«Бесправный не научит свободе»

«Около 17–18 часов на Пяти углах планируется митинг Алексея Навального. Просьба вам там не появляться» — ​так мурманских 9-классников в стенах школы наставляли накануне приезда оппозиционера. И, как водится, это возымело обратный эффект: митинг, с которого Навальный начал свой осенний тур по стране, оказался более многочисленным, чем ожидалось.

В Мурманске оппозиционные митинги многолюдными не бывают. 10–20 человек — ​максимум. В пятницу сквозь установленные перед отведенным под акцию сквером рамки металлоискателей прошли, по подсчетам организаторов, 2600 человек. Правда, многим цифра эта показалась несколько завышенной. По крайней мере, к концу двухчасового митинга на площадке перед сценой под проливным дождем оставалось человек 500.

Впрочем, для Мурманска и 500 человек, повторю, — ​много. Хотя правда и то, что добрая их половина никак не повлияет на исход выборов‑2018, ведь им к тому времени едва ли исполнится восемнадцать.

Кто выгнал этих подростков с разно­цветными волосами на митинг протеста? Навальный? Пятая колонна? Прости, господи, госдеп? Нет, их отправили туда взрослые — ​те, что так активно защищают скрепы и прочищают мозги. После «профилактической беседы», состоявшейся в одной из школ города с подростками, только ленивый не пошел бы митинговать.

Речь неизвестной молодой особы, явившейся в школьные стены с проповедью лояльности, достойна того, чтобы быть процитированной дословно: «Раньше Алексей Навальный позиционировал себя как коррупционный оппозиционер, сейчас его политические взгляды напоминают ярко выраженный экстремизм. Прямых обвинений в экстремизме ему еще не предъявлено, но работа над этим ведется. По какой причине вам там не надо присутствовать? Там будут представители органов власти, отдела образования, репортеры там. Куча-куча-куча всех. Не дай бог, вы там где-то отметитесь на каких-то фотографиях, на каких-то видеосъемках, узнают вашу фамилию, имя, там, гимназия-школа. Будут вести проверки. По каждому. По подозрению в экстремизме. Чтобы вы понимали, это уголовно наказуемая статья. Живой пример: мальчик летом 2017 года из Владивостока прокомментировал «ВКонтакте» пост Навального против, там, коррупционных решений. Если дословно, он там написал комментарий, что-то типа «Норм тема, надо сходить поддержать». На следующий день к нему пришли правоохранительные органы по борьбе с экстремизмом с целью изъятия ноутбука. Он отказался, в результате и его, и мать в комитет привезли, там, все эти разговоры долгие и ненужные, долгие беседы проводили. Теперь в итоге за ребенком ведется тотальный контроль со стороны правоохранительных органов. Так что если вы беспокоитесь о своем будущем, если вы планируете куда-то поступать, я думаю, что пятно вам не нужно. Потому что ни один приличный вуз, даже и ПТУ не возьмет со статьей по экстремизму».

Разместившие аудиозапись разговора активисты утверждают, что дело происходило в мурманской гимназии № 7. Ее директор Наталья Колтовая заявила «Новой», что никаких бесед относительно нежелательности участия в акциях Алексея Навального, который сегодня приезжает в город, с учениками не проводили. Информацию об этом она назвала провокацией, правда, цели и источник этой «провокации» назвать затруднилась.

На митинге на вопрос Навального, есть ли в толпе дети из той самой гимназии № 7, тут же поднялся лес рук. То, что эпическая запись сделана в их школе, подростки не отрицали. Вот только на мой вопрос о подробностях ответили ничуть не оригинальнее своего директора: «Показаний не даем, с прессой не общаемся».

Они не очень-то верят взрослым. Взрослые — ​и это я не о конкретных учителях конкретной гимназии, история ведь могла произойти в любой школе любого города — ​подают им слишком странный пример.

Это ведь не врачи, полицейские или пожарные устраивают балаган на избирательных участках. Большая часть участков традиционно размещается по школам. А значит, большая часть членов комиссий — ​педагоги. Это они становятся героями скандальных видео, на которых пытаются помешать наблюдателям или грудью прикрыть вбросы и карусели. Директор саратовской школы Марина Радаева, прославившаяся на последних выборах, стала символом этого позора. Точно так же, как символом честного учительства стала в 2012 году завуч из Санкт-Петербурга Татьяна Иванова, рассказавшая, как педагогам давались указания по вбросу бюллетеней, и потерявшая в итоге работу.

— Я подневольный человек. Как директор прикажет, так и сделаю, — ​это уже я слышу от педагога своей дочери, которого упрекаю в нарушении закона. Даже ведомственные нормы здесь не уважаются. Несамостоятельность учителя, зависимость от произвольных «стимулирующих» рождает бесправие. А бесправный не может научить свободе.

Школа первой уловила зарождавшуюся «советизацию» и услужливо легла в привычное ложе, выудив обратно с антресолей уродливую форму, ГТО и пятиминутки политинформации. Регламенты, проверки, строй, картины из макарон, поделки из манки. Скрепы надежно удерживают маленького человечка от метаний вольномыслия. А если вдруг заведется какой вольный сорняк — ​вычистят.

Навальный — ​бунт этих подростков, которые, может быть, не понимают половины сказанного им со сцены, но интуитивно чувствуют, что тоталитарная идея больше не в тренде. Они еще не очень хорошо образованны, и им нет дела до того, что, видимо, неважно подготовленный мурманским штабом Алексей трижды ошибся в имени и фамилии местного губернатора, несколько плавал в экономике региона и лишь отчасти оказался знаком с актуальной повесткой. Они, может, и сами не очень с ней знакомы. Все равно аплодируют даже не очень удачной шутке, что после его победы в вузы поступят только те, кто ходил на митинги. Их не коробят достойные функционера «ЕР» слова ведущего, что к общению с вождем допустят только заранее аккредитованных журналистов с какими-то специальными бейджами.

Они готовы простить многое, если взамен он и вправду, как обещает, отменит 282-ю статью, прекратит войны и посадит «тех, кто украл будущее». Как — ​не важно. Взрослым они не верят. Ему пока — ​да.