Человек-космос

Филология — наука об удивительной силе слов. Но удивительно, что сила проявляет себя как раз тогда, когда слов не хватает и человек теряет дар речи. Вот дипломированный филолог из Самары Юлия Зайцева чуть не онемела, когда узнала, что ее дочери Софье через Русфонд люди собрали деньги на операцию в Германии. Филология наверняка может описать исторические, культурные и социальные коды, скрытые в этих лингвистических конструкциях, но жизнь — та еще наука. Она всегда неприкрыта и демонстративно неописуема. Только сейчас, когда Соня здорова, мы с ее матерью пытаемся подобрать к тому, что случилось, нужные слова:

«История с Соней и ее лечением в Германии — она во многом удивительна. Ну, например, интересно, что муж мой родился в Берлине в семье военных — прямо недалеко от того места, где мы обычно живем, когда ездим с дочерью в клинику. А я наполовину немка, немец у меня отец. Мы всю жизнь прожили в Самаре, я тут окончила школу, поступила на филологический факультет университета. Никогда не жалела об этом: это такой класс! Потом я работала в дополнительном образовании — в детско-юношеском клубе, это что-то типа советского Дворца пионеров. В двадцать два года мне доверили быть завучем, и я с удовольствием ходила туда со своей активной жизненной позицией. Потом я перешла в областную структуру — в центр социализации молодежи. Занималась там культурологическими программами для учащихся среднеспециальных учебных заведений. И от этой работы я просто балдела. У нас были там и бальные танцы, и риторика — то есть программа была очень разнообразной, я ею прямо горжусь. Я считаю, какой бы ни был мир, ему всегда не хватает гуманитариев.

Но, знаете, муж мой — не-е-е-ет. Он Эдуард. Он не гуманитарий. Он жесткий технарь с дискретным мышлением. Он никогда не будет ни о чем вздыхать и сожалеть. Он будет решать и делать. Настоящий человек для жизни. Лучший муж, лучший отец. Я его нашла в гостях.

Соня очень желанный человек. Но на очередном УЗИ у врачей возникло какое-то подозрение. Начали меня гонять по всяким консилиумам. Ну а когда углядели порок сердца, предложили беременность прервать. Это было очень тяжело. Мы с мужем уже не маленькие: мне 29 лет, ему 32. Пошли на консультацию к известному самарскому кардиохирургу. Он сказал, что порок есть — маленькая дырочка, но эта проблема решается.

На 38-й неделе выяснилось, что все гораздо сложнее: потребуются по крайней мере три операции на сердце. Когда я родила, первым моим желанием было не увидеть дочь, а чтобы ее сразу отнесли в операционную и она не умерла. Так что я с ней познакомилась в реанимации, когда она уже лежала под трубками. Вторую операцию — так называемую операцию Гленна — должны были сделать ей примерно года в полтора. Но начал отказывать трехстворчатый клапан, так что пришлось все ускорить. Сделали нам операцию очень удачно — у нас появилось совершенно другое качество жизни. Ребенок стал хотя бы немного спокойнее. Соня начала есть, спать и набирать вес. Но потом обследования показали, что начался стеноз легочной артерии. Нам сказали: «Жить осталось месяц-два. Можем сделать ей операцию Фонтена, но с таким сужением артерии риск очень большой, решайте сами».

Мы были на многих консультациях, в том числе отправили документы и в Германию. Там нас брали на обследование и на операцию, Сонин лечащий врач нас поддержал. Мы решились. Я выставила на продажу нашу однокомнатную квартиру. Осмелилась и написала в «Одноклассниках». Много людей вдруг стало нам помогать, очень много. Это было совершенно невероятно. Мы за всю жизнь не завели столько знакомств, сколько вдруг их стало. Неожиданно откликнулся и Русфонд. И как только он взялся, все произошло стремительно. Когда мне позвонили и сказали, что необходимая сумма собрана, я ехала в троллейбусе. Я закричала: «Остановите!» Вышла и стояла на газоне, задыхалась, не могла сказать ни одного слова. Просто дышала.

Это было нереально. И это было спасение. Сначала ребенку исправили стеноз. Она стала чувствовать себя значительно лучше. Потом мы уехали, вернулись, и прямо перед Сониным днем рождения ей сделали операцию Фонтена. Это был огромный подарок и мне, и ей. На второй день Соня уже сидела на кровати и ела куриную ножку. Я была в шоке. С тех пор по возможности мы регулярно ездим в Берлин проверяться. Соне уже почти десять, но я все равно колочусь за нее. Стараюсь ей этого не показывать, но не всегда получается. Потому что ей нужны теперь гуляния, друзья, события, вот эта вот вся активность, а я до конца не знаю — как это? Можно ли?

Но я ею горжусь. Я вот смотрю на нее иногда и чувствую: мой ребенок — это космос. Она меня все время удивляет. Своей открытостью, своими рассуждениями, своей добротой, своим абсолютным бесстрашием. В Соне жизни — на целую бесконечность. Наверное, всю настоящую тяжесть она уже взяла на себя, и ей от этого радостно. Сердце — загадочная штука».

Для тех, кто впервые знакомится с деятельностью Русфонда

Благотворительный фонд Русфонд (Российский фонд помощи) создан осенью 1996 года для помощи авторам отчаянных писем в «Коммерсантъ». Решив помочь, вы сами выбираете на rusfond.ru способ пожертвования. За эти годы частные лица и компании пожертвовали в Русфонд 11,470 млрд руб. В 2018 году (на 07.05.2018) собрано 536 096 622 руб. С начала проекта Русфонда в «Новой газете» (с 25.02.2016) читатели «Новой газеты» помогли (на 07.05.2018) 96 детям на 512 661 руб.

Два года назад у сына обнаружили искривление позвоночника. Ортопед назначил Никите занятия лечебной физкультурой, плавание и массаж. Но все это не помогло — сколиоз лишь усиливался. За последний год сын резко вырос — до 186 см, у него стала часто болеть спина. Осенью Никита прошел курс лечения в московской Детской городской клинической больнице святого Владимира. Но остановить искривление пока не удается. Врачи рекомендуют сыну корсет Шено, который изготавливают по индивидуальным меркам. Он дорогой — сама я его купить не в силах, а Фонд социального страхования отказал нам, потому что у Никиты нет инвалидности. Зимой мы снова консультировались у ортопедов. Положение серьезное: сколиоз стремительно прогрессирует, спина у Никиты болит постоянно, появилась одышка, поскольку из-за деформации позвоночника нарушается работа внутренних органов. Я воспитываю сына одна, оплачиваю жилье — комнату в коммунальной квартире. Пожалуйста, помогите!

Мария БОГДАН,мама Никиты, Москва

ПОМОЧЬ НИКИТЕ БОГДАНУ

Реквизиты для помощи

Благотворительный фонд Русфонд ИНН 7743089883 КПП774301001 Р/с40703810700001449489 в АО «Райффайзенбанк», г. Москва К/с 30101810200000000700 БИК 044525700

Назначение платежа: организация лечения, фамилия и имя ребенка (НДС не облагается). Возможны переводы с кредитных карт, электронной наличностью. Вы можете также помочь детям, пожертвовав через приложение для iPhone: rusfond.ru/app, или сделав SMS-пожертвование, отправив слово ФОНД (FOND) на номер 5542. Стоимость сообщения 75 рублей. Абонентам МТС и Теле2 нужно подтверждать отправку SMS.

Адрес фонда: 125315, г. Москва, а/я 110; rusfond.ru e-mail:rusfond@rusfond.ru Телефон8 800 250-75-25 (звонок по России бесплатный, благотворительная линия от МТС), факс 8 495 926-35-63 с 10.00 до 20.00