В мае 2016 года в рамках закона о декоммунизации, принятого Верховной радой Украины, были переименованы сотни населенных пунктов. В том числе 74 — на территориях Луганской и Донецкой областей, которые контролируют власти самопровозглашенных республик «ЛНР» и «ДНР». Так что теперь Краснодон не найти на гугл-картах, и даже навигатор в айфоне ведет вас в Сорокино. Невиртуальную жизнь, однако, переименование никак не затронуло. Местные жители называют себя краснодонцами.

Местный патриотизм во многом держится на прошлом, что не миф.

Тех, кто застал события 1942–1943 годов, в живых почти не осталось. Но среди пожилых достаточно тех, кто помнит 1965-й — год, когда в городе был устроен публичный суд над бывшими полицаями, причастными к пыткам и убийству молодогвардейцев. Прямые трансляции велись на мегафоны, установленные в людных местах Краснодона.

В этом году, 30 сентября, исполняется 75 лет с момента официального создания подпольной организации, и в Краснодоне событие, конечно, будут отмечать — насколько позволяет дотационный бюджет самопровозглашенной «ЛНР».

В самом Краснодоне никогда не было военных действий. В 2014 году боестолкновения между ВСУ и ополченцами шли севернее Луганска. А немцы заняли Краснодон без боя в июле 1942 года и так же — не сопротивляясь — оставили его в 43-м. Но это не значит, что войны тут не было вовсе.

В сентябре 1942 года полицаи заживо закопали в местном парке 32 человека, о чем свидетельствует акт комиссии по расследованию злодеяний, совершенных фашистскими оккупантами в г. Краснодоне (Архив ЦК ВЛКСМ): «28 сентября 1942 года, в 11 часов ночи из камеры полицейского управления было взято 32 человека советских граждан. Все эти 32 человека были обнаружены во вскрытой могиле в парке им. Комсомола. Они были связаны друг с другом (руки обмотаны проволокой и загнаны в ущелье, приготовленное для укрытия машин, где после зверских издевательств живыми, стоя, были засыпаны землей <…> 19 человек — вследствие зверского изуродования их трупов не опознаны».

Найти тела удалось не сразу. Прохожие обратили внимание на странно осевшую землю. Воспоминания, хранящиеся в архивах: «Я, Степанида Димитриевна, была тогда в женсовете. Из горсовета позвонили в спасательный. И из спасательного были две женщины со мной. Взяли мы лопаты, чуть-чуть откопали и сразу наткнулись на головы. <…> Засыпаны они были очень мелко. Сохранились хорошо. Руки скручены, позади проволокой, а затем спиной друг к другу были связаны…»

Никто не проводил ни эксгумацию, ни фотосъемку — опознали тех, кого смогли, и закопали снова.

Но на Краснодон массовая казнь повлияла сильно — в 1942 году, через два дня после нее, и была создана «Молодая гвардия». Она просуществовала всего три с половиной месяца.

А потом, «13, 14, 15 января 1943 года темной ночью, после неоднократных страшных пыток, немецкие фашисты вместе с предателями Родины расстреляли, а часть сбросили живьем в шурф шахты №5 — 71 человек советских граждан. Из них комсомольцев — активных членов организации «Молодая гвардия», которые вели деятельную работу в борьбе против фашистских оккупантов, оказалось 49 человек».

Братская могила — у входа в горпарк. А в паре десятков метров, в центре городской площади, памятник «Клятва» — и это не архитектурный финт. Просто ровно на этом месте стояли гробы в день похорон молодогвардейцев. И после погребения там стали собираться родственники — по собственной инициативе. Потому и поставили памятник.

До 1947 года рядом с местом захоронения молодогвардейцев располагалась еще одна братская могила. Происхождение ее таково: «В ночь с 13 на 14 февраля 1943 года во дворе полиции в городе Краснодоне были обнаружены зверски замученные и расстрелянные 32 человека. Из них 7 человек — местные жители, взятые под предлогом отправки в немецкий тыл, и 25 военнопленных. Из всех 32 казненных документы обнаружены лишь у 7 военнопленных. Остальные 25 человек не опознаны, так как трупы их после пыток были сильно изуродованы. Из этих 32-х местные жители похоронены родными, а военнопленные погребены в парке культуры и отдыха им. Комсомола».

Правда, в 1947 году горсовет Красно­дона решил, что сразу три братских могилы для одного парка — слишком много, и красноармейцев перезахоронили к шахтерам. Теперь над всеми ними стоит общий монумент — чаша со знаменем скорби.

Как и в любом провинциальном городе, горпарк — непременное место для селфи и прогулок, отсюда смотрят салют, который сопровождает главный городской праздник — День шахтера.

На выходе из парка — площадь с «Клятвой», слева от нее — школа №1, где учились молодогвардейцы, справа — их могила с вечным огнем, а сразу за ней — музей.

На самом деле история Краснодона, конечно, не началась в 1942 году и не закончилась в 1943-м. В этом может убедиться любой посетитель музея. Вход — бесплатный, включая экскурсионное обслуживание. На мои вопросы отвечает старший научный сотрудник музея «Молодая гвардия». Я буду называть ее Ириной Александровной, потому что на той стороне (здесь, как правило, не говорят «в Украине» или «в ЛНР», предпочитая нейтральные выражения) у нее родственники, и она не хочет лишиться возможности ездить к ним в гости.

«Начало городу Краснодону положил хутор Сорокино, который входил в состав Области Войска Донского, — начинает рассказ Ирина Александровна. — Основан он был в конце XVII века путем переселения из более старых хуторов Гундоровской станицы на вольные войсковые земли. На царской службе прославились станичные роды Власовых, Краснянских, Манохиных, Герасимовых, Сорокиных, за что им были пожалованы войсковые наделы, на которых потом возникли хутора, носившие имена своих владельцев».

Хутору Сорокино уделяется несколько экспозиций, описания каждой даются на русском и на украинском. Это в «ЛНР» норма: тут официальное двуязычие. Это — вообще казачий край, всегда стремившийся сохранить некую культурную автономию что от Москвы, что от Киева.

Большинство будущих молодогвардейцев были выходцами именно из казачьих родов. По фотографиям их родни, поколение за поколением, можно изучать историю. «Вот дед и отец Владимира Осьмухина, сам Владимир Осьмухин был живьем сброшен в шурф шахты №5. Он приходится двоюродным дедом Насти Приходько, которая выступала на Евровидении с песней «Мама», но очень жаль, что Настя забыла, откуда ее корни», — аккуратно продолжает Ирина Александровна.

Если говорить о корнях краснодонцев, то помимо казачьей выделяется шахтерская линия — и про это тоже в музее рассказывают. Вот предметы казачьего быта — например, табакорезки из двух жерновов, между которыми клали табачный лист, перемалывали и крутили «козью ножку». А вот обувь первых шахтеров — лапти из коровьего желудка, в них работали на копанках по 12–14 часов. Первые шахтерские лампочки назывались «Спаси и сохрани», потом были усовершенствованные варианты: «летучая мышь» и «конагонка».

Шахты и войны определили этнический состав краснодонцев, разнообразие которого делает несколько странными разговоры о «русском» или «украинском» мире. По ходу Первой мировой много мужчин погибло — на шахтах стало некому работать. Тогда царское еще правительство привлекло китайцев и персов. Китайцы после революции записались в большевики и принимали активное участие в войне с белым казачеством. Но даже в 1938 году, когда встал вопрос о переименовании, городу удалось сохранить в своем имени казачье начало: Красный, а все-таки — Дон.

«Школы, в которых обучались молодогвардейцы, по сей день функционируют, — продолжает экскурсию Ирина Александровна. — 1-я школа рядом с парком, там обучалось 28 молодогвардейцев, 4-я школа, 6-я школа и 22-я, та, что в поселке Краснодон в 20 километрах от города. Там воспитывалось 24 молодо­гвардейца, среди них — Тося Елисеенко. Она была учительницей и привлекала к работе в подполье учеников, но, попав в застенки, очень об этом жалела».

Конечно, в музее много артефактов: вот комсомольские билеты, клятва, которую произносили при вступлении в «Молодую гвардию», листовки, которые распространяли, личные вещи. Платье Любы Шевцовой, то самое в котором ее арестовывали. Полевые рации, объявления комендатуры и совершенно жуткая экспозиция, посвященная аресту молодогвардейцев. На фоне точной копии камеры, в которой содержались молодогвардейцы, расположенной в бане, вывешены фотографии молодых ребят, их вещи, предсмертные письма. Камера перетекает в пыточную — стол, на нем фуражка жандарма, листок бумаги, чернила, в центре комнаты — веревка, из которой сделана петля. Одним из видов пыток была имитация повешения; человек терял сознание, его приводили в чувство и предлагали дать показания, а если не соглашался, повторяли процедуру вновь и вновь. У стены — швабра и ведро: в допросной должно быть чисто.

«Мы никогда не закрывались, музей всегда работал. Наш музей посетило 150 стран, последний раз приезжали итальянцы, группа «Банда Бассотти», они концерт делали на Первое мая», — продолжает экскурсию Ирина Александровна.

Я переспрашиваю, действительно ли музей работал и летом 2014 года, когда в «ЛНР» не было устойчивой власти, а было много вооруженных формирований, которые отступали под натиском ВСУ.

«Да, мы работали, хотя почти весь город выехал — кому, казалось бы, нужен был тогда музей. Но мы приходили на работу, а к нам приходили военные, тут и освящение знамен ополченцев было. Ополченцы говорили, что хотят узнать, на какой земле воюют, понять, что такое «Молодая гвардия». У нас даже с Камчатки парни были. Казаки приходили в музей, интересовались своей историей. И гуманитарщики приходили, и обещали всю войну нам помочь, но помощи от них мы не видели. И не рассчитывали на нее, а просто сами по себе работали. Мы, наверное, патриоты своего музея».

Ирина Александровна живет в Молодогвардейске, на работу добирается троллейбусом (это в Краснодоне и окрестностях главный вид общественного транспорта). И вот в 2014 году ее троллейбус обогнала машина с ополченцами. Так, мол, и так, работает «воздух», всем выйти из троллейбуса и по домам. «Это когда наш завод РМЗ обстреляли, там убиты были люди, много — он на квартале Лютикова, неподалеку, — вспоминает Ирина Александровна. — Выгнали из троллейбуса, но мне же надо на работу! Иду пешком на следующую остановку, троллейбус туда доезжает, я захожу, троллейбус трогается — и снова ополченцы подрезают. «Работает «воздух», быстренько по домам». Ну я до третьей остановки дошла. Когда ополченцы снова подрезали и зашли в троллейбус, то всем скомандовали выходить, а меня спросили: «Вас прямо сейчас пристрелить, или вам так на работу надо?» Ну и довезли до работы на своей машине».

По словам работников музея, они не могли оставить без присмотра фонды. А вывезти их было некуда и не на чем — слишком много всего. Вот так, охраняя комсомольские билеты, украинские вышиванки и казацкие табакерки, прожили больше полугода без гуманитарки и без зарплаты — до марта 2015 года.

«Когда бои шли в Новосветловке и Хрящеватом, мы думали отвезти хотя бы часть фондов в бомбоубежище — тут есть неподалеку. Но, честно говоря, не подозревали масштабов происходящего, — продолжает Ирина Александровна. — Мой дом расположен сразу за полем, поэтому я видела бой в Новосветловке. Видела, как ползли люди, как орали люди, это было страшно. Электричества не было, а ночной бой был такой, что можно было читать книгу. Страшно было, мы не знали, кто кого там бьет. Нам ничего не сообщали, а слухам не верил уже никто».

Достоверных сведений о бое за Новосветловку нет до сих пор. Известно, что 13 августа 2014 года после артиллерийского удара с Луганского аэропорта украинские вооруженные силы (подразделения 1-й отдельной танковой бригады, 80-й отдельной аэромобильной бригады и 24-го батальона территориальной обороны «Айдар») заняли Новосветловку и Хрящеватое. Луганский аэропорт находился на высоте, позиция была очень удачной. К августу город Луганск фактически оказался в окружении. Сообщение с Россией было разорвано. Бои шли везде. Но ситуация резко изменилась. Украинский ресурс «Свобода.фм» приводит рассказ бойца батальона «Айдар»: «Вечером 19 августа в Луганск вошла танковая колонна, просочившаяся буквально через «игольное ушко» со стороны Николаевки. 40–60 танков без опознавательных знаков и по 6–8 человек десанта на броне (естественно, что все без шевронов). Ее появлению предшествовала мощная артиллерийская подготовка в районе Краснодонской трассы. Естественно, что уже 23 августа началось контрнаступление по всем направлениям. 24 августа, когда в Киеве проходил торжественный парад в честь Дня Независимости, сепаратисты нанесли удар на алчевском направлении по Родаково и Сабовке, а также в направлении Счастья по Стукаловой Балке. Одновременно начались бои на Краснодонской трассе».

29 августа 2014 года началось танковое сражение. За двое суток боев пострадали обе стороны, много домов в Новосветловке было разрушено, подбитые танки остались и на территории поселка. Сильно пострадали гражданские лица, одна машина с людьми при эвакуации полностью сгорела. Украинская армия отступила, по сути попав в котел. Подбитые танки остались — и среди жилых домов, и на дороге, и прямо в поле. Теперь на обочине трассы Луганск — Изварино стоит подбитый танк. Это была машина батальона «Заря», которым командовал нынешний глава «ЛНР» Игорь Плотницкий. Его привели в порядок, огородили и оставили в напоминание.

…Наверное, когда-нибудь историю боя за Новосветловку тоже можно будет изучать по архивным документам. Но я пока еду в Луганск за важными документами — мне нужен госархив «ЛНР». Дорога из Краснодона в Луганск не занимает много времени: между ними — ни одного блокпоста. И ничто уже не напоминает о войне, кроме того самого танка «Заря». Поля, где воевали его соратники и противники, уже не раз и убраны, и вспаханы.