Домогательское

Что мы знаем о потомках, современные умы? Я б поведал им о том, как интересно жили мы. Тут пошла такая мода — ежедневно нам на суд с шестьдесят седьмого года поздравления несут: как прекрасно вы живете, все полней и веселей, в песнях, плясках и работе отмечая юбилей! Знать, достигло апогея просвещенье ваших масс; накануне юбилея вы слетаете на Марс; коммунизм давно построен, побежден стафилококк, каждый сам себе и воин, и творец, и педагог… Ну и я через столетье докричусь до вас, Бог даст: вы нашли там нечто третье, педриот и либераст? Вы не ходите по кругу, чередуя лесть и месть? Не желаете друг другу передохнуть или сесть? Увенчались ли усилья, кто справляет торжество, сохранилась ли Россия без того, того, того! — без того, кого Володин главной скрепою назвал, иль распалась на пять Родин, рухнув в гибельный развал? Опасения итожа, не тушуйся, патриот: «Дай нам, Боже, завтра то же!» — Он нас слышит. И дает. Свято веря в Божью милость, знаю, честно говоря, что ничто не изменилось, кроме имени царя: разве только, может, вместо помещенья под замок и домашнего ареста применяется залог, — но быть может, и по шее бьют бесчисленных зэка, ибо все куда страшнее в ваши четные века. Но, быть может, вам угодно заглянуть на наше дно? Что же, это мы свободно, мы расскажем, нам дано. Вы, потомки, не ругайтесь, вы поймите наш азарт: нынче время домогательств, приставаний, так сказать. Это главный тренд момента, эпизодов — до трехсот. Всяк с упорством импотента хоть не может, но трясет. Кто ж за чистую монету это примет в наши дни? Изнасилований нету — домогательства одни.

Вот создатель «Мирамакса» у тусовки на виду домогался, домогался — и домогся, на беду. На приеме, на отеле — сотни ветреных харит! Но ведь сами же хотели, он смущенно говорит. Вот опять же Кевин Спейси, автор грустного письма, человек огромной спеси и талантливый весьма, — прямо вслух назвался геем, извинился и рыдал… Но опять же мы имеем оглушительный скандал. Все его прессуют жестко, в голосах у всех металл: он преследовал подростка, там и сям его хватал, и склонял к преступным негам, откровенно, без чинов, и показывал коллегам, доставая из штанов… И за это Кевин Спейси, раз его попутал черт, так и сяк измазан в прессе и из «Домика» поперт, а создатель «Мирамакса» и былой любимец масс так ужасно замарался, что покинул «Мирамакс». И теперь они в провале, всех тащившие в кровать, — потому что им давали, не умели не давать.

Вот и наш народный лидер пережил крутой косяк: Трампа давеча увидел — уж и так его, и сяк, на загадочных и старых, на вьетнамских берегах: уж давай и в кулуарах, уж давай и на ногах, — чуть не брал его за галстук, не лобзал его в чело… Домогался, домогался — не домогся ничего. Добивался, как девицу, разве что не брал за грудь: говорил, хотим страницу, говорил, перевернуть, — взглядом трепетным огладил, как влюбленный крокодил, но не справился, не сладил.

И на этом победил.

Потому что Спейси Кевин, соблазнитель душ и тел, чей удел теперь плачевен, — получил, чего хотел. Да и Харви с мордой мопса, вечно шедший напролом, — что хотел, того домогся и наказан поделом. А любезный миллионам петербургский спецслужбист — чист теперь перед законом и пред Родиною чист: мы крутое государство, не нарвались на скандал, так и надо домогаться, чтоб никто тебе не дал.

Ибо мы — столпы морали у планеты на виду и опять переиграли всех в семнадцатом году.