Впервые за годы правления Рамзана Кадырова чеченцы отказались от анонимных обращений и открыто обратились с коллективным письмом к федеральным властям, потребовав защиты от власти местной.
«Мы, являясь жителями субъекта Российской Федерации, хотим жить по закону, а не по внутриклановым понятиям…»
Под жалобой Генеральному прокурору России поставили свои имена, фамилии, подписи и даже адреса 162 человека. Все они — жители одного маленького микрорайона Грозного Красная Турбина. Но в данном случае можно смело утверждать: Красная Турбина открыто и публично высказала то, что думает и пока боится сказать вся остальная Чечня.
Социологическая репрезентативность (соответствие характеристик выборки характеристикам популяции) Красной Турбины не вызывает никаких сомнений. Причины, которые подвигли Турбину на коллективное действие, типичны для всей республики. Уровень террористической активности стабильно низок во всех регионах Северного Кавказа, включая Чечню. То есть это не заслуга конкретных местных властей, это — тенденция, которая держится уже несколько лет и обусловлена многими факторами. Однако в Чечне уровень государственного насилия за последний год резко вырос.
По всей республике проходят массовые задержания, ко всем без разбору задержанным применяются жесточайшие методы дознания. Практически открыто практикуются внесудебные казни, фабрикуются уголовные дела, идут судебные процессы, на которых к огромным тюремным срокам приговаривают молодежь: поколение чеченцев, родившихся в девяностые и нулевые. Все это Красная Турбина испытала на собственном опыте.
Но есть одна историческая причина, которая именно Турбине позволила преодолеть страх и нарушить «обет молчания», длящийся в Чечне последние десять лет.
Красная Турбина всегда была на стороне федеральной власти. Все то время, когда Чечня была независимой Ичкерией, Красная Турбина была в жесткой оппозиции ичкерийцам. Красная Турбина — родина Саид-Магомеда Какиева, командира батальона ГРУ МО РФ «Запад», последовательного врага Кадырова-отца, в то время, когда тот был муфтием независимой Ичкерии. И политического конкурента Кадырова-сына, когда Кремль решал, на кого сделать ставку в Чечне после убийства Ахмада Кадырова.
Красная Турбина всегда была против чеченских сепаратистов и уж точно никогда не поддерживала радикальных исламистов. И поэтому обвинения в сочувствии запрещенному в России ИГИЛ жители Турбины восприняли крайне болезненно. Те, кто был последователен в своей верности России, никогда не признают морального права нынешнего руководства Чечни подвергать сомнению эту верность. Я думаю, именно это и стало тем самым спусковым крючком в истории с появлением обращения к Чайке: «Мы, являясь жителями субъекта Российской Федерации, хотим жить по закону, а не по внутриклановым понятиям…»
Все эти годы глава Чечни рассказывал Москве о своей всенародной продержке и любви. Готовившееся покушение на Кадырова, как и письмо Чайке, очевидно доказывают, что это — миф.
справка
В марте 2016 года в резиденции Рамзана Кадырова в селе Беной в результате тщательной проверки было обнаружено мощное взрывное устройство. Помимо Беноя, готовились нападения на резиденции главы Чечни еще в нескольких крупных населенных пунктах (включая Грозный). У заговорщиков в ходе обысков было изъято новейшее стрелковое оружие, гранатометы, взрывчатка. В ходе расследования уголовного дела, возбужденного по факту готовившегося покушения, была установлена причастность к нему клана Ямадаевых — «кровников» Кадырова.
Но это открытое письмо — страшнее любых покушений на убийство. Попытка переворота путем устранения вождя — действие изначально внеправовое, предполагающее молчаливую санкцию Москвы на репрессии в отношении заговорщиков. Жалоба Генеральному прокурору, в которой люди просят взять их под защиту российского Закона, ставит чеченской власти пат.
В понимании Кадырова подписанты письма на имя Чайки — такие же заговорщики, как и несостоявшиеся цареубийцы. И значит, расправляться он с ними будет аналогичным образом. Репрессии на Красной Турбине идут полным ходом. Причем, чеченские власти, отрицая физическое насилие с целью принудить людей отказаться от своих подписей, даже не понимают: уже один только факт вызова в полицию обратившихся к Генеральному прокурору России, является очевидным доказательством того, что весь описанный в жалобе беспредел, идущий в конфронтационный разрез с российскими законами, — правда.
Апогеем показательной расправы с Красной Турбиной стала бы запланированная властями Чечни публичная акция, на которой жители поселка должны были хором скандировать: «Нас ввели в заблуждение! Мы не знали, что подписываем!»
Но публичное покаяние людей, обратившихся за защитой к государству — это не сила власти. Это демонстрация ее слабости.
Москва вмешалась в эту ситуацию не только (а может быть и не столько) после обращения «Новой газеты», сколько по причине неадекватной реакции чеченского руководства, которое заподозрило в «бунте Красной Турбины» ни много, ни мало — ФСБ.
Нам известно, что Кадыров вызвал к себе главу УФСБ РФ по Чечне Игоря Хвостикова и допрашивал его о причастности к письму Генерального прокурора РФ. Объяснения Хвостикова, очевидно, не убедили чеченское руководство, поэтому в ситуацию, по информации «Новой газеты», вынужден был вмешаться директор ФСБ Бортников, а затем уже и администрация президента России. И вмешалась она, видимо, довольно жестко. Это стало ясно, когда людей на Красной Турбине повезли на акцию в центр Грозного, но так и не довезли.
Только на следующий день выяснилось, что подписанты «пили чай» с членом СПЧ при Кадырове Хедой Саратовой, неловко и неубедительно играющей роль «адвоката дьявола». От страшного Лорда Даудова — к смешной Хеде Саратовой… Кто-то в тот вечер в Грозном все-таки вынужден был говорить: «Нас ввели в заблуждение». Но совершенно точно это были не жители Красной Турбины.
Ситуация с Красной Трубиной — это симптом той болезни, которой заражена чеченская власть. И болезнь эта прогрессирует. Неумение править республикой, не увеличивая по экспоненте насилие, дестабилизирует ситуацию и порождает заговорщиков и несогласных. Заговорщики берут в руки оружие. Несогласные перестают молчать. Красная Турбина, несмотря на ту жестокость, с какой с ней расправились, спровоцирует и других несогласных.
И еще Красная Турбина сделала очень важную вещь. Она показала, кого на самом деле подозревает и боится Рамзан Кадыров. В стрессовой ситуации он указал на своих истинных врагов, и ими оказались не террористы, не правозащитники и даже не Госдеп с западными спецслужбами.
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»