«Что вы там курите вообще?!»

В Верховном суде Крыма по делу зампреда запрещенного в России Меджлиса Ахтема Чийгоза выступили два его соотечественника, — крымские татары Заур Смирнов и Лентун Безазиев. Чийгоза обвиняют в организации массовых беспорядков 26 февраля 2014 года, когда возле здания Верховной Рады Крыма в Симферополе собралось несколько тысяч крымских татар и проукраинских активистов, чтобы не допустить принятия так называемых «сепаратистских законов». Заявление о митинге было подано в Горадминистрацию заранее, участники стали собираться утром. В ответ Сергей Аксенов, который возглавляет сейчас Крым, вывел членов партии «Русское единство», казаков и приезжих из России активистов. После того как к ним присоединились активисты из Севастополя, приехавшие на нескольких автобусах, начались столкновения двух митингующих сторон, в результате которых из-за давки погибло два человека. В январе 2015 года Чийгоза и нескольких участников со стороны крымских татар арестовали, митинг назвали массовыми беспорядками, зампреда Меджлису обвинили в их организации, остальных судят сейчас в качестве участников. Судебный процесс осенью 2016 года разделили, Чийгоза судят в Верховном суде Крыма и, по словам стороны защиты, в августе его уже ждет приговор. Сейчас адвокаты допрашивают последних свидетелей, на участии которых в заседаниях настаивал сам Чийгоз. Он же инициировал допрос соотечественников — Смирнова и Безазиева.

Смирнов возглавляет сейчас в Крыму Государственный комитет по делам межнациональных отношений и депортированных граждан, Безазиев возглавлял его в 1990—1993 годах. Смирнов был в последнем составе Меджлиса и, по словам представителей организации, заявление о выходе так и не написал. По словам очевидцев, Смирнов и Ахтем Чийгоз были дружны.

Безазиев в Меджлис никогда не входил, зато за свою долгую политическую карьеру успел сменить Компартию Украины на Блок Юлии Тимошенко, а в 2007 году перешел в Партию регионов. Безазиев последовательно выступал против Меджлиса, вошел в Совет представителей крымско-татарского народа при президенте, как оппозиция Меджлису. Первую после аннексии сессию Госсовета Безазиев открывал как старейший депутат. Уже от «Единой России».

Заур Смирнов пришел в Верховный суд в сопровождении охраны, среди которых крымские татары, которые приходят к суду поддержать Чийгоза, узнали молодых людей из Духовного управления мусульман Крыма и почему-то одетых в штатское судебных приставов. Смирнов заходил в запасную дверь, туда же уходил после заседания. Перед несколькими десятками соотечественников, которые стояли у суда, он так и не появился. Его допрашивали два дня, в перерывах он ждал заседания в комнате для приставов. На второй день он заявил, что в суде слышал разговоры от присутствующих, что его «готовы повесить». «Эти люди есть в зале суда?» — оживился судья Алексей Козырев. Смирнов оглядел зал: «Нет, сегодня их нет». Он прямо заявил, что угрозы ему и его семье он получал уже после 2014 года от руководства Меджлиса. Вообще, основную роль в организации и проведении митинга крымских татар 26 февраля Смирнов отвел главе Меджлиса Рефату Чубарову.

«Я был у здания Госсовета 26 февраля, поскольку там проводился митинг. Я узнал о том, что он будет проводиться 25-го числа от Чубарова, когда проводилось расширенное заседание Меджлиса, во время которого он заявил о намерении его проведения. Я лично высказывал свои возражения на то, чтобы проводить митинг там, но он ответил, что он будет проведен там. Лично я был против этой ситуации», — рассказал Смирнов. На тот момент он был заместителем председателя Меджлиса, так же, как Чийгоз. По словам свидетеля, он занимался только связями организации с органами власти и основной целью видел легитимизацию Меджлиса, то есть его регистрацию. Впрочем, в каком статусе он должен быть зарегистрирован, пояснить не смог. Его обязанности, как и остальных зампредов, были прописаны на сайте Меджлиса, обязанности Ахтема Чийгоза, если верить Смирнову, — организация массовых мероприятий — прописаны не были. Свидетель утверждал, что распоряжения Чийгозу были даны устно. На прямой вопрос: «Откуда вам известно, что Чийгоз занимался организацией митинга?» Смирнов ответить не успел из-за перерыва. После, вопрос никто не повторил.

Свидетель обвинения Энвер Арпатлы, возглавлявший в 2014 году Алуштинское отделение Меджлиса, выступая в суде, прямо заявил, что это Смирнов организовывал митинг 26 февраля. Во всяком случае, в его обязанностях была связь с региональными отделениями Меджлиса. Сам он при допросе это отрицал.

Смирнов обвинил Чубарова практически во всем. Рассказал, что в кулуарах заседания Меджлиса говорилось о «поездах дружбы»: «Это был метод доставки радикально настроенных украинских националистов в Крым; открыто это не обсуждалось, но в кулуарах говорили со слов Чубарова, что такая поддержка будет». В итоге он и вовсе обвинил Чубарова в получении распоряжений из посольства США. «Чубаров говорил, что сессию нельзя допускать, потому что она носит антигосударственный характер, — рассказал свидетель. — Он ссылался на мнение из посольства США, с которым он был на постоянной связи, там тогда работала его дочь. Он получал оттуда директивы, которые озвучивал, представляя их как полученные от сторонников демократии. На заседании Меджлиса 25 февраля он озвучивал проведение митинга, как данность. То есть ситуация управлялась явно извне, поэтому Чубаров был инструментом создания беспорядков и кровопролития». «Я утверждаю, что Чубаров действовал по указанию сил извне», — завершил речь Смирнов, но ответить, кто может это подтвердить, не смог. Лишь заявил, что Чубаров организовал травлю его и его семьи в СМИ.

«В 2014 году проводились провокации и конфликты в Крыму по инициативе иногородних граждан? — спросил у Смирнова адвокат Александр Лисовой. — Хочется услышать что-то, кроме слухов о том, что такие «поезда дружбы» вообще были. Сколько их приехало в Крым?». «Мне неизвестно», — ответил Смирнов. И добавил: «Внутри Крыма были люди, которые прибыли специально, чтобы довести ситуацию до предела, привести к гражданской войне, дестабилизировать ситуацию, чтобы завести сюда войска НАТО, так называемые миротворческие войска». «А Чийгоз с этим как связан?» — удивился адвокат Николай Полозов. «Мне это неизвестно. У всех геополитических интересов есть инструменты на местах», — ответил Смирнов. И Чийгоз не выдержал. На заседания его не привозят, он выходит на связь по видеосвязи из СИЗО. «Что вы там курите вообще?» — закричал он. «Ваш адвокат задает вопросы, тогда пусть он не курит. Или вы там вместе с ним», — проворчал в ответ Смирнов.

26 февраля 2014 года свидетель прибыл к зданию Верховной Рады утром, увидел уже собирающихся крымских татар и сторонников «Русского единства», милиции было мало. Туда же приехал Чубаров, с которым Смирнов прошел внутрь и почти все время просидел в кресле перед приемной спикера Рады Сергея Константинова на шестом этаже. «В холле велась трансляция с улицы телеканала ATR. Внутри я находился до того момента, когда между Верховным Советом и Чубаровым с митингующими была достигнута договоренность, что сессии не будет. Я находился и на шестом этаже, и на балконе, при необходимости спускался на первый этаж. Депутаты ходили по коридорам, были разные люди, здание не было пустым. Были и сотрудники МВД у центрального входа, на шестом этаже. Где были люди, там были и сотрудники МВД. Сотрудников было около 20 человек. Экипированных в спецсредства внутри здания я не встречал», — рассказал Смирнов.

В перерыве, когда Смирнов скрылся в комнате для приставов, Чийгоз говорил адвокатам: «Ну председателем Госкомнаца он стал благодаря мне, чего уж тут говорить». А потом вспомнил о бывшей дружбе: «Если бы я уподобился им, и вел себя так же, то тут бы не сидел. Куда делось его знаменитое на весь Крым «ака»? (дружеское обращение, с которым обращались друг к другу. — Прим.)

Завершая допрос Смирнова вопросы задавал сам обвиняемый. Спросил, поступали ли свидетелю угрозы от Чийгоза, — не поступали. Напомнил, что никто из членов Меджлиса не скрывает своей принадлежности. «Если есть те, кто говорит, что он член Меджлиса, назовите их, к ним будут применены меры», — заявил Смирнов в ответ. «А ты в ФСБ работаешь что ли?» — уточнил на это Чийгоз, но суд снял вопрос. Чийгоз задумался, немного помолчал, и спросил тихо: «Почему я в тюрьме, Заур?». Смирнов ответить не успел, вопрос был снят.

В отличие от Смирнова, Лентун Безазиев приехал без охраны, после заседания поговорил с журналистами. Он рассказал, что о сессии 26 февраля узнал утром, попытался дозвониться Константинову, но связи не было. Утром он приехал к зданию Рады, спокойно вошел внутрь. Во дворе были люди, но немного, основная часть крымских татар находилась снаружи. Внутри он прошел к спикеру Рады, куда через некоторое время зашел Чубаров и спросил, не спустится ли с ним кто-то вниз, к народу, собравшемуся у здания Рады. Идти вызвался Аксенов. К этому времени уже было понятно, что заседание не состоится, — внутри было лишь 48 депутатов, для кворума нужны были еще трое.

О том, почему произошли столкновения 26 февраля, Безазиев ответил конспирологически. «Майдан начался не в феврале, а в ноябре 2013 года. Я не буду рассказывать о Майдане. Естественно, здесь кто-то был за него, а кто-то против. Например, я выступал с группой два раза в день против. В дождь, в ноябре, вплоть до апреля, во второй половине дня на площади Ленина мы выступали и не признавали порядки Майдана. Мы все видели, и весь мир видел, как самолетом привезли мешок денег из Вашингтона, майдановцы взяли мешок денег, а работники американского посольства взяли всевозможные бумаги и прочие дела. Как я знаю, в месяц на содержание Майдана уходил один миллиард, миллион, — уточнил он, — долларов. Можете представить, откуда эти деньги. Конечно, мы были против Майдана».

После того как Чубаров и Аксенов ушли и стало понятно, что сессия не состоится, Безазиев находился в кабинете Константинова. Заура Смирнова в коридоре шестого этажа он не видел. «Я стал спокоен, занимаюсь своими делами, — рассказал Безазиев. — Потом прибегает кто-то и говорит: «Татары прорвались в холл». Если вы помните, западенцы, а проще говоря, «бандеровцы», нападали на администрации на Западе, бросали «котейли Молотова» и все поджигали. Секунда, и я был уже на первом этаже. В таких выступлениях обычно участвует молодежь. Как сейчас 15-летние пацаны выходят в Москве. Мозгами потом начинают работать. Меня это беспокоило. Я встал у лестницы, смотрю, — среди них есть взрослые, и два пацанчика. Я им объясняю, — не доходит. Хорошо взрослые. Меня беспокоило, что первый этаж — технический, там если бросит кто бутылку, — ничего, а на втором, — документы. Мне пришлось минут 30 успокаивать. Хорошо, там были взрослые, которые меня знали. Говорю: «Возвращайтесь обратно». Я сам не знал, но кто-то снимал, потом показали, как я общаюсь с ними в фойе. Куда делся Рефат Чубаров и все остальные товарищи, я не знаю. Я даже не представлял, что может дойти до этого. Потом на следующий день я узнаю о погибших».

«Меня обвиняют в том, что я сорвал вашу работу», — начал задавать ему вопрос Чийгоз. «Я его не видел, — обратился свидетель к суду. — Да и как он мог сорвать, если кворума не было. Он что, ворвался в зал, когда уже сессия шла? Нет. Мы сначала были в 609 зале, потом в общем, проверить, сколько нас. Было, кажется, 48». Отсутствующих депутатов он назвал «политические дешевки». «Сегодня ты в силе, — тебя поддерживают. Завтра меняется, — тебя не хотят знать. Дешевки», — пояснил Безазиев.

В конце адвокаты стали задавать дежурные вопросы: известно ли вам о противозаконных планах Чийгоза, о том, что он организовывал массовые беспорядки. «Откровенно говоря, я Чийгоза не видел к тому времени уже года два-три. Я его лично не встречал. Вы лишние вопросы задаете», — ответил свидетель. Уходя Безазиев заявил: «Да вы должны быть рады, что Безазиев спустился вниз, а вы мне мозги парите, непонятно зачем». Судейская коллегия застыла. «Да если бы мальчишки прорвались...», — добавил свидетель и стало понятно, что он говорит о событиях 26 февраля. «И этот мне, адвокат, парит мозги», — добавил он. «У меня работа такая», — смеясь ответил Полозов.

Судья спросил мнение сторон, можно ли отпустить свидетеля. «А вы еще не довольны мной что ли?» — спросил Безазиев и вышел.

У защиты Чийгоза осталось еще два свидетеля, которых хотели бы допросить адвокаты, однако муфтия Эмирали Аблаева, которого защита заявляла уже три раза, суд вызвать отказался. На следующей неделе, уже перед прениями сторон, в Верховном суде Крыма ждут главу Госсовета Сергея Константинова. Окончание процесса адвокат Николай Полозов прогнозирует уже в августе. В это время в Киевском районном суде идет неспешный процесс над участниками митинга 26 февраля. На скамье подсудимых — семь крымских татар. На полуострове это дело называют «крымской болоткой».