Контрольный близнец

Есть такая страна, где нефти и прочих полезных бюджету ископаемых бездонное множество. Простой человек мог бы жить там как в Норвегии, но ему с трудом хватает на еду и одежду. Власть в ней захватили люди в погонах, быстро ставшие миллиардерами. Чтобы удержать захваченную власть, они преследуют оппозицию и рассказывают по телевизору о заговоре ЦРУ, а еще содержат, особенно в Евросоюзе и США, международную сеть друзей по расчету.

Эта страна называется Венесуэла. В августе госкорпорация «Роснефть» выделила ей очередной кредит на 6 миллиардов долларов. Два-три года назад такая сумма никого бы не взволновала. Россия совсем недавно списывала большие суммы Северной Корее и Кубе. Однако после санкций русские люди стали к денежным вопросам чувствительнее и заворчали. Мол, опять дали кредит, который никто не будет возвращать, глупость, транжирство. Николасу Мадуро скоро конец, народ уже вышел на улицы, нет бы Кремлю подсуетиться, выстроить контакты с местной оппозицией, играть стратегически.

Кремль никак не отреагировал на советы фейсбука, тот переключился на новый инфоповод, а Николас Мадуро устроил антиконституционный переворот и вновь удержался в кресле. К шатаниям которого и бесконечным митингам за окном венесуэльский президент за четыре года совершенно привык.

Зачем Венесуэла нашим «плохим парням»? Простейший ответ: чем больше кредиты, тем интересней их выдавать. Экономика РОЗ (распил, откат, занос), как называет российскую систему Станислав Белковский, хорошо работает и внутри страны, и в геополитических масштабах. Государственные долги и смекалка в их обслуживании помогли ряду постсоветских персонажей «выйти в люди». Например, история ангольского долга России стала классическим кейсом для антикоррупционных расследователей. Из общего ангольского долга размером в 1,5 миллиарда долларов 338 миллионов осели в частных карманах. По разным оценкам, Венесуэла совокупно должна России более 15 миллиардов. Если ваш ребенок пошел в третий класс и проходит умножение на 10, предложите ему посчитать, сколько долларов окажется в частных карманах в венесуэльском случае.

Второй ответ: «Роснефть» по обязательствам получает огромные активы венесуэльской нефтяной промышленности. Агентство «Рейтер» опубликовало большое расследование о том, как Россия за бесценок скупает Венесуэлу. Третий ответ: Венесуэла — крупнейший латино­американский рынок сбыта российского оружия. И наконец, четвертый: Венесуэла стабильно пробивается в Топ-10 самых коррумпированных стран мира. Венесуэла — черная дыра, пиратская бухта на Карибах, где встречаются алчные политики и откровенный криминал. Каждая минута ее существования позволяет плохим парням проворачивать сомнительные дела и сказочно богатеть. Спасать режим чавистов они буду всем темным миром.

Зачем Венесуэла хорошим парням? Так я условно называю другую часть российских элит. Заинтересованных в мире, прогрессе и правах человека, а также ратификации всех самых свирепых антикоррупционных конвенций. ВВП Венесуэлы падает двузначными темпами, инфляция в прошлом году почти пробила тысячу процентных пунктов и по всем оценкам пробьет психологический барьер в нынешнем. Власти с начала года арестовывают пекарей, выискивая дефицитную муку. Туалетная бумага — роскошь, а лекарства давно закончились. Оппозиция почти десять лет назад создала Круглый стол демократического единства, собрав вместе всех оппонентов режима. Она проводит праймериз с сотнями тысяч участников, выиграла множество региональных выборов, взяла большинство в парламенте. Международная общественность поддерживает оппозицию. На улицы по первому зову выходят и месяцами стоят миллионы людей, готовых отбивать атаки полиции, армии и головорезов. Харизматичный — действительно харизматичный — диктатор взял да и помер. Случилось десять из десяти событий, любое из которых, по мнению российского оппозиционера, может враз покончить с тиранией. Однако та каждый раз ловко выскакивает из любой критической ситуации.

Все годы хорошие парни избегали обсуждения бурной жизни заокеанской страны-близняшки. Психологически защищались от безумно интересного, в первую очередь удивительной неуспешностью, зарубежного опыта. Возможно, сейчас лучшее время для серьезного разговора о Венесуэле.