Напомним, в апреле «Новая газета» в рамках доследственной проверки передала Следственному комитету России и Уполномоченному по правам человека РФ персональные данные убитых жителей Чечни. Двое из них, по нашим данным, были задержаны в конце февраля по причине гомосексуальной ориентации. 27 человек были задержаны в декабре и январе этого года в ходе контртеррористических операций. Еще двое появились в этом списке, по информации, полученной по инициативе самой Москальковой. Все эти люди, по нашим данным, стали жертвами внесудебных расправ.

Принципиально важно отметить: «Новая газета» много лет пишет о тяжких нарушениях прав человека в этом регионе. Но только огромный международный резонанс, вызванный публикациями о преследовании геев в Чечне, вынудил российские власти санкционировать доследственную проверку по фактам внесудебных казней, жертвами которых по разным мотивам только в этом году стали десятки жителей республики.

Первые две недели следствие шло активно, его проводил хорошо знакомый с чеченскими реалиями заместитель руководителя управления ГСУ СК РФ по СКФО Игорь Соболь. Однако через две недели Соболя перевели в другой регион, а проверку поручили сотруднику, который не имел никакого опыта расследования уголовных дел в отношении чеченских силовиков. После этой рокировки следствие перестало подавать признаки жизни, и вместо положенного по закону срока (от трех до 30 дней) доследственная проверка затянулась аж на пять месяцев. В конце концов дошло до того, что Уполномоченный по правам человека в РФ Татьяна Москалькова выразила откровенное недовольство этим фактом: «Мы остались неудовлетворены длительностью проверки, проводимой СК по СКФО». И — поехала в Чечню.

Информация, которую получила Татьяна Николаевна в ходе своей поездки, приоткрыла, наконец, завесу «следственной тайны» и объяснила, чем именно столько месяцев занимался Следственный комитет России в лице двух своих подразделений: Следственного управления по СКФО, проводящего проверку, и Следственного управления по Чечне, формально никакого отношения к этой проверке не имеющего.

В Чечне Татьяне Москальковой была организована встреча с двумя фигурантами списка «Новой газеты». Информация о том, что они якобы живы, была озвучена следствием еще летом, однако личности этих людей почему-то скрывали, и их имена стали известны только сейчас, в ходе визита омбудсмена.

По документально подтвержденным данным «Новой газеты», Юсупов и Мускиев были задержаны 9 и 10 января в ходе так называемой контртеррористической операции. В распоряжении «Новой газеты» есть фотографии обоих задержанных, сделанные на базе полка патрульно-постовой службы полиции (ППСП) им. Кадырова. На одной из этих фотографий видно, что Шамхан Юсупов прикован наручниками к предмету, похожему на трубу от батареи.

Январские задержания производили по большей части именно сотрудники ППСП им. Кадырова. В начале января у чеченской полиции появилась оперативная информация о якобы готовящемся нападении на 42-ю гвардейскую мотострелковую дивизию (Министерство обороны РФ), расположенную на окраине города Шали. В связи с этим в Шалинском, Курчалоевском и Грозненском районах прошли рейды. Десятки мужчин были задержаны и увезены из собственных домов. Из дома Мускиевых увезли сразу троих. Позже именно на Мускиевых власти Чечни возложили ответственность за подготовку нападения.

Глава Чечни Рамзан Кадыров написал 10 января в инстаграме:

По имеющимся в распоряжении редакции документам из МВД Чечни, Мохма Мускиев проходит в полицейской базе как «амир», то есть лидер бандформирования, численность которого, по оперативным данным, составляет не менее 10 человек. По свидетельству одного из сотрудников чеченской полиции, непосредственно находившегося на базе ППСП им. Кадырова в ту ночь, когда имела место внесудебная расправа, первыми были казнены 13 человек, считавшиеся «амирами». В том числе Мускиев Мохма.

После публикации в июле списка убитых, сведения «Новой газеты» о судьбе Мохмы Мускиева и Шамхана Юсупова были независимо подтверждены правозащитным центром «Мемориал». Сотрудники «Мемориала» получили информацию непосредственно от родственников Мускиева и Юсупова — уже после того, как Следственный комитет заявил о двух якобы выживших из расстрельного списка «Новой газеты». Надо сказать, что никаких известий о воскрешении Мохмы Мускиева и Шахмана Юсупова у их родственников на момент опроса сотрудниками «Мемориала» (середина июля) не было.

Именно поэтому версия следствия о том, что проходящий по оперативным сводкам МВД Чечни «амир» Мохма Мускиев жив, здоров, никогда не задерживался и уголовно не преследуется, вызывает очень большие сомнения. Аналогичная история — с «членом бандгруппы Абдулкеримова С.Р.» Шахманом Юсуповым.

Мы намерены в ближайшее время передать Татьяне Москальковой фотографии задержанных Юсупова и Мускиева и оперативные документы МВД по Чечне, чтобы все-таки понять, с кем именно организовали встречу Уполномоченному по правам человека РФ чеченские власти и следственные органы. Мы также намерены просить Уполномоченного обратиться в Следственное управление СКФО с ходатайством об опросе людей, которые называют себя Мохмой Мускиевым и Шамханом Юсуповым, на предмет установления факта и обстоятельств их задержания в январе 2017 года, удержания их на территории ППСП им. Кадырова, а также — о получении от них свидетельских показаний в отношении других задержанных, фигурирующих в расстрельном списке «Новой газеты».

Что касается третьего «живого», впервые названного Татьяной Москальковой в ходе пресс-конференции в Грозном, это Зелим Устарханов, который якобы живет в Москве и в Чечню на встречу с Уполномоченным не приехал.

По информации «Новой газеты», житель города Аргуна Зелим Устарханов был задержан 21 февраля 2017 года и доставлен в ИВС ОМВД г. Аргуна по причине нахождения в состоянии наркотического опьянения.

По данным «Новой газеты», до начала марта Зелим Устарханов содержался на территории, подконтрольной ОМВД г. Аргуна, в помещениях по адресу: улица Кадырова, 99б. К нему не применялись пытки, так как он активно сотрудничал с полицией.

В начале марта Зелима Устарханова передали родственникам (отцу и брату), которые приехали за ним на автомашине белого цвета. Очевидцами этой ситуации стали несколько человек, которые на тот момент содержались в «секретной тюрьме» в Аргуне. Показания этих людей есть в распоряжении «Новой газеты». Свидетели его освобождения (выжившие жертвы) рассказали нам, что родственники сами надели на него наручники и увезли. Сотрудники правоохранительных органов, охранявшие аргунскую тюрьму, сообщили остальным задержанным: «Если у вас в семье есть мужчины, вас убьют, как Зелима».

С начала марта Зелим Устарханов не выходил на контакт со своими друзьями, не пользовался своими аккаунтами в соцсетях, о его судьбе ничего не было известно. Из заявления Татьяны Москальковой на пресс-конференции в Грозном следует, что она его также не видела и не разговаривала с ним.

Если Устарханов действительно жив, то он является важнейшим свидетелем по делу о преследовании геев в Чечне, и мы будем просить Татьяну Николаевну добиться применения к Устарханову мер государственной защиты.

По информации следствия, переданной и озвученной Татьяной Москальковой, двое жителей Чечни, фигурирующие в списке «Новой газеты» как убитые, на самом деле умерли от «естественных причин»: сердечного приступа и гипертонического криза.

Речь в данном случае идет о жителе села Курчалой Сайд-Рамзане Рамзановиче Абдулкеримове и жителе села Гехи Арби Мусаевиче Альтемирове.

О своей беседе с родственниками Абдулкеримова и Альтемирова рассказал Иван Соловьев:

В оперативной базе МВД ЧР Сайд-Разман Абдулкеримов проходит как «амир» бандформирования. Он был задержан в январе этого года, его данные есть в фототаблице задержанных, имеющейся в распоряжении «Новой газеты». По данным ПЦ «Мемориал», семья Сайд-Рамзана Абдулкеримова смогла получить его тело для захоронения (возможно, этому способствовал тот факт, что брат Абдулкеримова являлся сотрудником полиции, впоследствии он был уволен со службы).

Вполне понятны причины, по которым родственники могут придерживаться версии про «сердечный приступ» и по которым они будут возражать против выяснения настоящей причины смерти их близкого. Однако, по закону, желание родственников не имеет никакой юридической силы в том случае, когда речь идет о возможном убийстве. Справка о смерти, выданная родственникам и показанная ими Уполномоченному по правам человека, по закону также не является документом, имеющим доказательную силу. В том случае, когда имеет место подозрение на убийство, закон обязывает проводить вскрытие. А для этого нужно настаивать на проведении эксгумации.

Аналогичная ситуация с якобы умершим от «гипертонического криза» Арби Альтемировым.

В 20-х числах марта проверенный источник «Новой газеты» в Чечне сообщил о насильственной смерти Арби Альтемирова, члена жюри популярного телевизионного чеченского конкурса «Синмехаллаш» (чеченский аналог телепрограммы «Голос»). Мы выяснили, что Арби Альтемиров — житель села Гехи, около 50—55 лет, по образованию учитель русского языка. Источник сообщил, что Альтемиров был похищен в конце февраля. Выясняя судьбу Альтемирова, мы смогли узнать, что его удерживали в здании бывшего РОВД по адресу: г. Аргун, улица Кадырова, 99б. В начале марта родственникам выдали Альтемирова, находившегося в тяжелейшем состоянии.

К моменту первой публикации «Новой газеты» о преследовании геев («Убийство чести» от 01.04.2017 г.) информация о судьбе Арби Альтемирова была подтверждена большим количеством источников. Впоследствии мы также получили свидетельства очевидцев — тех, кто находился с одной тюрьме с Альтемировым. Свидетельства были получены от людей, не знакомых между собой. Все они находились в аргунской тюрьме в конце февраля—начале марта 2017 года по подозрению в гомосексуальной ориентации. Все свидетели совершенно одинаково описывают травмы, полученные Альтемировым в результате жесточайших пыток: разорванные связки в паховой области, гниение ран на ногах, сопровождавшееся сильным запахом, множественные переломы.

Сообщение Татьяны Москальковой о том, что Альтемиров действительно мертв — по сути, первое официальное подтверждение его гибели. До сих пор вопрос о том, куда вдруг бесследно исчез один из самых ярких представителей чеченской интеллигенции, не имел ответа. Теперь этот ответ есть: он найден похороненным в родном селе, как скромный сельскохозяйственный труженик.

В ходе своей поездки в Чечню Татьяна Москалькова и сотрудники ее аппарата смогли зафиксировать как минимум пять мест захоронений людей, фигурирующих в списке «Новой газеты». Теперь уже невозможно ни уничтожить эти могилы, ни подменить тела (экспертиза ДНК установит факт подмены). То есть своими действиями Татьяна Москалькова оказала колоссальную помощь следствию, в том случае если оно все же решится назначить эксгумацию. Это крайне важный результат поездки Уполномоченного по правам человека в Чечню.

На пресс-конференции в Грозном Татьяна Москалькова также рассказала об официальной версии смерти трех задержанных в декабре жителей Чечни: Исмаила Бергаева, Асхаба Юсупова и Мадины Шахбиевой. Эти люди были ранены в ходе контртеррористической операции и помещены в больницу Грозного 18 декабря 2016 года. До сих пор в ходу было несколько вариантов объяснения их смерти.

Изначально сообщалось (эта информация была опубликована в федеральных СМИ), что эти задержанные прооперированы, их жизнь вне опасности, и они дают показания следствию. Однако 25 декабря «Кавказский узел» сообщил о расстреле этих трех задержанных прямо во дворе ГКБ № 9 Грозного. Официальные власти Чечни категорически отрицали этот факт, однако задержанных публично не предъявили (хотя именно так можно было легко развеять все подозрения). К ситуации подключился ПЦ «Мемориал». Полгода он посылал запросы в следственные органы Чечни, пытаясь выяснить судьбу Бергаева, Юсупова и Шахбиевой.

«Мемориалу» удалось узнать, что против них было возбуждено уголовное дело № 31431 по фактам нападения на сотрудников правоохранительных органов. Сообщить правозащитникам, живы ли эти люди и где содержатся, официальные органы отказались.

Теперь, после публикации списка «Новой газеты», в котором фигурировали Бергаев и Юсупов, был, наконец, признан факт смерти всех троих (включая Шахбиеву) и озвучена официальная версия о том, что все они якобы еще 20 декабря скончались в ГКБ № 9 в результате полученных ранений.

Татьяна Москалькова получила доступ к посмертным судебно-медицинским экспертизам, однако в связи с обоснованными сомнениями в причине смерти этих людей,

В первый же день поездки Уполномоченного в Чечню официальные СМИ (ТАСС) распространили новость про уголовные дела, которые якобы возбуждены чеченским МВД и чеченским СУСК по факту исчезновения фигурантов расстрельного списка «Новой газеты».

В этой новости изначально был заложен юридический нонсенс: так как в Уголовном кодексе РФ нет статьи «Исчезновение», а есть «Убийство» (105 УК РФ) и «Похищение» (126 УК РФ). Если бы такие уголовные дела действительно были возбуждены чеченскими правоохранителями по этим статьям, это была бы сенсация. Однако сенсации не случилось.

По уточненным данным, уголовные дела возбуждены в отношении самих пропавших: по «террористическим» статьям (очевидно, 205 и 208 УК РФ). Таким образом, по версии чеченских СУСК и полиции, люди из списка «Новой» вовсе не исчезли, а «ушли в Сирию».

При этом на пресс-конференции Уполномоченного нашел подтверждение тот факт, что данные дела появились именно после того, как мы в апреле передали следствию список жертв январской казни — сотрудник аппарата Татьяны Москальковой Иван Соловьев упомянул май и июнь.

Нам совершенно очевидно, что

Для нас также очевидно, что Следственное управление по СКФО допустило утечку сведений и передало список «Новой газеты» чеченскому подразделению Следственного комитета России. Мы предполагаем, что это было сделано для того, чтобы чеченские следователи и сотрудники полиции имели возможность сконструировать официальную версию об уходе всех этих людей в Сирию. Ведь именно тогда, в мае—июне этого года (а не в январе, когда эти люди были задержаны) и появились уголовные дела по «террористическим статьям».

При этом родственники людей, посмертно объявленных «террористами», неоднократно обращались с заявлениями о похищении своих близких сотрудниками чеченской полиции. И чеченский СУСК отвечал заявителям, что их обращения переданы в ГСУ по СКФО для приобщения к материалам проводимой там доследственной проверки. Последние из таких ответов датированы концом июля, то есть отправлены они были уже после того, как МВД по Чечне и СУСК по Чечне начали расследовать дела «террористической направленности», фигурантами которых стали исчезнувшие мужчины.

По сути, вмешательство Татьяны Москальковой заставило чеченских правоохранителей наспех упаковывать в процессуальные рамки удобную конструкцию, позволявшую безнаказанно списывать любое убийство на «сирийский фактор».

«Новой» известно, что в январе — феврале 2017 года родственников пропавших молодых людей приглашали в МВД по ЧР, где якобы

Но и после этого запрета люди обращались в республиканский следственный комитет, писали на имя уполномоченного по правам Человека в Чечне Нурди Нухажиева — просили оказать содействие в поисках близких. В редакции имеются копии этих обращений, самые первые из них датированы январем, а последние — июлем. Из чеченского СУСК и от Нухажиева приходили вялые ответы, из которых вовсе не следовало, что пропавшие люди разыскиваются, как преступники, или даже (как теперь выяснилось) заочно арестованы судом.

Когда в июле в «Новой газете» был опубликован список казненных людей, на имя российского омбудсмена пошел поток обращений родственников. Открыто называя свои имена, эти люди сообщали о том, как их мужей и сыновей полицейские забирали из дома, о собственных тщетных попытках расследования внутри республики, а также об угрозах со стороны правоохранителей.

Аппарат Уполномоченного организовал несколько видеомостов с заявителями, задокументировав их показания. Тогда же появились и первые заявления от родственников на имя главы СК РФ Бастрыкина. Татьяна Москалькова уведомила следственные органы о собственном контроле за ходом расследования.

Вскоре стало известно, что заявителей начали запугивать. К ним приходили люди в собровской форме, заставляли подписывать пустые бланки. У многих изъяли загранпаспорта пропавших родственников (предполагая, что эти паспорта позже могут быть «обнаружены» в Сирии, мы попросили людей, у которых загранпаспорта близких еще оставались на руках, сфотографировать их на фоне свежей газеты с датой выхода).

4—6 сентября по республике прокатилась новая волна репрессий: родственников пропавших людей (в основном мужчин) вызывали в РОВД, где запугивали, требуя прекратить общение с федеральными правоохранительными органами и Уполномоченным. Вот буквальные цитаты из переписки с родственниками: «Продержали весь день. Сказали, что если будем продолжать везде писать, то наш дом сожгут, нас самих выкинут из поселка. И что старшего сына не вернешь, а мы должны теперь подумать о младших».

Обо всех этих угрозах «Новая» информировала аппарат Татьяны Москальковой.

В ходе своего нынешнего визита она выразила намерение лично встретиться с людьми, обратившимися к ней, — и в тот же вечер мы получили массу сообщений от чеченцев о новых визитах сотрудников полиции: «Отца вызывали в МВД, сказали, что его, возможно, вызовут, и ему надо будет сказать ей, что брат ушел в Сирию, а что в заявлении написано — это неправда. Грозились поджогом дома. Ну и семью, как обычно, упомянули». Информацию об угрозах подтверждает также «Би-би-си».

Мы сообщили Татьяне Николаевне о том давлении, которое оказывается на заявителей, и хотим надеяться, что она сделала из встреч с ними правильные выводы.

Неоднократно в течение пресс-конференции в Грозном Татьяна Николаевна подчеркивала, что и впредь будет внимательно контролировать ход расследования: «Такое право у Уполноченного есть в соответствии с федеральным законом, и я намерена им воспользоваться». Кроме того, не стоит забывать и о том, что это именно Татьяна Москалькова сообщила президенту Путину о массовых нарушениях прав человека — в прямом эфире, на одном из центральных каналов.

Эти несколько дней, проведенных Татьяной Николаевной в Чечне, несмотря на неаккуратные попытки СК скрыть реальные обстоятельства случившегося, толкнули расследование далеко вперед. Не имея, по сути, процессуальных возможностей, она, как продемонстрировал ее визит, может расставлять маяки и направлять следствие в конструктивное русло.