в сборную и пытался ей помочь в злосчастном четвертьфинале‑2013 в Хельсинки с переломом, то первое, что приходит на ум, — ​в сборную нынче не рвались. Может быть, в том числе и по причине устроенного хоккейными боссами форс-мажора и перспектив стать виновниками возможной неудачи.

Череда поражений на двух последних этапах Евротура превысила допустимую норму, но ожидалось, что все устаканится к началу чемпионата мира. Устаканилось, но, похоже, ненадолго. Последние события в плей-офф НХЛ не оставили надежд на приезд Овечкина и компании. Пастрняк и Крейчи, двое звездных чехов, прилетевших из-за океана в день матча с россиянами, сделали результат. Первое место в группе с предполагаемым выходом на слабого соперника уже оказалось под угрозой.

Тут Илья Петрович и сказал, что «у нас рецепт успеха на этом чемпионате — ​только команда, все вместе, а не отдельные звенья и игроки». А что ему еще оставалось сказать?