Деревня Мозговая (Верхняя Кежма) на Ангаре зачищена бригадами зэков, сожжена и затоплена в 2012 году при воздвижении Богучанской ГЭС. Мозговая осталась на страницах тетралогии «Дети Арбата», чья первая книга вышла в свет тридцать лет назад: в Мозгове (так в романе) Анатолий Рыбаков отбывал трехлетнюю ссылку с 1934 года, сюда он приезжал в 60-е уже лауреатом Сталинской премии и почетным гостем — вспомнить всё.
Москвичей ссылали в Мозговую, а 13 крестьянских семей из Мозговой (на сто ее дворов) в марте 1930 года раскулачили и, отобрав все, вывезли за 130 верст от деревни в чистое поле. К скале Косой Бык. Кулаки (естественно, при их трудолюбии) и там обжились, их колхоз «Путь к коммунизму» вскоре стал самым богатым. В марте 1936-го в нем начались аресты. Из сосланных из Мозговой взяли пятерых, никто не вернулся (имена и подробности красноярские «мемориальцы» успели записать в марте 1990 года со слов Ивана Афанасьевича Семенова).
Когда последний раз перед затоплением интересовался жизнью в Мозговой (в последнюю осень), в ней отрубили свет: зэки, паля лес, сожгли и столбы. В деревне меж тем еще собирались зимовать живые непереселенные души — восемь семей.
Косой Бык затопили тоже. И множество других селений на ангарских террасах и островах, упомянутых и нет в «Детях Арбата». И саму Кежму. Район есть, а села, основанного русскими засельниками, переселенцами-поморами в 1665 году, по имени которого район и назван, — больше нет. Ни одного старожильческого селения здесь больше нет. (С ними затоплены и свидетельства исторических прав русских на огромные восточносибирские пространства; и почему бы китайцам в перспективе не взяться обосновывать данными археологии и генетики историческое право на них; уж точно получится не хуже, чем у нас с Крымом. «Байкалнаш!», «Ангаранаш!», «Сибирьнаш!» — почему нет?)
Эти деревни, судьбы тысяч людей, этот изолированный субэтнос, самостоятельная ветвь русских — еще допетровской Руси — стали сырьем для электрического тока. Их пустили на мегаватты, которым отливаться в чушки алюминия, которому продаваться за циферки на счетах людей, не имеющим с Ангарой ничего общего. Ничто не исчезает бесследно, и — каждому свое. На ангарских костях народилось множество офшоров: Boges ltd, Balp ltd, HydroOGK Power Company ltd, Rusal BoAZ ltd, Rusal Energy ltd, HydroOGK Aluminium Company ltd и т.д. Этот проект Чубайс назвал «поворотной точкой в развитии русского капитализма».
Но сейчас не о Чубайсе и не о Дерипаске, не о справедливости. Просто хочу зафиксировать: для чего ссылали московских мальчиков и девочек в Мозговую? Чтобы те не мешали строить новую счастливую жизнь в Москве. Для чего ссылали крестьян Мозговой к Косому Быку? Чтобы те не мешали строить коммунизм в Мозговой.
Построили? В Москве? В Мозговой? В Косом Быку? Во Дворце и в Рожкове, запечатленных Рыбаковым и ныне лежащих на дне? Для чего были все эти жертвы? Чтобы все ушло под воду, в цветущее болото, а в Никосии зарегистрировали очередной десяток офшоров?
Ссыльная старая большевичка Звягуро нянчила по чужим углам Тарасика, родителей которого, возможно, она и раскулачила, и выселила в Сибирь, где те и сгинули…Чего нам не хватает, чтобы жить на своей земле, обустраивать ее, не устраивая волны репрессий, переселений и т.д.? Почему, чтобы жить кому-то, у нас ему надо обязательно наступить на шею другому, раздавить позвонки тысячам таких же? Это ведь не далекая история, не Сталин, не Брежнев — сегодняшний день. Переселение тысяч людей с Ангары, сожженные деревни, драки, стрельба, превращение Приангарья в частично вырубленную, частично затопленную зону, в пустыню, в черную дыру, в залипший Delete. Хозяйствование до полной невменяемости.
Деревня Мозговая (в романе Анатолия Рыбакова — Мозгова), сожжена и затоплена в 2012 году при воздвижении Богучанской ГЭС. Фото: auto-ru-trip.blogpost.ru
Разговор с человеком, работавшим в Кежме и Мозговой, помнящим их, вывернул совсем не туда. А насколько не туда — чтобы понимали — и нужна эта экспозиция. Ее надо иметь в виду, этот зависший вопрос: чего нам в себе не хватает для самодостаточности? Почему ищем вовне, разрушая всякий раз то, что у нас и в нас есть?
Согласие на включенный диктофон собеседник дал, фамилию просил опустить. (А вы не знали, что страх снова тут? Председатель «Мемориала» в Красноярске Алексей Бабий говорит, что стали поступать требования удалить информацию о репрессированных родственниках с «мемориального» сайта. «Говоришь им: видите, указано, что человек реабилитирован, т.е. его честное имя восстановлено. Но люди уже этого опять стыдятся. Или уже этого боятся. Одна бабушка отказалась рассказывать о том, как ее раскулачивали: «А вдруг детям за это что-то плохое сделают». Или вот на Таймыре и в Эвенкии проблемы с вакцинацией оленей и вспышками сибирской язвы. Это тоже страх из прошлого: скотину не регистрируют и не ставят на ветучет из-за памяти о раскулачивании.)
— В 80-х я был молодым коммунистом. И приехал в Кежму, в органы власти по решению партии. Когда райцентр переносили в Кодинск, последним из власти оставался. Грузил вещи бабок на баржи(но затопить Кежму удалось только спустя четверть века. —А. Т.).Жил в шести километрах от Мозговой. Приезжали москвичи, возил туда на экскурсии — как раз только «Детей Арбата» напечатали. А сам книгу не читал — некогда было, работал. На бешеных скоростях в те годы: волосы полезли, зубы потерял — мышьяк заложили, некогда было заехать вынуть, на полгода там остался. Ну так, у меня перед глазами такие личности стояли… Завотделом строительства в крайкоме С., например. Как он в белой рубашечке с галстуком «строил» мужиков-орденоносцев. Как перед ним навытяжку легенда с двумя орденами Ленина, а он изголялся над ним при всех. Так они и херачили микрорайоны за два месяца. И помирали в 50 лет. Вот все эти трубы за окном, мосты, бетонные заводы, вагоны — как они эту страну построили? Это была другая цивилизация. Тюрьма с солнечной атмосферой внутри. Палаточный Братск.
А что сейчас? Нации нет, есть масса, молящаяся на Путина и уповающая на ржавые боеголовки. А вокруг акулы. Китай, ждущий, когда само приплывет. И вот этот парень — не прочь пострелять, ковбой. Я Путина не обожествляю. Есть переходный период, есть задачи на этот период. Он подобран под них. Наставить боеголовок по периметру и — не лезьте! Был бы строителем — строил бы, а он чекист — разводит всех и тоже «строит». Но сейчас-то все пошло вразнос! «Боинг» летит прямо в землю. Мы вот тут сидим, общаемся, чай пьем, но весь вопрос — во времени. Когда самолет воткнется.
Люди притихли. Не знаю, чувствуете ли вы. Это ощущение войны. Вот мы сидим, а по соседству гуляют — видели, да? Сидят, празднуют что-то, но очень тихо. Только что голову не втягивают. А я чувствую, как они — все вокруг — скоро поминки будут отводить. Когда двигатель работает тихо, бесшумно, значит, скоро стуканет.
Вот, повезло же. Миру с ним. С Путиным. Народился такой, и уже никуда от него… Но. Мы здесь сами себе цари. И он защищает наше достоинство.
У России такой любви не было сто лет уж точно. Путин своим обаянием достиг того, чего не сумел репрессиями Сталин: у него в руках больше мощи. Он может теперь прикрыть своим авторитетом любые реформы, любого премьера, и расстреливать при этом людей не придется. Нужен молодой парень, индиго, чтобы он сделал все правильно. Как, например, в Сингапуре. Пусть индиго развивает страну. Раздаст землю. Освободит всех от налогов, прикроет социалку и оборонку нефтью. Как-то же нужно распорядиться силой и авторитетом, накопленным царем. Как?
Воевать с НАТО? Бомбу на Лозанну? Испарить Женевское озеро? Да, вякают они, может, и зря: одна страна — один бомбардировщик. Но не там твоя слава, не там, не в войне твой ход в вечность. Поставил ракетные болванки, 40 штук, и всё, этого достаточно, занимайся страной. Надоели — так закрой посольства, штук 10 закрой. Хватит. И им хватит мутит здесь, и тебе 10 хватит. Если сильно надоели, так создай очаг напряженности у них под носом. Суркова отправь в какую-нибудь Боливию, пусть там сидит, пока не организует. Да, правильно они нас держат за орков, чудовищ. Но мы знаем, кто мы. Не боятся нас американцы потому, что журналистики настоящей нет, как во времена Карибского кризиса. Они не могут понять нашего сегодняшнего состояния. Они всё про деньги, а дело не в них. Помирать, так с музыкой. Врагу не сдается наш гордый…
По 250 рэ за гектар, говорите, китайцам хотят отдать землю? Да надо раздавать земли за так, лишь бы не горели они весной из-за сухостоя. Хватит бояться страны, освободите Россию. Я бы вообще всё сдал. Бомба есть, не страшно. Видели, сейчас в газетах объявления: «Бесплатная аренда торговых площадей». И правильно. А кому будет легче, если жизнь замрет? Главное сейчас — удержать якорных арендаторов. У нас он один пока — Китай. Его бы удержать, чтобы страна жила. Вот про газопровод в Китай через Алтай вы говорили. Да, китайцы получат дорогу на Барнаул, на Новосиб, Омск. Больше половины России смогут отсечь, если захотят, да? Две погранзаставы там всего, да? Я бы их вовсе снял. Пусть погранцы идут землю пахать. Вместе с китайцами. Учась у них. У нас есть бомба. Ракеты, которые не уследить. Поставь себя на место Путина: какие у него варианты? Никаких уже, кроме этого.
И вот что я главное хочу сказать, раз уж для газеты. Функция Путина — подружиться с Германией. Русские с немцами дрались всегда. Крайняя война страшная была. А кто дерется, тот и дружит крепко. Они придавленные той войной, под комплексом вины живут. Канцлер летает на доклад в Америку. Мы тоже до сих пор не восстановились, только ту Победу и вспоминаем, только ей и можем гордиться. Да Гагариным — а его полет тоже следствие той войны. Мы должны помочь друг другу преодолеть наконец тот кошмар, изжить ту смертельную травму.
Он богом был послан в Германию, чтобы наконец нас соединить. (В 1985—90-х годах Путина послал в Германию КГБ: он служил под прикрытием в должности директора дрезденского Дома дружбы СССР—ГДР.— А. Т.)Тогда мы станем номером один. И войн больше в мире не будет. Русские с немцами знают им цену.
Нет, а с какого перепугу наш русский парень оказался в Германии? Это ж знак. Его миссия, чтобы мы помирились и задружили. Лучше же, чем с китайцами, которые приходят осваивать наши территории… Надо помочь ему стать тем, кем он хочет, напомнить о его предназначении.
То, что мы до сих пор не в норах под землей — это сценарий Черчилля. Он спас свою Англию, а потом, когда появилась ядерная штучка, и весь мир. Со Сталиным они сбалансировали, разрулили. Черчилля нет. И ейчас вразнос все летит. Чтобы не было войны, чтобы планета не разлетелась в клочья, нужна наша стяжка с немцами. И мы выйдем на первые позиции в мире. Это же и противостояние и доллару, и юаню.
У них деньги. У нас армия. Выводите американские ракеты, ставьте наши, будем править. Мы им, конечно, не особо-то нужны. Только и они уже устали жить с комплексами, задвинутые, не первые. Мы должны помочь друг другу и станем номером один. И мир спасем.
Спросите, что это было? Отвечу: не знаю. Осознание, что «образ будущего» от Путина не склеивается, и желание помочь лидеру? Или это стокгольмский синдром, и жертва искренне олицетворяют себя с гнетущей ее силой, но все же не может считаться и с тем, что видит непосредственно вокруг себя? Отсюда и крайняя противоречивость. Страх войны и гордость, что мы такие и иначе не можем, всю планету сковырнем. Страх Китая и желание отдать ему все. Надежда на немцев. Да, это правда, что на калужском завод «Фольксваген» рабочие поначалу не понимали менеджеров-чехов, а когда приехали немцы, прекрасно с ними сработались. Это правда — об особых связях между нашими народами, между двумя альтернативными организациями жизни: немецким порядком и русским раздолбайством и хаосом. Только какое значение это все имеет после Крыма?
Раньше в газетах существовали отделы писем, и голоса страны прорывались на полосу, какую бы чушь ни несли (порой невыносимей штатных сотрудников редакции), и это было правильно. Потом газеты обзавелись рубрикой «Мнения», но это мнения одних и тех же, и эти одни — не шахтеры, не дальнобои, не рыбаки, не философы из провинции. Драматические переживания типических характеров в типических обстоятельствах отсутствуют (ну так и реализма в этой жизни все меньше).
Вместо комментария к этому монологу — две цитаты из «Детей Арбата». Первая от образа Сталина, другая — от народа:
«Фраза, сказанная Сталиным в прошлом году Будягину: «Мы заинтересованы в сильной Германии — противовесе Англии и Франции», — не случайная фраза. Это сущность его политической линии. Все остальное — болтовня. […] Союз Германии с Россией был бы непобедим. Только в союзе с НИМ Гитлер способен создать новую Германию. И ОН в Гитлере видит надежного и достойного партнера. Много общего в их политике, стратегии, тактике».
«Он заговорил о процессе Димитрова, о возможности войны, то есть о симптомах ее, понятных ему и непонятных другим. Но здесь хорошо знали Вадима и не дали ему разглагольствовать. Новая бойня? Человечество не забыло мировую войну, унесшую десять миллионов жизней. Нападение на Советский Союз? Разве допустит это мировой рабочий класс? И Россия уже не та. Выдают чугун Магнитка и Кузнецк, пущены Сталинградский, Челябинский и Харьковский тракторные заводы».
Можно цитировать и не худлит, а документальные свидетельства о миссии личного эмиссара Сталина Давида Канделаки 1934—37-х годов, пытавшегося расширить связи СССР и Германии, о немецких инженерах на наших заводах и совместных парадах, о, наконец, пакте Молотова—Риббентропа, спустя несколько часов после ратификации которого Верховным Советом СССР началась Вторая мировая.
Только сейчас не о строгих фактах, не о крови, свинце и вшах, а лишь о чувствах и мыслях. О влюбленности в главу государства, об ощущении рушащегося по вине «англосаксов» мира, об этих упованиях на союз с Германией. Все рифмы с концом 30-х, конечно, приблизительны, ничего не повторяется. В Германии сейчас нет Гитлера.
Так и не о Германии речь — о России, где повторяется, похоже, всё.
Но и в России нет Сталина. Нет и близко. Но куда деть этот дух сапогов и баланды, которым пропитан монолог пожившего и повидавшего хозяйственника и организатора производств, куда деть это «ощущение войны» и собственной беспомощности, нужды в ком-то еще, кто придет и разрулит?
Коллективный Путин, проиграв технологическое соревнование, схватку идей и экономик, пытается вернуться из современности в Ялтинско-Потсдамское прошлое, где не идеи и технологии, а танки и эсминцы решают все. Вернуться в пещерную уже «геополитику», туда, где мыслим союз с Германией. Где можно «продать» свои ядерные ракеты, обрести величие за само только наличие их.
Но разве кто-то, кроме нас, готов возвращаться в прошлое, крутиться бесконечно на ржавой карусели?
В «Детях Арбата», во второй части первой книги, присутствует город Канск. Панкратов, главный герой (во многом это сам Рыбаков), покинул Красноярский край зимой 37-го и не узнал о пожаре на Канском мелькомбинате 25 августа 37-го.
Через две недели после пожара расстреляли 14 человек. Когда-то промышленный, теперь Канск весь в китайских лесопилках. 24 мая с.г. из-за них разом сгорели 78 домов, погибли люди («Новая», № 55 от 26 мая). Прошло три месяца. Дела возбудили. Канск вновь заволакивает дымом от горящего горбыля, опилок, «макаронника».
Китайцев всегда очень интересовала знаменитая ангарская сосна, и в 90-х они лоббировали в администрации Красноярского края строительство железной дороги Карабула—Кодинск и далее до створа Богучанской ГЭС — возить лес. Предлагали профинансировать. Российским чиновникам и бизнесу, видимо, показался более интересным процент от распила российских госвложений: дорогу построили на наши деньги.
Безусловно, виноваты не китайцы. Они ведут себя в России ровно так, как им диктует наше государство. А чиновнику нашему было удобно, чтобы китайцы задавили деньгами в Канске весь местный лесной бизнес и забрали объемы себе. Правда, вот леса качественного и доступного теперь уже не осталось.
Это не китайцы виноваты, это наша власть заменяет себе народ на более удобный. Так что, возможно, это моление о германцах — сугубо инстинктивное, это самозащита. «Лучше же, чем с китайцами…»
А сами?
Ржавая карусель истории скрипит к 1941-му. Война не бывает вероломной и внезапной, война всегда следствие уже осуществленного оскотинивания.
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»