Пасьянс крестьянина Комина

Героические тюремные биографии бывают обычно у революционеров и оппозиционеров. А.И. Солженицын даже ввел понятие «пасьянс» — когда какого-нибудь деятеля «не той партии» плавно переводят из ссылки в «минус», из «минуса» в изолятор, из изолятора в централ, пока на очередном острове архипелага ГУЛАГ тот не пропадет совсем.

Однако и никому не известные крестьяне могли бы похвастаться не меньшим набором посадок, особенно после 1928 года. Потому что сажала советская власть легко, с удовольствием и по любому поводу

Петр Михайлович Комин, крестьянин из деревни Шошкино, начал свою тюремную карьеру еще в царское время. Во время Первой мировой служил в 223-м Одоевском полку и там 23 января 17-го года получил свой первый срок, 8 лет каторги за антивоенное выступление. Бессмысленная война, в которую втянул страну император, вообще не пользовалась популярностью, особенно в армии. «Наплевать, наплевать, надоело воевать!» — думали многие, а Комин еще и говорил. За что и поплатился.

Не успел отправиться на каторгу, как произошла Февральская революция. Петр Михайлович вышел на свободу и вернулся в Шошкино, к жене и пятилетнему сыну. Неизвестно, на чьей стороне воевал Петр в Гражданскую и воевал ли вообще. В Сибири Гражданская война шла в основном вдоль Транссиба, до Шошкино ей надо было еще добраться. Но на чьей стороне он был после войны, известно: в 1922 году его арестовали за «пособничество бандам». После победы советской власти с ее лозунгом «отобрать и поделить» в Сухобузимской волости, как и во многих других, начались крестьянские восстания. Впрочем, и на этот раз его скоро выпустили, чтобы в 1926 году арестовать снова за то же самое. На этот раз дали 5 лет лагерей. Не успел освободиться, как был лишен избирательных прав как «кулак» и арестован снова. Говорят, что он сумел достучаться до Крупской, и по ее заступничеству дело прекратили. ОГПУ, однако, «зудило» наличие в районе такого «рецидивиста», и в 1932-м его попытались арестовать снова. На этот раз Комин не дался и сбежал в Забайкалье. Огепеушники арестовали его жену и сына, продержали их три месяца в тюрьме, но поимке главы семьи это не помогло. Семья, освободившись, уехала в Забайкалье, там они все вместе пережидали лихие годы. Потом опасность, кажется, миновала, в 1936 году они вернулись в Красноярск, где Петр Михайлович работал возчиком в ГУСМП.

Однако оказалось, что полоса в их жизни, которая считалась черной, на самом деле была белой, потому что наступил 1937 год. За Коминым в Красноярск не поленились приехать из Сухобузимо сержант ГБ Скороделов и сержант милиции Кирюхин. Это было 10 июля, приказ №00447 еще только готовился. Но как только он вышел, Петра Михайловича тут же по нему и «оформили». Подходил по всем статьям: беглый бывший кулак, состоявший в повстанческих организациях, и прочая… Хорошие показатели для статистики. 5 октября Петр Михайлович был приговорен тройкой УНКВД по Красноярскому краю по ст. 58-10 (КРА), а через два дня расстрелян. Еще одним крестьянином стало меньше.