Древняя легенда о «Крыме»

Российские исторические блокбастеры не слишком гонятся за исторической достоверностью. В полном соответствии с теоретической установкой министра Мединского, история рассматривается у нас как пропагандистский плацдарм. Задача режиссера исторического кино, соответственно, не в том, чтобы вскрыть ту или иную проблему, и уж тем более рассказать правду. Фильмы у нас снимаются для того, чтобы захватить прошлое, удержать, присвоить себе. Тот факт, что тем самым людей просто оболванивают, никого не должен смущать: большая пропагандистская игра всегда стоит свеч, см. на этот счет программные труды министра.

Алексей Пиманов решил внести свой посильный вклад в дележ исторического наследия и снял «Крым» — историю о том, как патриотически настроенный россиянин должен воспринимать события совсем недавнего прошлого, «русскую весну».

Ничего нового мы, впрочем, из фильма не узнаем: это повествование, «основанное на реальных событиях», просто повторяет все пропагандистские штампы, придуманные на скорую руку в 2014 году.

Интересно другое: Пиманов снимает свой фильм, как если бы речь в нем шла о событиях глубокой старины, о деталях которых ни у кого не осталось воспоминаний, а свидетели давно ушли в лучший мир. Как будто нас всех просто не существует.

Когда российские кинематографисты предлагают свою версию событий X века в «Викинге», мы вздыхаем, но смиряемся, — в конце концов никого из нас там, в Древней Руси, не было, и все, что мы знаем о том времени, почерпнуто из нескольких летописей и археологических данных. Тут есть, где развернуться фантазии исторического реконструктора.

Но Пиманов, вооружившись той же методологией — «придумай красиво», — реконструирует события всего лишь трехлетней давности. Создатели «Крыма» врут с той же детской непосредственностью, что и авторы фэнтези о русской средневековой истории.

Нет смысла говорить о том, что Пиманов подтасовывает факты и выбирает из них только те, которые укладываются в его агитационную версию событий 2014-го. За кадром, к примеру, остались севастопольские курсанты ВМС Украины, отказавшиеся экстренно менять присягу и публично спевшие гимн своей страны во время поднятия флага.

Вряд ли стоило ожидать от Пиманова и способности критически отнестись к «героям русской весны» или увидеть человеческие лица среди украинцев (за исключением тех, кто немедленно принял «правильную» сторону).

Такая ложь у Пиманова не случайна, она — несущая конструкция во всей мифологической картине мира. Ведь военные, предающие свою присягу, у Пиманова герои — в том случае, если речь идет о «второсортном», ненастоящем государстве. Куски такого государства приятно и полезно забирать себе — и все, кроме морлоков-бандеровцев, будут этому только рады.

Рисуя картину «братских народов, между которыми встал фашистский переворот в Киеве», Пиманов на радостях заговаривается. В одной из сцен фильма к берегу Крыма подходит большой десантный корабль, на берегу выставлено боевое охранение, из корабля выползают БТР. Этой десантной операции не было в реальности, зато теперь на деньги Минобороны на широком экране Пиманов без всяких сомнений показал сцену военного вторжения России в соседнее государство.

Кирилл Мартынов, отдел политики

Невиданная рекламная кампания, билборды в небе российских городов. Бюджет около 400 миллионов. Злобным критикам фильм показывать не стали — зачем портить впечатление? Сразу премьера. В Государственном Кремлевском дворце. Федеральные каналы дружно захлебываются от восторга. Идея создания фильма, одобренная президентом, принадлежит министру обороны РФ Сергею Шойгу. Ответственный заказ поручили президенту медиахолдинга «Красная звезда» Алексею Пиманову — лицу Первого канала.

Дьявол кроется в деталях… названия. Нет бы назвать фильм «Панфиловцы», и к его авторам было бы меньше претензий. Но место истории прочно занимает миф. Он и вписывает ловкой рукой в название фильма спорную цифру — 28. А историю создания танка Т-34 те же хитроумные авторы именуют звонко и современно: «Увидеть Сталина». Тихое название «Княжество Феодоро» переименовали в призывный «Крым». Автор сценария и режиссер Пиманов говорит, что для него это название — философское. Что его кино совершенно не про «Крымнаш», а про то, что любовь сильнее ненависти. В аннотации уточняется: «Эпизоды фильма основаны на реальных событиях, зритель впервые увидит неизвестные подробности работы «вежливых людей» по спасению Крыма от большой войны».

Смотрим. Первый титр: «Министерство обороны РФ представляет». Ну да, история пишется и снимается победителями.

Из пещеры ею любуются юноша. Вокруг головокружительно снятый дрономпейзаж. Похоже на зазывные видеоролики и плакаты турфирм: «Крым ваш!», «Отдых на родном берегу!».

Саня (Роман Курцын) — бывший морпех из Севастополя. Аленка — «как шоколадка» (Евгения Лапова) — киевская журналистка. Он — олицетворение миролюбивой, но мощной вооруженной державы РФ. Она — заблудившейся в чащах истории, зависшей над пропастью Украины. Влюбленные с первого взгляда носятся по серпантину на газике, на белом катере в открытом море в купальниках. Постельная сцена в золотых лучах монтируется с летящей машиной, морем и скалистыми берегами под электронную музыку. Любовная линия сплетена с политическим экшеном. Майдан Незалежности, шпионы-официанты в балаклавском кафе, зверское нападение бандеровцев на автобусы крымчан в Черкасской области. Симферопольские ополченцы готовы дать отпор карателям-западенцам прямо на вокзале. А бойцов «Беркута» оркестром и гвоздиками встречает «Легендарный Севастополь, гордость русских моряков».

И затем главное, ради чего все затеяно: «вежливые люди» расправляются со снайперами и провокаторами, договариваются с украинскими командирами, берут под свой контроль полуостров. Они, как объясняет Санька, «пришли с миром». Не то что опереточный сотник Микола с Майдана, рвущийся к войне, приказывающий бомбить аэродром Бельбек. Мир обеспечат «вежливые люди» и вертолеты над Крымом, бронетранспортеры, выползающие из жерл кораблей, и ликование крымчан. И мудрые украинские полковники, которые прямо в кадре откажутся выполнять приказ и уничтожать противника. В финале будет посвящение офицерам России и Украины — тем, кто не стал стрелять друг в друга.

С точки зрения профессии работа, за исключением нескольких боевых сцен, увы, топорная. Актеры в фанерных ролях безбожно плюсуют. Рыхлый путаный сценарий сбит из синтетических диалогов и штампов.

На Майдане снайперы «стреляют в пианиста», играющего прямо на улице, — кровь на клавиатуре. В храбром полете под неумолкающую музыку камера кружится и летит неостановимо: через храм Вознесения — что над обрывом с золотыми куполами — к мощи военных машин, едущих освобождать полустров; через «Ласточкино гнездо» — к военному крейсеру. Скрипки поют, море сверкает, чайки мечутся.

Мне кажется, главная проблема фильма лежит даже не в области идеологии. Как показывает история кино, и на территории пропаганды создавались свои masterpieces самых разных политических соцветий. Среди них и «Октябрь», созданный Эйзенштейном по заказу Октябрьской юбилейной комиссии при президиуме ЦИК СССР, и его же «Броненосец «Потемкин», «Три песни о Ленине» Вертова, «Мать» Пудовкина, «Триумф воли» Рифеншталь и «Обыкновенный фашизм» Ромма. Эйзенштейн вообще считал, что фильмы должны «перепахивать» психику зрителя как трактор. Но для того, «чтобы играть на публике, как на рояле», требуется размах личности автора и талант. И никакие должности, бюджеты, связи с самым главным военным министром не сделают, как говорил Король в шварцевской «Золушке», «ножку маленькой, душу — большой, а сердце — справедливым».

Будут у этого кино и поклонники, и не только по долгу службы. Неустанная работа телевизора «не проходит бесследно».

Фальшь, крик, наименование белого черным — как норма ежедневного существования — работают. Новостями называют аккуратно сложенную пропагандистскую программу, невиновных — обвиняемыми, коррупционеров — источниками истины и просвещения, подделку — картиной.

Но есть в этом фильме, выпущенном в зачин к предвыборной президентской кампании, и живой замечательный момент. На финальных титрах слышим телефонные переговоры реальных людей: украинцев и русских — родственников, близких. Тех, кого разорвала бессмысленная война и пропагандистская истерия. В этих настоящих голосах правда и боль, мимо которых так красиво пролетел на дроне фильм «Крым».