В декабре Собчак впервые заявила о намерении создать партию в 2018 году. «Моя роль человека, который, показав некий результат строчкой «против всех», потом может сформировать большое движение, партию, которая уже сможет участвовать в думских выборах», — сказала она в интервью телеканалу «Дождь», отметив, что отправной точкой станет уровень поддержки, полученный на президентских выборах.

Эксперты считают, что заявление было вполне предсказуемым — Собчак нужно было предложить мотивационный механизм для избирателей. «Если ты не планируешь создать партию и не имеешь долгосрочной политической программы, то зачем вообще участвовать в выборах?» — рассуждает политолог Дмитрий Орешкин. «У нее не было альтернативы, — соглашался руководитель программы «Российская внутренняя политика» московского Центра Карнеги Андрей Колесников. — Если уж ее выпустили на политическое поле, то, естественно, не с краткосрочной задачей, а затем, чтобы потом она могла поработать на парламентских выборах 2021 года».

Других вариантов кроме создания новой партии для такой долгосрочной политический деятельности у Собчак не было. Среди официально зарегистрированных политических сил нет таких, которые могли бы стать ее союзниками. «Яблоко» ни к чему такому не примкнет, все остальное отсутствует, — констатирует Колесников. — Но многим людям с либеральными взглядами совершенно все равно, кто именно высказывает идеи, которые им близки. Ровно поэтому Собчак может привлечь на свою сторону некоторые знаковые фигуры. То есть здесь стоит говорить не о политических силах, а о людях, которые имеют заметные фамилии и репутацию». «В какой-то момент она может оказаться привлекательной фигурой для временных союзов, — добавляет эксперт. — Может, Дмитрию Гудкову ради каких-то конъюнктурных целей понадобится присоединиться к ее партии».

Кандидат в президенты от «Яблока» Григорий Явлинский и председатель партии Эмилия Слабунова появление новой партии комментировать не стали. Отказался высказываться на этот счет и глава совета муниципальных депутатов Красносельского района Москвы Илья Яшин. Экс-депутат Госдумы Дмитрий Гудков действительно кажется чуть ли не единственным из видных оппозиционеров, готовых поддержать начинания Ксении Собчак. В разговоре с «Новой» он отметил, что и сейчас взаимодействует с кандидатом в президенты в рамках проекта по наблюдению за выборами в Москве. «Старые партии все надоели, они разрозненные и необъединяемые. Для нового поколения нужна новая история», — говорит Гудков.

У экс-депутата также есть собственные представления о том, какой должна быть программа новой структуры. «Не думаю, что Ксении нужно либеральную партию создавать, ей нужна центристская платформа, где были бы представлены люди из разных партий, — рассуждает Гудков. — Зачем нам сейчас спорить о прогрессивной и плоской шкале налогообложения? Какой в этом смысл, если страна готовится «долбануть» по Америке? Надо делать партийную структуру, которая объединила бы представителей нового поколения, людей не про войну, запреты и цензуру, а про новые технологии, развитие, создание политических институтов. Такая история могла бы сработать».

Достаточно перспективной партию Ксении Собчак считает экс-глава ЮКОСа и основатель движения «Открытая Россия» Михаил Ходорковский. «У проекта есть перспектива, поскольку праволиберальный электорат состоит из успешных людей, которые не готовы пока к совсем жесткому противостоянию с властью, но и уже не готовы просто молчать. Наше движение занимается правовой поддержкой политических и гражданских активистов, политическим образованием и информированием общества. В рамках своих задач мы поддержали бы политическую инициативу Собчак», — отметил он.

Среди потенциальных партнеров нового проекта Ходорковский также называл активистов ПАРНАС. Однако в самой ПАРНАС к появлению партии Ксении Собчак относятся весьма неоднозначно.

«Множить сущности нет смысла, — считает зампредседателя партии Константин Мерзликин. — Это относится и к нам, и к «Яблоку», и к любым новым проектам «Гражданской инициативы» или же партии Навального. Мы настолько слабы и несубъектны, что надо бы объединять силы. Создать единую партию было бы неплохо». В то же время в ПАРНАС не объясняют, как можно объединить всех, кто представлен на либеральном фланге.

Объединяться Ксении Собчак особо не с кем, «в первую очередь потому, что весь спектр старых либеральных организаций попросту испустил дух», утверждает политолог Александр Морозов. «Безусловно, политический маневр Собчак вступает в конфликт с Алексеем Навальным, и это было включено в сюжет с самого начала. Но Собчак сама довольно хорошо очерчивает размежевание между собой и Навальным. Она — за эволюцию. За «прогресс без конфликта», — добавляет Морозов.

В то время как Ксения Собчак не без помощи Кремля укрепляется в роли оппозиционерки, Навального вытесняют на позицию диссидента и не оставляют для него легального места в современной политике. «Поддержка Навального ослабевает, это видно на уличных шествиях. Избыточная несгибаемость ему вредит, — говорит Орешкин. — Поддержать Собчак было бы выгодно самому Навальному. У него электорат вовсе не революционный, а легалистский, им не требуется бить стекла и жечь машины. В основном люди, симпатизирующие Навальному, хотели бы превратить Россию в европейскую страну. Собчак тоже об этом говорит, как и Гудков, как и Явлинский. Чтобы это сделать в легальном поле, нужно иметь возможность быть оппозицией, то есть силой, которая может перехватить власть в рамках действующего законодательства. Если такой возможности нет, то это не оппозиция, а диссидентура».

Александр Морозов считает, что Ксении Собчак предстоит конфликт не столько с представителями демократической оппозиции, сколько с либералами в медиасреде. Ее главная проблема — «убедительно обосновать весь свой проект «политического участия», который исповедует «умеренный эволюционизм» в условиях, когда авторитарный режим вообще утратил всякую способность к инклюзивной политике». По мнению политолога, это неизбежно будет вызывать подозрения в коллаборационизме с действующим политическим режимом.

В свою очередь, Дмитрий Орешкин такой проблемы не видит. «В России не может быть ни одной политической партии, которая не была бы кремлевским проектом, — говорит он. — Такой партии просто не дадут родиться. Мы сейчас наблюдаем, что происходит с «Партией прогресса» того же Навального. Но ведь даже Навальный в некотором смысле тоже «проект Кремля». На выборах мэра Москвы он выступал с дозволения администрации президента. Тогда ему в 55 муниципалитетах «Единая Россия» подбросила голоса, чтобы выпустить на арену. Он этим благополучно воспользовался, раскрутился до 28%, чего никто не ожидал, и этим напугал Кремль, поэтому сейчас «кремлевским проектом» быть перестал. Точно так же теоретически могу представить, что Ксения Собчак, почувствовав в себе силу, так или иначе вступит в конкурентные отношения с властями. Связь с Кремлем будет успешно вытеснена».

С начала 2000-х попытки создать в России влиятельную либеральную партию проваливались одна за другой. Представительство в парламенте либералы потеряли еще в далеком 2003-м, не сумев преодолеть на парламентских выборах барьер в 5%. В дальнейшем их поддержка непрерывно сокращалась: «Яблоко» на протяжении 15 лет проигрывает выборы в Госдуму, на выборах в декабре 2007 года «Союз правых сил» (СПС) и вовсе получил менее 1% голосов. Вслед за поражением у СПС появились серьезные финансовые трудности — СМИ отмечали, что партия не могла в полной мере возместить расходы на проведение избирательной кампании.

Один из лидеров СПС Леонид Гозман считает, что главные ошибки российские либералы допустили еще в конце 90-х:

— Правительство в значительной степени реализовывало либеральную программу, и у граждан было ощущение, что бороться не за что. Наша ошибка и ответственность в том, что мы не подготовили политическую защиту завоеваний 90-х годов. В то же время нами был переоценен запрос на либеральное движение и стремление людей к либеральному развитию страны.

В конце 2008 года на основе «Союза правых сил» в противовес «Солидарности» и «маршам несогласных» появилась партия «Правое дело». Примечательно, что объединенная структура, куда вошли СПС, Демократическая партия России и «Гражданская сила», стала единственной зарегистрированной Минюстом партией в период с 2006 по 2011 год. Объяснялось это предельно просто — заинтересованностью в подобной структуре со стороны администрации президента. В партию тогда вошли Леонид Гозман, Андрей Нечаев, Борис Титов и даже Евгений Чичваркин, возглавивший московское отделение.

Миссия «Правого дела» и отношения партии с властями оставались неясными не только для избирателей, но и для самих партийцев. В результате к выборам 2011 года партия подошла в глубоком кризисе. Усилить проект Кремль решает за счет миллиардера Михаила Прохорова — на внеочередном съезде его избирают председателем партии. Целью провозглашается собственная фракция в Госдуме по результатам грядущей кампании. Однако накануне выборов проект раскалывается, и недовольные Прохоровым региональные представители «Правого дела» смещают его с поста председателя. Бизнесмен обвиняет в этом тогдашнего первого заместителя руководителя администрации президента Владислава Суркова. По итогам голосования 4 декабря партия получает лишь 0,6% голосов, а Прохоров на волне участия в президентских выборах, и опять же с одобрения администрации, куда на место Суркова приходит Вячеслав Володин, создает в 2012 году «Гражданскую платформу».

Появление «Гражданской платформы» в предыдущем политическом цикле очень напоминает сегодняшнюю историю с намерением Ксении Собчак создать свою партию. «И все же это выглядело немного иначе, — считает Андрей Колесников. — С Михаилом Прохоровым связывались надежды на то, что он не будет искусственным политиком, и партия его не будет искусственной. Это было другое время, чуть менее авторитарный режим. К тому же Прохоров был человеком, построившим большой бизнес, что многим импонировало. У него не было такого большого антирейтинга, как у Собчак».

Тем не менее «Гражданская платформа» довольно быстро повторила судьбу «Правого дела». Краеугольным камнем стал вопрос присоединения Крыма и отношение к конфликту на Украине. Лидер начинает все реже высказываться на острые политические темы, а в марте 2015 года и вовсе выходит из партии.

«У Михаила Прохорова ситуация была лучше и качественнее, чем сейчас у Собчак, потому что у него были свои деньги. Как и Собчак, он принял условия администрации президента. Его даже зарегистрировали в качестве кандидата в президенты в ускоренном порядке, когда время вышло. Но «марионетка» неожиданно ярко выступила (около 8%), у Прохорова забрали несколько процентов голосов и дали понять, что на этом поприще ему ничего не светит. С режимом нельзя договориться ни Навальному, ни Собчак, ни Явлинскому. Они все в какой-то момент взаимодействуют и соглашаются на предложенные условия, но им в противовес на поле выставляют играющего судью. Он не только судит, он играет. Того, кто бежит слишком быстро, останавливают и вешают на шею дополнительную гирю», — объясняет Дмитрий Орешкин.

Политолог считает, что для Ксении Собчак, которая движется по траектории Прохорова, итог политической карьеры будет таким же, «если только она как женщина не окажется более терпеливой и гибкой». «Вертикаль подразумевает одного лидера при наличии декоративных партий, — добавляет он. — Это не значит, что они бессмысленны, они важны, как, например, важна оппозиционная деятельность «Яблока», но бороться за власть они не могут».

Трудности либерального партстроительства в России также испытала на себе восстановившая госрегистрацию в 2012 году ПАРНАС. С того момента партии удалось получить одно место в гордуме Барнаула и набрать 5,11% голосов на выборах в Ярославскую областную думу. На других региональных выборах ПАРНАС смогла похвастаться около 2% в Тыве и на Алтае.

Федеральная кампания и вовсе обернулась чередой скандалов. Незарегистрированная «Партия прогресса» Алексея Навального, вошедшая вместе с ПАРНАС в так называемую «Демократическую коалицию», очень быстро ее покинула, не сумев договориться по поводу правил проведения праймериз. Председатель ПАРНАС Михаил Касьянов тогда отказался участвовать в них наравне со всеми и объявил себя первым номером федерального списка. Плачевным образом сказались на партии и итоги праймериз, когда вторым номером в предвыборном списке по результатам интернет-голосования стал националист Вячеслав Мальцев. Его появление в партии раздробило электорат, и на сентябрьских выборах ПАРНАС не удалось набрать даже 1% голосов.

Уже в декабре 2016 года из партии в результате разногласий с Касьяновым вышла почти треть членов политсовета, в том числе Илья Яшин, Вадим Прохоров и Надежда Митюшкина. Активная деятельность партии фактически прекратилась. Осенью ходили слухи о возможном выдвижении Ксении Собчак в качестве кандидата в президенты от ПАРНАС, но в итоге партия решила не выставлять на выборы-2018 своего кандидата.

Куда хуже обстоят дела у Алексея Навального, партия которого до сих пор не зарегистрирована. 3 марта оппозиционер планировал провести съезд, чтобы в седьмой раз начать процедуру регистрации «Партии прогресса». Съезд был сорван. Более того, бывший замглавы московского штаба политика Виталий Серуканов подал в Минюст документы для регистрации одноименной структуры, выступив таким образом создателем партии-спойлера.

Главные трудности на пути к созданию влиятельной либеральной партии — это небольшое число избирателей, их высокая сегментация, конфликты между лидерами демократических сил и, наконец, административные барьеры. Но если за 18 лет ни у кого не получилось уверенно обосноваться на правом фланге, то почему должно получиться у Ксении Собчак?

Леонид Гозман считает, что ее проект задумывался как универсальный спойлер:

— Долгосрочный план Кремля заключается в том, что партия Собчак пройдет в Госдуму и не позволит настоящей либеральной партии появиться. Выборы 2021 года будут интересными, потому что именно Госдума следующего созыва засвидетельствует момент передачи президентских полномочий или изменения Конституции, поэтому создание фейковой либеральной партии было задумано изначально. Если фейк появится, настоящей либеральной партии в России не будет еще долгое время.

Никто из опрошенных «Новой газетой» политологов не берется предсказывать, сможет ли Ксения Собчак в недалеком будущем стать лидером демократической оппозиции, однако все солидарны в одном — сильных игроков на либеральном поле сейчас почти нет, а значит, у новой партии есть шанс занять освободившуюся нишу.

«Яблоко» занимает определенное место, но это уже не та сила, которая может обосноваться в парламенте», — отмечает Орешкин. «Усталость населения от действующих политиков — главное конкурентное преимущество Собчак, — добавляет политолог Аббас Галлямов. — Необходимо облечь его в формулу поколенческого разрыва. Важно, конечно, не просто сказать: мы, мол, лучше предшественников. Надо внятно сформулировать, в чем это отличие заключается. Если она это сделает, отвесив при этом нужное количество реверансов в адрес рядовых граждан старшего поколения, то она вполне может претендовать на голоса пожилых избирателей. Однако запрос на обновление, окрепший в последние пару лет в российской политике, вряд ли будет удовлетворен в ходе текущего избирательного цикла».

Зато в грядущей «шестилетке» эксперты предрекают Ксении Собчак серьезные политические перспективы вплоть до вхождения в парламент. Галлямов не исключает, что ее партия при сохранении запроса на обновление «легко сможет преодолеть планку в 10—12%» на следующих выборах.

«Во-первых, партия нужна регионалам. Много молодежи хочет участвовать в выборах, а статусных партий, легитимизированных в федеральном центре, мало. Во-вторых, и это важнее, Собчак производит в целом «омоложение» либерального фланга. Старые либералы ее клеймят, но молодежь этой нашей новой «евразийской империи» уже больше не верит этим «старолибералам». Собчак может предложить новый коктейль из патриотизма и либерализма и таким образом стать глашатаем нового поколения «выросших при Путине», — говорит Александр Морозов. Орешкин следом называет Ксению Собчак «репрезентатором продвинутой городской избирательной культуры России».

При этом сама биография Собчак и репутация будут сильно мешать раскручивать новую партию, замечает Андрей Колесников. «Но никто и не требует от нее серьезного продвижения. Партия должна быть достаточно маргинальной, чтобы продолжать существование. Президентской администрации всегда была нужна имитационная праволиберальная партия, при этом они «пихали» туда людей не правых и не либеральных. Собчак очень удобна: с одной стороны, в политическом поле появился умеренно-либеральный дискурс, и многие люди соответствующих взглядов воспринимают это всерьез, что и требуется; с другой стороны, имея самый высокий антирейтинг, она дискредитирует этот самый либеральный дискурс в глазах среднестатистических россиян. Это также удобно для политических манипуляторов. Для них эта ситуация win-win (двойной выигрыш). Если ее история продолжится до парламентских выборов, будет просто замечательно».

Если партийный проект Ксении Собчак будет действовать в рамках радикально-либеральной повестки, то до парламентских выборов он может и не дотянуть, уверен Морозов. «Тогда Собчак окажется в одной лодке с Ходорковским», — заключает он.