Лес незаконно валят по всей России — ​от Кавказа и Карелии до Бурятии и Приморья. Но все-таки основный «ареал» обитания «черных лесорубов» — ​таежные леса Сибирского федерального округа и приграничные с Китаем территории.

По словам главы Министерства природных ресурсов Сергея Донского, за один только 2016 год размер ущерба, причиненный незаконными вырубками, превысил 11 миллиардов рублей. И 77% от общего числа незаконных вырубок (1,3 миллиона кубометров) приходится на СФО.

Как следует из ответа Федерального агентства по лесному хозяйству на официальный запрос «Новой газеты», «около 74% от общего объема незаконно срубленной древесины приходится на Сибирский федеральный округ, в том числе 65% — ​на Иркутскую область». Серьезные объемы незаконной рубки зафиксированы и в соседней Бурятии, Забайкалье, Красноярском крае, а также в Вологодской области, Пермском крае, Свердловской области.

Даже к этим цифрам специалисты в лесной отрасли относятся весьма скептически. К примеру, эксперты из Федерального агентства лесного хозяйства считают, что 70% преступлений такого рода остаются не выявленными. До правоохранительных органов доходит лишь до трети всех случаев незаконных вырубок леса. Тем не менее, согласно данным Судебного департамента при Верховном суде РФ, в первом полугодии 2017 года по статье 260 УК РФ («Незаконная вырубка лесных насаждений») были приняты решения по 3076 лицам, из которых 2217 были осуждены и лишь один оправдан, остальные дела были прекращены по тем или иным причинам.

Свой взгляд на происходящее у директора лесной программы WWF (Всемирный фонд дикой природы) России Николая Шматкова.

Зловещее прозвище мало в чем соответствует реальности. Есть классический вариант «черного лесоруба» — ​это местные жители, которые, взяв бензопилы и топоры, уходят в ближайшие леса.

Люди массово уходят рубить лес не потому, что хотят сшибить большую деньгу или легко заработать. Труд лесоруба легального или «черного» тяжел и опасен. У местных жителей просто нет иного выбора. В этом уверен Иван Логинов, председатель общественного экологического движения «Новая энергия» в Бурятии.

Что там говорить, если даже в относительно малонаселенной «черными лесорубами» Бурятии, как сообщила «Новой» пресс-секретарь Республиканского агентства лесного хозяйства Екатерина Иванчикова, по данным МВД, в прошлом году было возбуждено 916 уголовных дел по 260-й статье.

Также определенные участки выставляются на торги для вырубки. Порой под топор попадают значительно большие площади: где-то по «недосмотру», где-то по сговору с местными чиновниками.

Схема, по которой работают «классические черные лесорубы», достаточно проста. Бригада граждан с бензопилами выходит в лес, как правило, недалеко от дорог или населенных пунктов, валит деревья. Проводит на месте первичную обработку, далее стволы попадают на лесозаготовительный пункт, откуда уже доставляются на ближайший полустанок, где нелегальная продукция грузится в эшелоны и в большинстве случаев движется в сторону государственной границы с Китаем.

Есть категория незаконных вырубок, на которую эксперты крайне настоятельно рекомендуют обратить внимание. Это воровство леса по полулегальным схемам через санитарные рубки.

В большинстве случаев лес, отданный под «санитаров», вырубается не полностью. Заготовителей интересуют в основном дорогие породы деревьев, причем только наиболее ценные нижние части стволов, все остальное оставляют прямо на делянках.

По словам Шматкова, Иркутская область — ​самая больная тема. Плюс Кавказ, Хабаровский и Приморский края. Там дорогие породы деревьев, среди которых дуб монгольский, ясень маньчжурский и другие. Они заготавливается по серым схемам в весьма серьезных объемах.

Катастрофические масштабы воровства леса (не так давно Россию сравнили с Камеруном по объему нелегальных вырубок) были бы невозможны без двух составляющих: зарабатывающих на этом чиновниках, вплоть до руководства регионов, и спроса на продукцию «черных лесорубов». Основной потребитель российского леса — ​Китай.

Поднебесная в последние годы весьма озабочена вопросами собственной экологии. В стране практически запрещена вырубка лесов, мало того, запущена программа по их восстановлению. А нехватку древесного сырья компенсирует Россия. Только по официальным данным, 64% (почти 13 миллионов кубометров) легально произведенной в 2016 году древесины было поставлено на экспорт в Китай.

Основной бизнес предприимчивые китайцы делают на переработке российской древесины. Свидетельство тому — ​огромное количество лесопилок, расположенных в пятидесятикилометровой приграничной зоне, естественно, не с нашей стороны. Попав с эшелонов на эти деревообрабатывающие предприятия, российский лес прибавляет в цене более чем в десять раз и реализуется потом на японских или американских биржах.

Конечно, гигантская маржа интересует многих. И китайские дельцы, уже не стесняясь, осваивают приграничные российские территории. Под их контролем находится большинство так называемых пунктов приема древесины. В основном «черной». Ее китайские предприниматели скупают за наличный расчет. Далее через фирмы-однодневки проводят нелегальную продукцию и не без помощи местных чиновников и сотрудников таможни переправляют к себе на родину. Китайско-российские лесные ОПГ, по словам сотрудников правоохранительных органов, стали уже обычным делом. Именно они стоят на вершине пирамиды, в основании которой десятки тысяч «черных лесорубов» всех категорий. Причем, как говорят местные правоохранители, порой они прикрываются социальной значимостью своих «черных лесопилок»: ведь это работа для местных. Если ее не будет — ​преступность станет такой, что мало не покажется никому.

Трудно себе представить, чтобы такие масштабы воровства проходили незамеченными мимо сотрудников лесоохраны, чиновников на местах и выше, вплоть до руководителей регионов, полиции, сотрудников таможни, госконтроля. Даже бдительные гибэдэдэшники почему-то не замечают тысячи лесовозов, пылящих по дорогам в сторону железнодорожных станций с черным лесом.

Главе МПР Сергею Донскому остается лишь грустно констатировать, что за «последние три года ущерб от незаконной вырубки составил 30,8 миллиарда рублей. Всего зарегистрировано 52,4 тысячи случаев незаконной вырубки леса…». Хотя и министр, и все работники отрасли понимают, что эти цифры далеки от реальных. В действительности все гораздо хуже.

В правительстве масштаб проблем с незаконными вырубками оценили. И, похоже, решили подойти к проблеме «черных лесорубов» комплексно, доведя контроль за лесом до уровня контроля над незаконным оборотом алкоголя, введя систему ЕГАИС. Глава Федерального агентства лесного хозяйства Иван Валентик в своем докладе Сергею Донскому рассказал о планах на будущее. Этот доклад нам был представлен пресс-службой Минприроды России.

Некоторые детали Рослесхоз раскрыл в ответе на запрос «Новой газеты»: «…проектом предусмотрено внедрение специальных идентификационных карт с радиоэлектронным чипом. Эти карты привязаны к конкретному лесозаготовителю и содержат информацию о месте, допустимых объемах заготовки и сопровождают каждую партию древесины до пункта ее приема, отгрузки или переработки. Данные идентификационные карты выдаются лесозаготовителям одновременно с приемом лесных деклараций, подписанием договоров купли-продажи лесных насаждений строго на установленный объем заготавливаемой древесины».

Одним словом, «черных лесорубов» предполагается победить с помощью новых технологий. При этом в правительстве совсем не говорят о том, как решить главную проблему: беспросветную бедность регионов, где население пополняет ряды «черных лесорубов». И это вопрос не только к федеральному центру, но и к главам регионов, к их социальной политике и усилиям по улучшению инвестиционного климата и созданию рабочих мест. Ведь если человек может прокормить себя только топором, то он все равно возьмет его в руки, несмотря ни на какие запреты.

Через несколько месяцев в тайге начнет сходить снег. И обнаружатся уже далеко не финансовые составляющие последствия работы «черных лесорубов».

Такие, что их заметят на самом высоком уровне. «Черные лесорубы» работают быстро и не задумываются о том, что после себя оставляют. Как следствие, на делянках остаются так называемые «лесные кладбища» — ​отходы после рубки деревьев: сучья, щепа, кора. И это один из источников лесных пожаров, в результате которых ежегодно выгорают тысячи и тысячи гектаров леса. И сгоревшая дотла деревня Бубновка в Керенском районе Иркутской области, в которой проживало около 500 человек, тоже могла оказаться жертвой «черных лесорубов».

О масштабах пожаров не так давно рассказывал вице-премьер Александр Хлопонин на совещании об итогах пожароопасного сезона: «В текущем году в Лесфонде зафиксировано 9,2 тысячи пожаров. Площадь лесных пожаров в России составила 1,4 миллиона гектаров…»

Николай Шматков считает, что в таком количестве возгораний есть большая заслуга и «черных лесорубов»: «Лесные кладбища — ​одна из причин возникновения пожаров. Отрицать это невозможно. Нахождение людей в лесу уже пожаро­опасно. А тут «черные лесорубы», которые мало о чем задумываются. Искренне боюсь ошибиться в цифрах, но это очень существенный фактор. Если грубо — ​то оцениваю до 30 процентов».

С ним согласен и Иван Логинов: «На делянках остаются лесные кладбища. Бурятия — ​один самых неблагополучных регионов по числу пожаров. Потому что куча мусора, опилок, веток, отработанный материал — ​все это остается на местах. Все это сохнет: влаги же нет! Достаточно искры или разбитой бутылкой, которая, как линза, — ​и огонь быстро занимается, и пошел пожар. И потом с ним героически борются. В позапрошлом году даже в самом Улан-Уде было нечем дышать: вокруг были пожары. От таких пожаров загораются торфяники, а это уже отдельная история. Нынешние технологии не в состоянии их потушить. Это одна из важнейших проблем, которая беспокоит население».

Последствия работы «черных лесорубов» угрожают и водным ресурсам страны. А если задуматься, то и всей планете.

Иван Логинов более конкретен и считает, что именно «черные лесорубы» и лесные пожары во многом виновны в обмелении главного хранилища пресной воды на планете — ​озера Байкал:

Озеро, конечно, нас переживет. Но, может быть, все-таки стоит попытаться решить проблему «черных лесорубов» не только какими-то карательными мерами? А задуматься над социальной составляющей регионов, где валят лес на радость тем же китайцам? Может, не с помощью ГЛОНАСС следить за уходящими в Поднебесную грузовиками и эшелонами, а просто дать людям нормальную работу? Перестать врать себе и ссылаться на виртуальные бумажные карты, а просто посмотреть на съемки исчезнувших лесов из того же космоса?

На них прекрасно видно, как наша страна, ее самый богатый, благодатный край превращается в пустыню. А людям в пустыне делать нечего. Это замкнутый цикл, ловушка, в которую загоняет Сибирь равнодушие федерального центра и алчность руководителей на местах. «Черные лесорубы», конечно, беда, но безлюдная, брошенная территория — ​беда еще большая.

О проблеме «черных лесорубов» было сказано еще в «Повести временных лет»: «Земля наша велика и обильна, но порядка в ней нет». Кажется, в XXI веке этот порядок пора бы уже навести. И первым делом — ​запретить экспорт кругляка в Китай, создать для отечественного бизнеса элементарные стимулы к тому, чтобы он вкладывал деньги в глубокую переработку древесины в нашей стране, зарабатывал, создавал рабочие места, платил налоги. Тогда люди не будет слоняться по тайге с топором, тайга — ​гореть, а реки и озера — ​пересыхать.