Те же самые люди, которые в августе прошлого года облили меня дерьмом (или их братья по разуму) сделали моему отцу — 79-ти лет — роскошный подарок на день рождения.
Они предоставили нам непередаваемую возможность понюхать скунса. В рамках государевой борьбы с крамолой они опрыснули всю дачу тошнотворной химической жидкостью с ароматом гнилого лука, смешанного с не менее дивным ароматом чеснока, дерьма и немножечко бытового газа.
Но по порядку.
Вернулась я домой около часа ночи. Немного еще поработала, часа в два заснула. Обычно я держу окна открытыми (больше не буду), но тут, по случаю холода, я повернула окно щелью вверх — так, что залезть в комнату было нельзя.
В пол-третьего я проснулась от тошнотворного запаха. Сверху спускалась моя встревоженная мама — Алла Николаевна Латынина, знаменитый литературный критик. «Чем это пахнет?» — встревоженно спросила мама, выгребая из ящика хранившуюся там связку лука. Но пахло не луком.
Мы на всякий случай перекрыли газ и побежали звонить соседям через стенку. Сосед у нас один из российских ученых мирового уровня: на даче были их родственники. У них пахло еще мерзостней, чем у нас.
Находиться дома было невозможно. Все обитатели его, как муравьи из разоренного муравейника, вылезли наружу и принялись бродить по двору. Во дворе тоже попахивало. Во рту был легчайший металлический привкус, глаза слегка щипало, маму подташнивало. От двери в соседский подвал несло скунсом. «Может, это какая-то всемосковская авария?» — с ужасом сказал отец (между прочим, прекрасный поэт), звоня в службу спасения. Но никакой аварии не было. В службе спасения его заверили, что звонок его первый.
Светало. Заснуть все равно было невозможно, я взяла велосипед и отправилась в долгую утреннюю поездку. За это моим скунсам спасибо: Подмосковье в 4 утра прекрасно и незабываемо.
Часа через полтора я вернулась. У дома стоял фургончик службы спасения, и мама спрашивала двоих деловитых мужичков с газоанализатором: «Ой, что это у нас?» «Ой, что это у вас?» — изумленно принюхивались мужички.
Мы снова стали ходить по двору, пользуясь носом в качестве основного инструмента. Этот подручный прибор быстро привел нас к моей машине. От нее несло. Я села в машину и отогнала ее подальше, и запах поехал вместе с машиной. На водительской дверце виднелись странные подтеки.
«Мам, наверное, пока машина стояла в городе, ее облили какие-то хулиганы», — предположила я, так как вообще не склонна к теориям заговора. Мы остановились на версии о хулиганах и отправились спать. На улице было часов восемь утра.
В десять я проснулась и продолжила работу над книжкой о христианстве, а матушка моя, не удовлетворившись объяснением, принялась бдительно обследовать окна моей комнаты. Ее смущало, что в комнате воняло пуще всего.
Очень быстро ее расследовательская активность увенчалась успехом. Она обнаружила подтеки на внешней стороне приотворенного окна, а над ним — сверху и внутри. Тут надо сказать, что два дня назад я вымыла окна до зеркального блеска. Кроме того подтеки воняли. Очевидно, кто-то засунул в окно какой-то баллончик и нажал.
Мало-помалу стали выясняться увлекательные детали происшедшего: оказывается, собаки ночью дико брехали (у нас на участке их три). Владельцы соседнего дома выскочили посмотреть, чего они брешут, и увидели уезжающую с участка темную иномарку. (Вы спросите, а чего злоумышленники не пришли пешком? Ответ: видимо, боялись собак).
Нашим соседям по дому, которые проветрили свои комнаты меньше нашего, было совсем нехорошо. У девочек начался понос, по дому бегали ошалевшие мыши. Соседка Маша четырех прибила тапком. Наши мыши чувствовали себя прекрасно и пожрали весь сыр в мышеловках.
Мама засела в Интернете и, скорее всего, отыскала, чем травили. Баллончик американского производства, называется «скунс». Содержит бутил-мелен-меркаптан. Аромат в точности такой: прелый лук, чеснок, дерьмо и газ. Русские патриоты, как вы понимаете, пользуются баллончиками исключительно американского производства. Впрочем, я не химик и на анализе не настаиваю.
Я позвонила главному редактору Муратову. Муратов написал письмо председателю Общественного совета МВД РФ адвокату Анатолию Кучерене.
Часов в 17 к нам прибежала еще одна соседка. Она сообщила, что по дачам ходит некий полковник «военной полиции», который расспрашивает про ее соседку Юлю. По сведениям полковника, у нее на даче наркопритон.
Ну да, а что вы думали? Если в вас плеснули из американского баллончика — значит, вас сейчас обыщут как наркопритон.
В связи с случившемся у меня парочка вопросов. Во-первых, нельзя ли как-то вернуться к варианту говно в лицо? Нельзя ли бы не травить мою семидесятисемилетнюю маму? Пятилетнего ребенка? Мышей, наконец? Мыши-то в чем виноваты?
И второе — я, конечно, понимаю месседж.
Их два. Номер первый.
«Мы знаем, где ты живешь. Мы знаем, где живут твои родители. Сегодня мы плеснули тебе в окно скунсом, а завтра мы шмальнем пулей в голову. И ничего никогда за это не будет. Отказ прокуратуры расследовать зеленку Навального и приговор убийцам Немцова это показал».
Номер второй. Намек понятен. «Ты, Юлия Латынина — скунс. Ты тут гадишь на нашего Великого и Могучего Утеса. Клали мы на тебя». Судя по фиксации этих прекрасных людей на теме дерьма и вони, это у них эдипов комплекс такой. Это их такое поварское искусство.
Маленькая проблема заключается, как я уже сказала, в том, что вместо того, чтобы накласть на одну меня, они притравили еще семерых людей — четырем было за 70, а двоим не было десяти.
То есть получился немножко другой месседж: что для этих защитников Великого и Могучего Утеса на любого россиянина — хоть восьмидесяти, хоть пяти лет, — глубоко на...ать.
P.S.
P.S.
Прошу не считать этот текст заявлением в полицию. Я не собираюсь участвовать в комедии и никакого заявления писать не буду.
___
от редакции
Предыдущее нападение на нашего обозревателя Юлию Латынину так и не было расследовано. «Новая газета» подробно проинформировало руководство ГУ МВД по Москве. На данный момент в поселке Переделкино должна уже работать оперативная группа.
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»