Отстающее развитие

На Гайдаровском форуме в Москве, а затем и на Всемирном экономическом форуме в Давосе министр Максим Орешкин, оценивая перспективы роста российской экономики, демонстрировал умеренный оптимизм. Прогнозировать, по словам Орешкина, можно рост ВВП на уровне 2,5%. Чиновники утверждают, что существуют общие условия для развития экономики — и они связаны в первую очередь с качественной финансовой политикой, которая проводится властями в последние годы.

Орешкин называет четыре условия для роста. Во-первых, это инфляционное таргетирование, которое проводится Центробанком. Напомню, до 2012 года главной целью ЦБ было управление курсом рубля, затем эта цель сменилась на управление инфляцией. С экономической точки зрения это взаимоисключающие вещи — вы можете пытаться контролировать либо одно, либо другое. Так, если вы хотите, чтобы инфляция ограничивалась 3—4%, вы не можете существенно влиять на курс рубля — для этого нужно было бы скупать валюту и тем самым разогревать инфляцию. Во-вторых, связанный с таргетированием плавающий курс рубля (курс национальной валюты определяется рыночными факторами). В-третьих, соблюдение бюджетных правил, определяющих максимальный уровень расходов бюджета исходя из цен на нефть, что должно защищать российскую экономику от колебаний мировых сырьевых рынков. И, наконец, некоторые дополнительные механизмы защиты экономики от влияния цен на нефть.

Не все игроки в российской экономике в восторге от нынешней финансовой политики. В Давосе, в частности, состоялся спор между крупным бизнесом и чиновниками. Так, Олег Дерипаска критиковал Центробанк за то, что ведомство ориентируется на завышение курса рубля, что делает российские товары неконкурентоспособными и тем самым препятствует росту экономики. Разумеется, бизнес, ориентированный на экспорт, традиционно выступает за слабую национальную валюту. При этом формально Центробанку действительно можно поставить в упрек высокую процентную ставку — сегодня она составляет 7,75%. Но если мы посмотрим на реальное положение вещей, то процент окажется близким к нулю — для этого из процентной ставки нужно вычитать инфляцию и инфляционные ожидания.

На мой взгляд, вся эта дискуссия о качестве финансовой политики, в которой чиновники хвалят себя, а часть бизнеса их критикует, является вторичной. Важны не проценты, установленные Центробанком, но институты. Четыре условия, названные Орешкиным, действительно необходимы для экономического роста, но, увы, не являются достаточными. Вещи, о которых говорят чиновники, определенно нужно делать, но стратегически в них нет ничего прорывного. Перед нами правильная краткосрочная политика без всякого понимания того, какие шаги должны последовать в дальнейшем.

В течение последнего года мы действительно наблюдаем некоторое оживление инвестиций и небольшой рост ВВП. При этом наше благополучие по-прежнему зависит от цен на нефтяном рынке — решить задачу по поиску других точек роста не удается. Герман Греф надеется на цифровую экономику, но для того, чтобы инновации работали, опять же нужны институциональные условия — люди должны свободно заниматься предпринимательством.

Даже оптимистичный прогноз министра Орешкина предполагает, что Россия будет расти медленнее, чем нынешние темпы мировой экономики в целом. Это значит, что мы продолжим отставать от развитых стран и терять привлекательность для инвесторов по сравнению с развивающимися странами с более высокими темпами роста. Доля российской экономики в мировой и, соответственно, реальное влияние российской политики продолжат снижаться.

Как развивающийся рынок, Россия обязана расти быстрее, чем мир в среднем. В реальности все говорит об обратном: мировая экономика вышла из кризиса, а мы нет. Основной причиной для такого положения вещей остаются, судя по всему, политические, а не экономические факторы. Крупнейшие российские компании и банки сегодня ограничены в возможностях выхода на мировые рынки, что связано с режимом санкций. Этот фактор, по моей оценке, сдерживают 1—2% роста российского ВВП, которых как раз не хватает для того, чтобы достичь среднемирового уровня.