«Когда меня завели в помещение, меня положили на пол, под голову подсунули сиденье от стула, после чего я почувствовал, что мне подключили провода к телу (один к мизинцу правой руки, второй засунули в носок правой ноги). Ни слова не говоря, неизвестный начал меня бить током. В это время я весь содрогался и бился головой о подложенное под голову сиденье. Без слов примерно 30 минут меня били током…» — этой цитате не 75 лет, как могло бы показаться, и принадлежит она не выжившей жертве пыток в Гестапо, а человеку, сидевшему в XXI веке в одном из самых страшных и загадочных изоляторов России, — в городе Владикавказе.

«Новой газете» удалось получить официальные показания людей, решившихся от своего имени назвать конкретных сотрудников правоохранительных органов, подвергавших их ужасным пыткам. Публикуем их монологи.

В прошлом году Владикавказский ИВС (изолятор временного содержания) посетили члены Совета при президенте России по развитию институтов гражданского общества и правам человека (СПЧ). Члены совета выбрали этот ИВС для инспекции не случайно. К тому времени слухам о жестоких пытках людей, находившихся под стражей во Владикавказе, было уже лет 10. Этим ИВС пугали многих заключенных, с которыми в разное время общалась «Новая газета», и по жестокости описываемых пыток владикавказский изолятор не уступал печально известным чеченским учреждениям.

Попадавшие во Владикавказ подследственные очень быстро сознавались во всех преступлениях, лишь бы поскорее сменить место содержания под стражей. Но как и с другими случаями нарушений прав человека на Кавказе, доказать массовый характер пыток в ИВС было сложно: желающих написать официальные жалобы от своего имени было немного. А власти не только не пытались объективно расследовать единичные случаи «утечек», но и предпринимали все усилия, чтобы об этом страшном месте вообще никто никогда не узнал.

Когда члены СПЧ посещали изолятор в прошлом году, он оказался пуст. «Оттуда перед нашим приездом всех вывели, чтобы мы ни с кем не могли поговорить, но, изучая документацию, мы выяснили, что люди там находятся месяцами, а потом просто кто-то из должностных лиц, став выкручиваться, сказал, что да, фактически в этом изоляторе находятся арестованные, то есть лица, которые должны содержаться в СИЗО, — особо опасные преступники», — вспоминает Игорь Каляпин, член СПЧ.

По закону люди могут находиться в ИВС не более 10 суток. Однако документы, которые есть в распоряжении «Новой газеты», говорят о том, что арестованные содержались здесь и более года. Это грубейшее нарушение закона.

Кроме того, у изолятора, по сути, не было никакого правового статуса. Де-юре он находился в подчинении Временной оперативной группы МВД; де-факто — использовался сотрудниками местного СК как место содержания подследственных по громким уголовным делам. Через этот ИВС, в частности, прошли члены «кущевской банды», украинские националисты Станислав Клых и Николай Карпюк. И все они жаловались на одни и те же пытки — удушением, избиением, током…

Ровно те же методы истязаний приводятся и в показаниях людей, которые есть в распоряжении «Новой газеты».

«Фактически, это секретная тюрьма. Я с таким сталкиваюсь первый раз, это такой исключительный случай. Это было полузаконное место, но ни для кого, кто нас сопровождал из прокуратуры, это не было секретом», — говорит Игорь Каляпин.

По итогам посещения изолятора Совет по правам человека подготовил рекомендации для правоохранительных органов. А Елена Масюк (член СПЧ, также посещавшая ИВС) опубликовала в «Новой газете» статью под названием «Кавказский «Гуантанамо», в которой приводились рассказы людей, переживших пытки во владикавказском изоляторе. Их имена не раскрывались по соображениям безопасности, но что важно: жертвы пыток не были знакомы друг с другом, сидели на момент разговора с членами СПЧ в разных СИЗО (а значит, вряд ли могли согласовать свои рассказы), но, как и члены «кущевской банды» и украинские националисты, описывали одни и те же методы пыток.

В распоряжении «Новой газеты» оказались протоколы адвокатских опросов трех человек, проходивших по громкому делу о группировке Аслана Гагиева. По версии СК России, на счету участников группировки более 40 убийств, включая высокопоставленных чиновников и сотрудников правоохранительных органов Северной Осетии.

Многие из задержанных фигурантов этого дела проходили именно через ИВС Владикавказа, где с ними проводилась «разъяснительная работа». По их словам, сотрудники правоохранительных органов подвергали их жестоким пыткам, чтобы добиться нужных следствию показаний.

Этим людям терять уже нечего: они были признаны судами виновными и приговорены к длительным срокам лишения свободы. Поэтому они и согласились от своего имени официально рассказать о том, что с ними происходило во владикавказском изоляторе.

Безусловно, фигуранты этого дела могут считаться заинтересованной стороной, а к тому же могли согласовать свои слова с помощью адвокатов. Однако их рассказы совпадают с показаниями других людей, прошедших через этот же ИВС, вплоть до мелких деталей: времени начала пыток, методов истязаний, мест, где это происходило, и даже номеров этажей.

А вот как РБК описывал пытки, цитируя жалобу Вячеслава Цеповяза в Генпрокуратуру.

А вот как Елене Масюк описывал пытки человек, находившийся в том же владикавказском изоляторе через год после Тибилова, в 2015-м.

В 2016 году после визита правозащитников владикавказский ИВС был «закрыт на ремонт». Однако ни одна из жалоб людей, переживших пытки в этом месте, не была рассмотрена должным образом. Ни по одному случаю не было возбуждено уголовное дело, и ни один сотрудник правоохранительных органов, чьи имена называли жертвы, не понес никакой ответственности.