Прошло десять месяцев после того, как Навальный в марте 2017 года впервые продемонстрировал способность проводить крупные протестные акции по всей России. Для политика это стало стартом его президентской кампании, официально прерванной затем Центризбиркомом. Власти за это время испытали, кажется, целую гамму политических чувств, и сменили несколько тактик. Первый акт «Забастовки избирателей» 28 января показал, что сейчас фронт стабилизировался. Борьба Кремля и оппозиции перешла к позиционной стадии.
Навальный в течение года стабильно доказывает, что он может мобилизовать людей на протест, даже без специального повода — в произвольно назначенное воскресенье. Власти в свою очередь научились это явление показательно игнорировать, стягивать в район манифестаций значительные полицейские силы, но — по крайней мере в Москве и Петербурге — оставлять их в резерве. При этом оппозиция не может добиться качественного роста активной базы протеста. В январе в столице людей, митингующих за Навального, было отнюдь не рекордное количество, хотя в некоторых регионах людей вышло больше, чем обычно. Кремлю в свою очередь все труднее удается делать вид, что никакой оппозиции в стране нету, а есть только «известный персонаж», имя которого не стоит и называть.
Переход конфликта в позиционную стадию означает, что ни одна из сторон, несмотря на явное неравенство сил, все-таки не может рассчитывать на решительную и быструю победу. На стороне властей гигантский госаппарат, пассивное лояльное большинство и, разумеется, силовые структуры. На стороне оппозиции значительная часть активного меньшинства, которое если не участвует в уличных акциях прямо, то часто сочувствует им, репутация современных людей, разбирающихся в новых технологиях, политическая инициатива, захваченная в прошлом году. И главное — вера в собственную моральную правоту, игра против традиционного российского цинизма.
К слову, показательный случай, связанный с работой команды Навального с технологиями, произошел утром перед акцией 28 января. Силовики парализовали работу штаба, но так и не смогли найти источник прямой трансляции видео с акций протеста в интернете. Сюжет, пожалуй, достойный хрестоматийного рассказа Зощенко «Как Ленин перехитрил жандармов».
В ближайшие месяцы каждая сторона займется укреплением своих позиций и, видимо, будет стараться избегать кавалерийских атак, быстрых решений и вообще грубых ошибок. Навальный, кажется, понимает, что если взвинчивать ставки и дальше в том темпе, как в течение последнего года, то можно быстро израсходовать свои ресурсы — особенно моральные. Взвинчивать пытался, например, блогер Вячеслав Мальцев, который в течение четырех лет обещал россиянам революцию в ноябре 2017 года, а в итоге покинул страну и растерял своих зрителей-сторонников. С другой стороны, власти, по крайней мере отчасти, усвоили урок 2013 года, когда после попытки ареста Навального по уголовной статье, Тверская стихийно превратилась в арену по-настоящему многолюдного политического митинга.
Летом и осенью прошлого года Навального и его сторонников постоянно атаковали «патриотические волонтеры», оказывающие давление в рамках прямого насилия (зеленка, повредившая глаз Навальному, и т.д.) Сейчас, накануне выборов, по странному совпадению, такие нападения сошли на нет, как будто кто-то переключил рубильник. В штабы Навального регулярно приходят с обысками, но самого оппозиционера стараются не трогать. Не только физически — ФСИН и СК закрывают глаза на «участие в несанкционированных акциях» со стороны «условно осужденного».
В прошлом году мы писали о том, что силовики постепенно перехватывают управление политической кампанией у администрации президента, но сейчас их методы были признаны неэффективными.
Смысл такого гуманизма предельно циничен: перед 18 марта не рекомендуется создавать дополнительную напряженность и провоцировать новые волны мобилизации.
Дмитрий Песков, конечно, настаивает, что у Путина нет и не может быть конкурентов, вот только поведение российских властей и правоохранительных органов доказывает обратное. Посадить в России можно кого угодно, кроме человека, на защиту которого в центр Москвы уже выходила и может снова выйти толпа народа.
Позиционными соображениями можно объяснить и то, почему у митингов 28 января разные итоги в регионах. Несанкционированные гуляния в Москве и Петербурге обошлись почти без задержаний (10 человек в Петербурге и 8, включая сотрудников ФБК и самого Навального, в Москве), а в некоторых городах люди, наоборот, уезжали с санкционированных акций в автозаке. Лидерам по числу «бунтовщиков» почему-то оказались Чебоксары, где задержали 50 человек из 243 по всей стране. В столицах официально «ничего не произошло» — акцию традиционно проигнорировали и официальные СМИ, включая подконтрольные Кремлю ресурсы в интернете. Но поскольку новости из регионов не пользуются большим вниманием, там можно показать «сильную руку». По этим же причинам, несмотря на весь предвыборный гуманизм, на рядовых сторонников Навального давление будет только усиливаться.
Сидение в политических окопах обещает быть затяжным, обе стороны намерены играть вдолгую, возможно, до 2024 года. По законам жанра внести коррективы в эту ситуацию может внезапное событие далеко за линией фронта — например, «хлебные бунты» или дворцовые интриги.
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»