Как оперу превратить в караоке

Как красиво было задумано: «Севильский цирюльник» — знаковая опера для театра. Именно она была сыграна 6 марта 1918 года, и с этого дня началась история оперной труппы, которая отмечает столетие. К тому же в премьере партию Дона Базилио исполнил знаменитейший грузинский бас Паата Бурчуладзе, с нынешнего сезона занявший пост худрука оперной труппы Михайловского театра. Естественно, в театре был переаншлаг.

Контракт с Паатой Бурчуладзе рассчитан на три года. «Я очень хочу, чтобы уровень театра был высокий, он этого заслуживает. Ведь публика ходит в оперу ради того, чтобы услышать голоса, а не дирижера, или чтобы посмотреть на режиссерские опыты над классикой», — сказал Паата Бурчуладзе. Он пообещал: в афише театра обязательно появятся оперы Мусоргского, Римского-Корсакова и такие хиты, как «Кармен», «Аида» и «Набукко».

Но пока публика на премьере «Цирюльника» оказалась скандализирована режиссерским «винегретом», явлением «специального гостя» и заменой кресел в зале. Вместо привычных изящных стульев, представлявших собой историческую реплику, в зале обнаружились плотные ряды плюшевых кресел, напоминающих вокзальную зону ожидания.

Ясное дело, что за всякой подобной реновацией запрятана финансовая выгода. Понятно, что в зале стало больше дорогих партерных мест, а надо сказать, за десять лет, что театр возглавляет Владимир Кехман, чье имя в топе не только культурных новостей, но и судебной хроники, Михайловский вошел в число самых посещаемых площадок Петербурга. И здесь уже не до чувства меры и вкуса, по крайней мере хорошего.

Такая же беда со вкусом приключилась и с Эриком Вижье — директором швейцарской Лозаннской оперы, режиссером «Севильского цирюльника». Бедная история севильского брадобрея, что он только в нее не напихал! Фасады домов игрушечной Севильи светятся умильными окошками, а над ними возвышается кафедральный собор Мария-де-ла-Седе (сценограф Эмманюэль Фавр); веселится буффонадная массовка — не­уклюжий футболист (ведь Россия — страна грядущего мундиаля), и странный католический священник (скандалы вокруг церкви у всех на слуху), а также танцовщик румбы, матадор, лохматый гитарист и еще много подобных, кто без лица и без судьбы. И на этом список по сути бессмысленных типажей не исчерпывается. Есть и верзила-трансвестит с огромным бюстом и бородой, напоминающий о Кончите Вурст — австрийской звезде «Евровидения», и очаровательная маленькая танцовщица (Ульяна Иванова), под музыку Россини выплясывающая фламенко…

В театре говорят, что именно разногласия с режиссером заставили главного дирижера театра Михаила Татарникова, считавшегося музыкальным руководителем постановки, отказаться от премьеры. Место за дирижерским пультом занял студент-выпускник Петербургской консерватории Филипп Селиванов. Он так старался, что все темпы оказались экстремально затянуты: увертюра нескончаемая, а солистам с трудом удавалось совпасть с аккомпанементом. В итоге, несмотря на титанический труд, результат не у всех певцов получился блестящий. Молодые исполнители главных партий — тенор Борис Степанов (Альмавива) и сопрано Светлана Мончак (Розина) были красивы и артистичны, но вокальных промахов избежать не смогли. В отличие от баритона Бориса Пинхасовича, чей Фигаро был и обаятельным, и энергичным. Был, естественно, великолепен и Дон Базилио Пааты Бурчуладзе. Запомнился в образе Бартоло и тонко комикующий Карен Акопов.

Но шок от стыда публика испытала, когда Дон Бартоло вдруг по-русски громогласно возвестил: «Товарищ Андрей Караулов!»

На движущейся платформе в тандеме с лохматым гитаристом «товарищ» въехал на сцену и затянул романс Петра Булахова «Не пробуждай воспоминаний», не попадая в ноты. Профессиональный театр мгновенно превратился в пьяный караоке-клуб. И этот вставной номер выглядел не шуткой, а каким-то издевательским трюком. Или неудавшейся попыткой превратить россиниевскую оперу в сарсуэлу (испанскую разновидность оперетты).

Любопытно, как бы знаменитый кулинар Россини отнесся к подобным экспериментам над партитурой композитора Россини. Конечно, комическая опера может стерпеть многое — жанр позволяет. Но первый блин сезона явно получился комковатым. Вопрос в том, станут ли подобной пищей кормить публику в новом сезоне Михайловского театра.

Мария Бабалова — специально для «Новой»