Кто отдавал приказ стрелять по гражданским?

4 июля в Италии начался судебный процесс над Виталием Маркивом, гражданином Италии украинского происхождения, которого обвиняют в убийстве итальянского фотографа Андреа Роккелли и его коллеги и друга, российского правозащитника Андрея Миронова.

Маркив был задержан 30 июня, когда он приехал в Италию с Украины в отпуск, где он до своего ареста служил в батальоне Кульчицкого. Именно этот батальон Национальной гвардии положил начало вооруженному добровольческому движению Украины. По сути, с него началась история Национальной гвардии, когда весной 2014 года первые несколько сотен активистов Майдана, среди которых был и бывший итальянский диджей Маркив, отправились к Славянску.

24 мая 2014 года в результате обстрела из минометов со стороны холма Карачун были убиты итальянский фотограф Андреа Роккелли и Андрей Миронов. Ранения получил французский фотограф Вильям Рогулльон, а также водитель Евгений Кошман, который привез журналистов в район железнодорожного переезда в пригороде Славянска Андреевке. Обстрел группы журналистов 24 мая не был случайным или неорганизованным. Свидетельство этого — его длительность и интенсивность. Первые выстрелы прозвучали, когда Миронов, Роккелли и Рогулльон были у железнодорожного переезда. Машина, на которой они приехали, ждала их у поворота к дороге к переезду, в непосредственной близости от завода керамических изделий. Когда начался обстрел, журналисты бросились к машине в надежде покинуть зону обстрела. Но направление огня с Карачуна стало меняться, концентрируясь на группе гражданских, а не на переезде.

Обстрел продолжался примерно двадцать минут, о чем свидетельствует запись камеры Андреа Роккелли, который снимал все до самого конца. Андреа сделал порядка сорока снимков обстрела. Кроме того, на флеш-карте его камеры было примерно 15 минут записи последних минут, когда журналисты пытались укрыться в балке, заросшей кустами и деревьями. Эта запись была предъявлена общественности Италии в мае 2017 года на Фестивале прав человека в Милане. Так что в деле есть показания самого главного свидетеля — самой жертвы.

Также обвинение основывается на показаниях выжившего французского фотографа. Вилльям Рогулльон дал показания Комитету по правам человека сената Италии на специальных слушаниях, где, в частности, сказал о том, что атака в их отношении развивалась в трех стадиях:

1. Огонь из стрелкового оружия недалеко от их группы. 2. Огонь из гранатометов со стороны холма. 3. Огонь из стрелкового оружия вслед машине, которая выехала с территории завода керамики и подобрала его уже раненым.

Арест Маркива по прилете в аэропорт Болоньи оказался возможен благодаря расследованию прокуратуры города Павия, а также EUROJUST, агентству в структуре Евросоюза, в задачи которого входит организация взаимодействия между разными странами-участницами в вопросах, связанных с расследованиями в отношении трансграничной преступности. О том, что решение об аресте Маркива было принято именно с участием EUROJUST, писала итальянская газета Il Resto del Carlino. С официальной позицией Украины можно ознакомиться на сайте Платформы по защите журналистики и безопасности журналистов Совета Европы. В описании дела на сайте Платформы подчеркивается, что «три опытных журналиста были в гражданской одежде, передвигались в гражданском такси, их местопребывание было известно и их нельзя было спутать с одной из сторон конфликта или военными».

В своем официальном ответе Совету Европы Украина заявляет, что «подразделения 95-й автомобильной бригады и Национальной гвардии Украины, расположенные на холме Карачун, были вооружены только легким оружием». При этом в ответе содержится информация о точном количестве украинских военнослужащих, которые принимали участие в боевых действиях на тот момент. В документе также приводится информация о следственном эксперименте с участием водителя такси, который возил журналистов 24 мая 2014 года. Этот эксперимент был проведен только 28 сентября 2016 года, и его выводом стало заключение о том, что «направление обстрела установить не удалось». Мне удалось найти таксиста Евгения Кошмана еще летом 2015 года. Он так и ездил в той самой машине, в которой он возил журналистов и которую залатал как мог. Евгений привез меня к тому самому месту, где они пытались укрыться в тот трагический день. Вниз запретил спускаться: «Мало ли что там могло остаться неразорвавшимся». В пыли дороги и по обочине так и лежали кучки битого стекла. Женя утверждал, что это было стекло его машины: «Когда я увидел, что итальянец и Миронов уже убиты, я понял, что мне нечего терять: второй иностранец был еще жив, и я дал ему знак, что попытаюсь прорваться к машине. Он побежал за мной, но упал. Я думал, что он был убит, а машина — в пробоинах и с выбитыми стеклами все-таки завелась».

По словам таксиста, весной того же 2015 года его опрашивала следователь, которую назначили вести дело. Так же как и меня, он привозил следователя к месту гибели журналистов. И так же как меня, он предупредил следователя о том, что в заросшей кустами балке вполне могло остаться что-то неразорвавшееся. Тот осмотр места преступления, по словам моего собеседника, ограничился записью в блокноте следователя. Одним из главных свидетельств того, что органы следствия не предпринимали особых усилий для установления фактов и сбора доказательств — это то, что в августе 2015 года в той самой гостинице «Славянск», где у Андрея и Андреа был снят номер 213, мной были обнаружены личные вещи погибших, в том числе те, что могли рассказать многое о том, чем были заняты Миронов и Роккелли в последнюю неделю своей жизни. Спустя полтора года после их гибели. Эти вещи, сохраненные персоналом гостиницы, все-таки были переданы семьям погибших благодаря содействию посольства Италии на Украине.

В том же официальном ответе Украины Совету Европы, который я уже приводила, зафиксированы свидетельства того, что власти Украины знали о том, какой номер снимали журналисты, так как в письме указывается, что в вещах одного из погибших был обнаружен ключ от комнаты гостиницы. Однако никаких действий не предпринималось до тех пор, пока сотрудники гостиницы «Славянск» не сказали мне о том, что они сохранили все вещи, так и не дождавшись какого-либо интереса к ним со стороны правоохранительных органов. Для того чтобы выяснить этот факт, нужно было просто зайти в гостиницу «Славянск» и поговорить с персоналом. После ареста Маркива в Италии как официальная Украина, так и местная диаспора в Италии активизировались на его защите. Они пытаются доказать, что Маркив не несет ответственности. Этой энергии со стороны Украины не наблюдалось, когда от них три года ждали ответов на вопросы, поставленные прокурорами города Павиа Марио Вендитти и Андреа Дзанонччели. Если Маркив невиновен, то у Украины есть прекрасный шанс установить, наконец, виновного, а также того командира, который отдал приказ вести огонь по гражданским лицам в течение двадцати минут. Зимой 2017 года правозащитная организация «Правовая инициатива», зарегистрированная в Нидерландах, отправила жалобу по делу Андреа Роккелли и Андрея Миронова в Европейский суд по правам человека.

В официальном ответе Украины отдельно упоминается, что опрос жителей соседних с переездом домов не дал результата, так как люди отказались отвечать на вопросы, заявив, что «они ничего не помнят и ничего не знают». Однако этот факт говорит только о том, что жители Славянска не очень доверяют органам дознания Украины. Дело в том, что те жители Славянска, которые общались непосредственно с Мироновым и Роккелли в течение последней недели их жизни, дали показания для жалобы в Европейский суд по правам человека. Официальный ответ Украины Совету Европы заканчивается выражением надежды на то, что «активная позиция Совета Европы и Мониторинговой миссии ОБСЕ на Украине помогут провести расследование и установить лиц, причастных к совершению преступления». Не будет преувеличением сказать, что все, кто знал Андрея Миронова и Андреа Роккелли, разделяют надежду на то, что именно активная позиция международных органов действительно обеспечит исполнение закона в отношении тех, кто несет ответственность за смерть журналистов. Пока же расследование обстоятельств гибели журналистов прокуратурой Италии остается одним из редких примеров беспристрастности и эффективности.