Загадка брюссельского бунта

За две недели в «столице ЕС» трижды вспыхнули беспорядки, природу которых предстоит выяснить без заманчивого упрощения и не впадая в расистские клише.

Для начала — азбука. Европейские мегаполисы по западную сторону от железного занавеса давно были мультикультурными и мультиэтническими. Задолго до миграционного кризиса 2015 года. Это я обнаружил еще советским студентом в 1960-х. Хорошо это или плохо — задача для историков. Нам сегодня важно, что это факт.

В субботу, 11 ноября, на площади перед брюссельской биржей собрались болельщики. Это традиционное место их сбора.

Фанаты праздновали победу Марокко над Кот д'Ивуаром в отборочном матче за право поехать на мундиаль в Россию. Вспыхнули стычки между полицией и марокканскими болельщиками (марокканская — самая большая из «нетрадиционных» общин в стране). Погромщики разбили витрины, подожгли несколько припаркованных машин. Инициатором «всплеска эмоций» полиция считает популярного в молодежной среде рэпера Бенлабеля.

В среду, 15 ноября, беспорядки произошли перед оперным театром «Ла Моннэ». Там должен был объявиться французский молодежный идол Варгас-92 (Vargasss 92). Власти, может быть, и не подозревавшие о его существовании, задержали его за призыв к фанатам собраться на площади. Задержали и сразу же отпустили. Но было поздно. Получили молодежный бунт с проявлениями вандализма.

Варгасу-92 всего 21 год, но его знают уже миллионы подростков во Франции и Бельгии. У него 600 тысяч «друзей» в Инстаграме и около миллиона — в Снапчате. Он вывешивает в Ютубе незатейливые видео о своей повседневной жизни. Шутки, раскованность, улыбка, истории о себе, семье. Он вселяет веру, потому что был на дне и поднялся.

В субботу, 25 ноября, более тысячи человек собрались на площади Пулар у Дворца правосудия на митинге протеста против работорговли в лагерях мигрантов Ливии.

Протестовали чернокожие жители Брюсселя, которые хотели привлечь внимание к судьбе земляков, оказавшихся по пути в Европу в ливийских лагерях. Возмутителями спокойствия стали подростки, числом около тридцати, которые внедрились в толпу мирных демонстрантов, стали задираться и агрессивно себя вести.

Манифестация хорошо организована, но малолетняя шпана захватила участников врасплох. Подростки стали бить витрины, влезать в бутики, вымещая злость на манекенах. Пострадали два модных бутика, шоколадная лавка и отделение банка на фешенебельной авеню Луизы и один маленький магазин в соседнем квартале. Полицейский, пытавшийся приструнить малолеток, госпитализирован с открытой черепно-мозговой травмой.

Погромы переместились в квартал Намюрских ворот, где уже около века живет африканская община. Погромщики парализовали движение. Властям удалось навести порядок только к шести вечера.

Полиция задерживала рьяных погромщиков, но большинство пришлось просто зафиксировать в протоколах и отпустить: это были подростки от 15 до 18 лет. Только самым старшим грозит уголовка.

Вице-премьер и министр внутренних дел от правой националистической партии Новый фламандский альянс Ян Ямбон назвал инциденты симптомами рака, который надо срочно прооперировать. Он обвинил в попустительстве франкофонов-социалистов, давно управляющих Брюсселем. Те, в свою очередь, обвиняли богатую Фландрию в том, что та не дает средств федеральной столице, которой не хватает 500 полицейских.

Все говорят не о том и не готовы к анализу проблемы, топя ее в штампах прошлого века. Мол, мигранты никогда не станут частью европейского общества, полицейские репрессии — лучший способ поддержать стабильность, надо закрыть границы и хранить благопристойный климат «чистой» нации и т.п. Или же все попытки понять «новых европейцев» и связанные с ними проблемы — это расизм и ксенофобия, происки правых националистов.

Как предполагает Le Soir, брюссельские события только высветили проблему. Молодежные бунты — это сигнал тревоги. Его надо принять во внимание и не только Евросоюзу.

В 1980-е перед Леонидом Брежневым возник противник — еврокоммунизм. Кремль против него боролся более ожесточенно, чем против американского империализма. Европейские коммунисты раньше советских на практике увидели, что рабочий класс тает, пролетариата нет. В Москве этого еще не видели. Сейчас в Европе, возможно, начинают проявляться черты ХХI века, которые нам еще предстоит познать.

Налицо кризис идентичности. Два года назад исследование Фонда короля Бодуэна показало, что бельго-марокканцы, родившиеся в Бельгии, чувствуют себя менее интегрированными в европейское общество, чем их отцы и деды, которые родились на исторической родине и приехали в Бельгию.

В нынешнем мире открытых границ и свободного рынка есть скорее социальная, чем религиозная или этнокультурная проблема. Проведенный на прошлой неделе опрос показал, что 20% брюссельцев в возрасте 18–24 лет находятся в «нейтральной зоне» между школой и работой.

Наконец, инциденты в Брюсселе показали стремительно расширяющуюся пропасть между поколениями в эпоху социальных сетей. Мало кто из взрослых вообще слышал до 15 ноября о «влиятельном снапчаттере» Варгасе-92.