Скорость желания

Сережа Иванов решил быстро со всем разобраться. Родился он раньше времени, мать и врачи ничего не смогли с этим поделать, пришлось повозиться. Сережа очень торопился, еле дышал, его приводили в чувство в реанимации. Потом оказалось, что из-за спешки кости Сережиной головы срастаются слишком быстро и все это необдуманное стремление может оказаться ненужным и даже опасным для мозга: ему некуда будет расти, чтобы успеть за желаниями нетерпеливого Иванова. Матери пришлось искать врачей и деньги, чтобы оплатить сложную операцию. Голову Сереже раскроили, устроили там искусственные роднички, остался у него шрам, как от битвы с воображаемыми препятствиями, встающими на пути слишком целеустремленного человека. Стоило оно того? Вот ему сейчас год с лишним, кругом — Воронеж, старший брат Алеша, мать не работает, сидит в декрете, отец иногда появляется, но с ними не живет. К чему так стремился Сережа? Что это? Да жизнь. О ней мы и разговариваем с Сережиной мамой Ольгой Ивановой:

«Я врач-терапевт. Пошла в медицину, потому что, скажем так, в моем лице моя мама реализовала свою мечту. В свое время она недобрала два балла в медицинский — и не прошла. Поэтому меня всегда целенаправленно готовили к поступлению. Не могу сказать, что жалею. Мне нравится. Все-таки я себя чувствую на своем месте. В декрет уходила с должности заместителя главного врача больницы.

Наверное, я ценю самостоятельность. Замужем не была, но вот родила двоих сыновей. Родила для себя. С отцом ребят у меня замечательные отношения, он нам чем может помогает, старается по крайней мере. Мальчики взяли от него лучшие свои черты: папа у нас рукастый и трудоголик. Ну а что поделать — такой вот нюанс: человек женат, поэтому я знала, на что иду. Помните, как говорят: сильная я женщина, но немного долбанутая. А жизнь, знаете, она ведь как — если ты себе не придумаешь проблем, она сама найдет, что тебе преподнести и чем озадачить, чтобы держать тебя в тонусе.

Я всегда хотела большую семью. Но не получалось, получалась карьера. Обычно ведь как выходит — либо одно, либо другое. Я с двадцати шести лет вела приемы, с пациентами работала, у меня получалось руководить. К тому же одна из специальностей моего терапевтического профиля — онкология. Так что я в основном занималась людьми, а не собой. Тяжелые случаи, трудные разговоры. Всегда по ту сторону двери есть какой-то человек. И чтобы ему помочь, ты тоже должна почувствовать себя по ту сторону двери, чтобы понять, насколько это хреново. Какая тут семья?

Но вот у меня двое ребят. Подруги говорят: надо набраться смелости и родить еще двойню, вдруг будут девочки. Но я, честно сказать, не знаю, что делать с девочками, когда у тебя два пацана. С ними хорошо — одни сюрпризы. Сережа вот у нас родился раньше срока, на Рождество. Мне бы еще полтора месяца походить в свое удовольствие. Но нет, он сказал: хочу сейчас. Хорошо, как скажешь. В принципе все было в порядке. Ну он был слабым, какое-то время пришлось набирать вес, но в целом ничего страшного. Правда, еще тогда неонатолог сказала нам, что форма головы у Сережи — ну, скажем так, не шариком. Посоветовала понаблюдаться, мало ли что.

Где-то в шесть месяцев уже стало заметно, что лобные доли у Сережи стали чуть выпирать, появилось подозрение, что с черепом что-то не в порядке. Съездили к нейрохирургам, и нам сказали, что сагиттальный шов, который соединяет правую и левую теменные кости, у нас уже действительно схватился раньше времени. Значит, мозгу будет мало места для роста, он начнет давить изнутри. Нам предложили операцию: пока кости мягкие, их разрежут и сделают два искусственных родничка. Один из них фиксируется специальными биоразлагающимися пластинами. Год они не дают костям срастись, а потом растворяются. Чтобы приобрести эти пластины для операции, мне пришлось обратиться в Русфонд. Легко сказать — обратиться. Если бы мне надо было чего-нибудь отрезать, разговора бы не было. А тут ребенка собираются перекраивать. У меня от этого у самой половина головы седая, краска не берет.

Мой папа говорит, что Сережа после операции как-то повзрослел. А мне кажется, он вообще оказался человеком вдумчивым. Вот Алеша — он постарше, ему три с лишним года, у него устанавливается характер, он все больше права качает, немного хитрит. А Сережка — он смотрит на него оценивающе, внимательно, как бы со стороны. Но ведь он и на меня так смотрит. Так что я хотя и поседела, мне теперь совершенно ясно, ради чего я живу с этой седой головой».

Для тех, кто впервые знакомится с деятельностью Русфонда

Благотворительный фонд Русфонд (Российский фонд помощи) создан осенью 1996 года для помощи авторам отчаянных писем в «Коммерсантъ». Решив помочь, вы сами выбираете на rusfond.ru способ пожертвования. За эти годы частные лица и компании пожертвовали в Русфонд 11,219 млрд руб. В 2018 году (на 19.03.2018) собрано 284 868 943 руб., помощь получили 415 детей. С начала проекта Русфонда в «Новой газете» (с 25.02.2016) читатели «Новой газеты» помогли (на 19.03.2018) 90 детям на 488 241 руб.

Когда дочке было около года, педиатр на приеме в детской поликлинике услышал шумы в ее сердце. Машу направили на обследование к кардиологу, который поставил диагноз «открытое овальное окно». Маша ежегодно наблюдалась у кардиолога, и каждый раз нам говорили одно и то же: окно не закрылось, положительной динамики нет. Но в четыре года врачи пришли к выводу, что у Маши не открытое овальное окно, а серьезный дефект межпредсердной перегородки. Тогда впервые прозвучала фраза, что ребенку понадобится операция. Мы очень испугались. Теперь уже Машу возили на обследование раз в полгода. Первый тревожный звонок прозвучал, когда Маша пошла в школу. Она пожаловалась, что даже небольшие нагрузки даются ей с трудом. Год назад у Маши произошел сердечный приступ во время эстафеты по бегу с препятствиями. Обследование показало, что диаметр дефекта увеличился и уже достиг 12 мм. Из-за этого начали развиваться тяжелые осложнения — вплоть до нарушения работы системы кровоснабжения и дыхания. Пока размеры и форма дефекта позволяют прооперировать девочку щадящим способом: дефект закроют окклюдером — специальной «заплаткой». Саму операцию сделают за счет госбюджета, но за окклюдер нам необходимо заплатить самим. В семье таких денег нет. Вся надежда на вас.

Юлия ПОДЛЕПЕЦКАЯ,мама Маши, Москва

ПОМОЧЬ МАШЕ ПОДЛЕПЕЦКОЙ

Реквизиты для помощи

Благотворительный фонд Русфонд ИНН 7743089883 КПП774301001 Р/с40703810700001449489 в АО «Райффайзенбанк», г. Москва К/с 30101810200000000700 БИК 044525700

Назначение платежа: организация лечения, фамилия и имя ребенка (НДС не облагается). Возможны переводы с кредитных карт, электронной наличностью. Вы можете также помочь детям, пожертвовав через приложение для iPhone: rusfond.ru/app, или сделав SMS-пожертвование, отправив слово ФОНД (FOND) на номер 5542. Стоимость сообщения 75 рублей. Абонентам МТС и Теле2 нужно подтверждать отправку SMS.

Адрес фонда: 125315, г. Москва, а/я 110; rusfond.ru e-mail:rusfond@rusfond.ru Телефон 8 800 250-75-25 (звонок по России бесплатный, благотворительная линия от МТС), факс 8 495 926-35-63 с 10.00 до 20.00