Волки за дверью

Шестьдесят тысяч молодых поляков триумфально шли по Варшаве, скандируя: «Зиг хайль! Смерть врагам отечества!»

Чего требовали участники марша? Сохранить чистоту крови и белую Европу — идеи, которые безумно симпатичны множеству людей, которые уверены в том, что они от природы лучше других. Вообще говоря, это напоминает лозунги фашистов, которые призывали не смешивать свою кровь с неполноценными расами. Но министр внутренних дел Польши, совершенно счастливый, назвал марш «прекрасным событием», а государственное телевидение — «великим шествием патриотов». Протестовали в Варшаве против Европейского Союза, который «пытается лишить страну суверенитета, засылая мигрантов-мусульман — они насилуют польских женщин и привозят с собой неизлечимую заразу».

Табу вновь стало нормой

Участники марша собрались у памятника видного политика Романа Дмовского, лидера предвоенной националистической и антисемитской партии. Он даже создателя независимой Польши маршала Юзефа Пилсудского считал ставленником евреев. Наследники его партии и организовали марш в Варшаве, который показал, как сильна в стране ксенофобия, ненависть к чужим.

Во Вторую мировую практически все лагеря уничтожения, начиная с Аушвица (Освенцима), были развернуты на территории Польши.

27 января 1945 года наступавшая Красная армия освободила три тысячи узников Аушвица — всех, кто выжил. Нацистский режим успел уничтожить 6 миллионов — 60 процентов еврейского населения Европы. Выступая в Европейском парламенте, президент Европейского еврейского конгресса Вячеслав Кантор напомнил:

— Только сейчас, спустя 73 года после освобождения концентрационных лагерей и лагерей смерти, численность евреев в мире, наконец, достигла довоенного уровня. Однако в Европе нас в шесть раз меньше, чем до Второй мировой войны.

Благодаря неустанной деятельности Вячеслава Кантора в Европейском парламенте ежегодно отмечается Международный день памяти жертв Холокоста. В Брюсселе не только поминают невинно убиенных и клянутся «Никогда больше!», но и говорят о дне сегодняшнем — злобный национализм и антисемитизм на подъеме.

— То, что раньше считалось табу, теперь вновь стало нормой в Европе, — с горечью отметил Вячеслав Кантор. — Расистские и антисемитские партии получают места в парламентах и правительствах. Ультраправые делают из евреев козлов отпущения. И вот результат: из-за постоянных угроз во многих европейских странах синагоги и еврейские общинные центры практически круглосуточно приходится охранять.

Из маргиналов в мейнстрим

Широкое распространение по всему европейскому континенту ультраправых настроений и пугающее количество людей, готовых голосовать за эти идеи, — новая угроза, с которой непонятно как справляться. Два десятилетия назад началось возрождение неонацизма в виде правых скинхедов. Ныне маргинальное течение становится мейнстримом.

Лагерь антисемитов и ксенофобов укрепился за счет видных политиков, которые требуют закрыть границы и выкинуть из страны чужих. За лидера Национального фронта Марин Ле Пен в прошлом году проголосовала треть французов! Вдвое больше, чем за ее отца в 2002-м. Национальный фронт прежде вызывал презрение и насмешки — партия растерянных и озлобленных. Теперь фронту отдают свой голос люди, которые прежде постеснялись бы это делать. Заботясь о своей репутации, Марин Ле Пен взяла заместителем человека с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Но в ее партии моду диктуют бритые затылки и нацистские татуировки.

Французы голосуют за Национальный фронт, даже понимая, что он не победит. Другие партии, видя популярность этих лозунгов, их подхватывают. Растущая популярность ультраправых заставляет и политиков других направлений сдвигаться в эту сторону. Политический пейзаж меняется в целом.

Новые правые — так условно можно назвать политическое течение, которое на словах отвергает методы фашистов, но разделяет многие их идеи. Новая правая, образованная и циничная, набирает сторонников, обещая избавить европейцев от пугающей их волны иммигрантов, носителей чуждой культуры, религии, традиций.

Звучат откровенно фашистские лозунги, еще недавно немыслимые на европейском пространстве. Расцветает национализм «крови и почвы». Политики вслух говорят: «Чужие дети не сохранят нашу цивилизацию».

Всего лишь передышка

Год назад вообще казалось, что с либерально-демократическими идеями покончено. Ультраправые популисты были уверены, что вот-вот похоронят либерализм, мультикультурализм и глобализацию. Но «промахнулись» — проиграли на выборах в Нидерландах, дважды потерпели поражение во Франции. Как выразился один европейский политик, благодаря избранию президентом Эмманюэля Макрона «волки остались за дверью». Результаты выборов в Англии и Франции остановили популистскую волну.

В ноябре 2017 года жители Словакии выбирали глав регионов и депутатов местных парламентов. Президент страны Андрей Киска призвал сограждан «воспользоваться своим правом голоса, чтобы современные фашисты не получили места». И лидер ультранационалистической партии Мариан Котлеба потерял пост главы Банска-Бистрицкого края, самого крупного региона страны.

Но это лишь передышка, о чем свидетельствуют выборы в Австрии, где ультраправая Партия свободы прибавила мест в парламенте. Лидер партии Хайнц Кристиан Штрахе в юности состоял в боевых неонацистских организациях, что не помешало ему в новом правительстве занять пост вице-канцлера. А победившая на выборах Партия центра переняла многие лозунги ультраправых.

Тайные силы

Когда канцлер ФРГ Ангела Меркель призвала немцев принять попавших в беду иностранцев и помочь им, возмутились прежде всего сельские жители: «А что она делает для нас? О нас забыли! Нами пренебрегают!»

Деревня в кризисе. Молодые люди сидят без работы. Вокруг столицы — пустеющие сельские районы, где закрываются супермаркеты и отменяют автобусные маршруты.

Именно сельские районы требовали выхода Британии из Европейского Союза. Национальный фронт во Франции тоже поддерживают деревни. Сельская Европа ополчилась на политическую элиту и вообще на всех, кто преуспел. Многие уверены, что высшая власть захвачена невидимыми силами, которые угнетают простой народ. Не важно, кто формально сидит в правительстве, — все это слуги одних и тех же тайных сил. Очень распространен слух о тайной власти, которая на самом деле управляет странами. Этот слух любим теми, кто представляет политическую жизнь в виде театра кукол. Люди строят в собственном воображении кулисы, за которые помещают главных действующих лиц — кукловодов, манипулирующих теми, кто на сцене.

Наше воображение поражает способность слуха объяснить большое количество различных фактов. Смысл приобретают те факты, о которых мы никогда не подозревали. Наш ум постоянно в поиске простых схем, позволяющих соединить разрозненные события. Мы ведь не любим беспорядка и не верим в случайности. Мы верим тому, что подтверждает уже сложившееся у нас мнение. Тем более, что многие политики охотно такие настроения подогревают. Не знаю, верят ли они в это сами, но во всяком случае умело играют на этих чувствах и настроениях.

Поклонники теории заговоров с пеной на губах сражаются против мирового правительства, которого никогда не видели, против Трехсторонней комиссии и Бильдербергского клуба, о которых ничего не знают. Для них все эти клубы и комиссии — шабаш «еврейских паразитов», которые высасывают кровь из простого народа. Свои личные неудачи они связывают с наплывом иностранцев.

Сердце бьется слева

Прежний политический раскол на левых и правых в Европе исчез. Риторика новых правых в разных странах очень схожа: они говорят о притеснении простых и честных работяг, выступают за традиционные ценности, против массовой иммиграции и надгосударственных регулирующих институтов. Ультраправые позаимствовали риторику у левых. Да, они нынче большие социалисты, чем сами социалисты! Классовую борьбу, традиционное противостояние левых и правых сменило противостояние националистов и глобалистов. Во Франции регионы, которые 20 лет назад голосовали за коммунистов, отдают голоса Национальному фронту. Ведь Марин Ле Пен обещает социальную защиту, но только коренным французам, белым христианам!

Даже консерваторы учитывают мнение разгневанных избирателей: «мы против вопиющего неравенства». Британский премьер Тереза Мэй тоже атакует космополитическую элиту: «Если ты считаешь себя гражданином мира, ты ничей гражданин». Ее слова — глобальное отступление от прежних идей британских консерваторов.

Общество жаждет излечения ран, нанесенных растущим неравенством. И происходит поворот едва ли не к коммунистическим лозунгам! Тереза Мэй говорит: «Власть должна служить рабочим». Премьер-министр нарушила многие идеологические табу в надежде превратить накопившееся недовольство избирателей в электоральный успех своей партии.

Когда привычные институты не справляются со своими обязанностями, когда людей охватывает чувство неуверенности и страха, даже самые демократические государства подпадают под влияние популистов и демагогов. Неонацизм становится в Европе политической реальностью. Ультраправые приходят к власти в различных регионах. Особенно эти настроения сильны на Востоке континента.

Нет иммунитета

Как ни странно это прозвучит, но в социалистическом лагере не было реальной антифашистской пропаганды. Фашист в массовом сознании — это солдат вермахта с закатанными рукавами и «шмайсером» в руках. Воспитывать иммунитет против идеологических составляющих фашизма в социалистические времена не представлялось возможным. Как в социалистической стране критиковать однопартийный режим, единую идеологию, непререкаемый авторитет вождя, нетерпимость к разномыслию и инакомыслию?

При социализме утвердилась и иерархия народов, деление на «коренных» и «некоренных», на «титульные нации» и «приезжих». Судьбы людей зависели от их этнического происхождения. Укреплялось представление о том, что личность человека определяется его биологией. Не характером, не воспитанием, не культурой, не взглядами, а только кровью. Этническое происхождение по-прежнему определяет отношение к человеку. И люди не верят, что кто-то, кто выглядит иначе, может стать своим.

Правый экстремизм существовал и в социалистической ГДР. Только об этом молчали: в антифашистском государстве не может быть нацистов! Но они были. Теперь на востоке Германии ультраправый радикализм вырвался на свободу. Здесь сформировалось праворадикальное движение «Европейцы-патриоты против исламизации Запада». Бывшие граждане социалистического государства — основные избиратели правопопулистской партии Альтернатива для Германии, которая осенью 2017 года прошла в бундестаг. Лидеры этой партии впервые после 1945 года говорят о том, что немцы имеют право гордиться подвигами солдат вермахта.

Деньги и ценности

Ненависть к «чужим» вспыхнула в США и Европе после терактов 11 сентября 2001 года. Ультраправые увидели в этом шанс и не упустили его. Мигрантов рисуют цивилизационным врагом, возбуждая на самом деле ненависть ко всем, кого не считают своим. Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан сформулировал это предельно просто: для венгров беженцы — «захватчики».

Поляки и венгры отказались принять свою квоту мигрантов во время миграционного кризиса 2015 года. Это стало предвестьем антидемократического поворота во внутренней политике этих стран, которые чем дальше, тем больше ощущают себя чужими внутри Европейского союза.

В 1990 году президент ФРГ Рихард фон Вайцзеккер прозорливо заметил:

— Холодная война закончилась. Свобода и демократия скоро утвердятся во всех странах. Для народов Европы открывается новая глава их истории. Цель заключается в общеевропейском единении. Мы можем ее достичь. Но можем и промахнуться. Перед нами альтернатива: объединить Европу или согласно горестным историческим примерам снова скатиться в болото национализма.

После падения Берлинской стены и краха социалистических режимов все восточные европейцы настойчиво стучались в двери Европейского союза. Они хотели встроиться в гигантский экономический механизм, который обеспечивает стремительные темпы развития, высокие стандарты и завидный уровень жизни. Предыдущие десятилетия Запад богател, Восток оставался бедным. Вступление в ЕС гарантировало стремительное движение вперед.

Европейская политика — это исторически обусловленный отказ от державности, самоограничение суверенитета, передача полномочий от национальных государств к общеевропейским объединениям, заинтересованность в дальнейшем развитии интеграции, а не в упорном отстаивании национальных интересов. Новичкам, разумеется, об этом рассказывали. Они кивали и охотно соглашались. Но они жаждали европейских денег, а не европейских ценностей!

Казалось, эти страны быстро освободятся от тирании и присоединятся к клубу процветающих стран. Но мы все недооценили определяющую роль истории, культуры и ментальности. Восточноевропейские политики родились и выросли в однопартийных диктатурах, и это определяет их представления о жизни. Приезжая в Брюссель, они рассуждают о демократических ценностях. Но сами в них не верят. Они желают только единоличной власти, потому и твердят о возвращении к исконным ценностям!

Выступая в Европейском парламенте, Вячеслав Кантор справедливо говорил: «Все ли делает сегодняшняя система образования для того, чтобы объяснить молодым европейцам, к чему ведет нетерпимость?

Нет!

Считает ли европейское общество, что антисемитизм, который привел к Холокосту, не допустим — ни в политической дискуссии, ни в средствах массовой информации, ни в разговорах за ужином?

Нет!

Осталась ли дискриминация цыган, гомосексуалистов, инвалидов и политических диссидентов в далеком прошлом?

Нет!

Свободны ли евреи, еврейские общины, еврейское государство от проявлений ненависти?

Нет!»

Европейцы, желая избежать новой войны, образовали Европейский союз, согласившись на то, что важнейшие решения будут приниматься на наднациональном уровне на основе совместно разработанных правовых норм. Но глобализация и массовая миграция вызвали тоску по прежним национальным государствам.

Ультраправые представляют себя спасителями «традиционной Европы». Вновь кажется, что, только надежно отгородившись от чужих бед, можно зажить счастливо. Старый Свет возвращается на привычный путь экономического национализма, который в ХХ веке дважды приводил Европу к войнам.