Ким Смирнов: Сыграем снова в гимнотрон? Из личного дневника

Игра в гимнотрон разворачивалась у нас в основном по двум сценариям. Первый: массовое, всенародное гимнотворчество с нулём на выходе. Второй: привычное для нас начальственное проталкивание единственного варианта. Был ли возможен третий сценарий? Да. Это перемещение из зоны политических противостояний и лохотронных технологий в область национальных первоистоков. Сейчас, когда отбушевали страсти, не грех вспомнить, что у исторического первоначала гимна пребывала не высокая мода, а высокая культура.

История первая. Хронологическая.Некоторые историки ведут счёт нашим гимнам со знаменитого марша «Гром победы, раздавайся!» (слова Гаврилы Державина, музыка Иосифа Козловского), рождение которого в 1790 году связано со взятием Суворовым Измаила. Но всё же первым официальным гимном Российской империи было «Боже, царя храни!» Откройте первый том Полного собрания сочинений Пушкина. Там обнаружите «Молитву русских», датированную 1816 годом и начинающуюся именно этими словами: «Боже! царя храни!»

Что же получается? Жуковский позаимствовал слова гимна у Пушкина? Как раз наоборот. К пятой годовщине Царскосельского Лицея его директор Энгельгардт попросил воспитанника Александра Пушкина сочинить стихи для публичного исполнения. И Пушкин, позаимствовав первую строфу у Жуковского, приписал к ней две свои. У будущего гимна был потом иной текст. Но слова «Боже, царя храни» остались. На ноты, рождённые в России, они легли лишь в 1833 году, 17 лет спустя после утверждения в 1816 году в роли главной песни страны. А все эти 17 лет их пели под музыку английского гимна.

С нашим первым гимном связаны не только имена Жуковского и — косвенным образом — Пушкина, но и имя другого замечательного представителя отечественной культуры. Автор музыки Алексей Львов был одним из первых выпускников Института путей сообщения в Петербурге, колыбели русской инженерной школы. А с 1837 по 1861 год — и директором Придворной певческой капеллы, которую до того возглавлял его отец. Создатель нескольких опер, известный скрипач. Руководимый им струнный квартет числился в ряду самых лучших в Европе.

Переиначив эти слова, можно сказать и так: своей музыкой Львов перекинул мост через десятилетия в ХХ век. Действительно, в прошлое столетие Россия вошла с его музыкой. Это был самый «долгоиграющий» гимн страны, проживший 84 года. Следующий музыкальный символ России, «Рабочая Марсельеза», не пробыла в этом качестве и года — между февралём и октябрём 17-го. Впрочем, «параллельно» Временное правительство заказало музыку нового гимна композитору Глазунову (в его же обработке звучала и «Рабочая Марсельеза»), и он ее написал. С 1918-го по декабрь 1943 года, страна жила с «Интернационалом». С 1 января 1944 года почти 48 лет Гимном Советского Союза были слова С. Михалкова и Г. Эль-Регистана и музыка А. Александрова, ранее исполнявшаяся как Гимн партии большевиков (там были, например, слова: «Партия Ленина, партия Сталина, мудрая партия большевиков»). Произошла, как говаривал один из наших президентов, рокировочка: партийный гимн стал государственным, а государственный — партийным. Текст на эту музыку дважды менялся и один раз коньюнктурно правился.

Среди 160 музыкальных и 65 поэтических вариантов, рассматривавшихся в конкурсе 1943 года, в котором участвовали лучшие композиторы и поэты страны, были, конечно, и шедевры. Но тогда все решал личный выбор Сталина.

31 августа 1991 года Краснознаменный армейский ансамбль имени Александрова пел на ступенях Белого дома «Патриотическую песню» Глинки. Тогда у нее уже (или еще?) были слова. Потом она стала Гимном РФ. Но — без слов.

Moralite. Я другой такой страны не знаю, где государственная символика была бы так зациклена на смене «вождей». Но в этой чехарде просматривается и некая неизменная, постоянная, инвариантная величина. Тот «смычок Львова», который перекинут от времени живого Пушкина к исходу ХХ века, когда Россия отмечала уже 200-летие со дня рождения своего Поэта.

Придворная певческая капелла с историей российских государственных гимнов имеет почти мистическую связь. Она 23 ноября 1833 года вместе с двумя военными оркестрами первой исполнила первый из них. За что Николай I велел презентовать Львову золотую табакерку с алмазами и портретом Его Величества. Та же Капелла летом 1917 года впервые озвучила гимн на музыку Глазунова. И она же, наконец, — теперь Санкт-Петербургская — летом 2000 года впервые исполнила в оркестровом сопровождении музыку и слова, которые, по мнению ряда выдающихся мастеров культуры, были достойны того, чтобы с ними в качестве Гимна Россия вошла в XXI век. Но об этом — позже.

История вторая. Несерьёзная. А нынче на наших глазах в России разразилась эпидемия гимномании. Гимны зачинали, размножали, клонировали. Гимны, гимны, гимны... Шесть тысяч гимнов! Медики вычерчивали кривые максимумов и спадов литературно-патриотической активности убывающего населения. Максимумы приходились на весну и осень.

Думаю, вот было бы любопытно, если бы конкурс действительно был честным и жюри до определения результатов не знало имён участников, сокрытых в запечатанных конвертах. Ведь победителем тогда вполне мог оказаться один из пациентов многочисленных наших психушек… Гимнотворчеством охвачены были все слои и этажи населения — от Аллы Пугачевой до футболистов «Спартака».

С футболистами дело ясное: мучительно больно смотреть, как здоровенные закордонные детины, положа руку на сердце, закатив глаза, мужественными голосами хрипят свой гимн, а ты стоишь напротив и под музыку гениального Глинки — ни бе ни ме. Вот и попросили спортсмены одного из тренеров сочинить свой, спартаковский Гимн России. Было это в 1993 году.

Текст спартаковского гимна и в исполнении Пал Палыча на музыку Глинки, и новый — на музыку Александрова, судить не берусь. Не слышал. А вот у Аллы Борисовны музыка была очень даже неплохая. Жалко, что до финиша этого марафона добежал только один вариант, под который кое-кто из неодиссидентов собирается сидеть или даже лежать, как король на именинах. Посему есть предложение: создать национальную гимнотеку, так чтобы любой несогласный с официальной версией мог надеть наушники и выбрать ту музыку, под которую он мог бы и вставать. А что касается слов...

Киселевские «Итоги» высказали оригинальное соображение: «Ждать от текста именно хорошей поэзии по меньшей мере наивно. Гимн и должен быть немного туповат, зато содержать правильные слова и призывы». Ну совсем как в рекламе о «правильном» пиве!

Насчет туповатости как обязательном свойстве гимна «Итоги», пожалуй, загнули. Но все равно НТВ оказалось самым прозорливым, озвучив замечание Виктора Шендеровича: в случае возвращения к Гимну Советского Союза автора текста особо и искать-то не надо.

Родина приказала — и через несколько дней со всех телеэкранов зачитывали строки, которые якобы или на самом деле сочинил С. Михалков:

И зря все тот же въедливый Шендерович убеждал нас, будто орлы полетов не совершают, а просто летают. В доказательство он привёл «Египетские ночи» Пушкина:

Подобные двусмысленные экскурсы в отечественную классику далеко заведут! Дальше ведь на ум непременно придет:

Прошу прощения, в первоисточнике — «совиные». Но вернемся к нашим перегруженным великим смыслом орлам. Они-то как раз совершают полет. Причем почти дословно совпадающий с михалковским:

Это «Кантата о Сталине». Музыка А. Александрова. Слова не С. Михалкова — М. Инюшкина.

В гимне, исполненном в ночь на нынешнее 1 января, никакие орлы никаких полетов уже не совершают. Но зато теперь поэтесса Е. Небылова угрожает Сергею Владимировичу судебным иском: тот, утверждает она, позаимствовал первую строчку ее конкурсного текста. Так что у гимна, как и в советском его варианте, возможно, появится второй автор. Если не захочет кто-нибудь стать третьим. И четвертым. Не о гениальных же словах речь. Такие могли прийти одновременно в очень многие головы. Moralite. Смешно все это. Конечно, смеясь, мы расстаемся со своим прошлым. Однако мы народ крайностей и если не извлечем уроков из прошлого, то однажды, отсмеявшись, очнувшись, поймем: смеясь, мы расстались и со своим будущим.

История третья. Серьёзная. Теперь, когда корабль старого нового гимна отправился в плавание, под его килем остаются три плохо учтенных государственными лоциями подводных камня:

1. Хотя в опросах с большим отрывом лидировал Гимн Советского Союза (далее цитирую письмо Б. Владимирова в «Известия»), «музыка главной песни страны почти 50 лет красотой мелодии и совершенством гармонии воспевала тирана и развязанный им кровавый террор, оказавшись... художественной санкцией искусства на безжалостное истребление народа своей страны». Те же мысли были повторены в письме президенту РФ, подписанном 34 представителями культурной элиты.

2. Гимн — и это тоже распространенная в обществе позиция — далеко не первоочередной вопрос. С ним можно было и подождать, пока горят в огне войны окраины России и Останкинская телебашня в ее сердце, пока взрываются ее атомные субмарины и жилые дома по всей стране, пока не остановлен беспредел коррупции и криминала. Включаю телевизор — и вижу Александра Солженицына, высказывающегося в том же духе: весь этот вопрос о государственной символике поднят крайне неуместно, и надо было бы отложить его лет на 25.

3. И, наконец, важна еще одна точка зрения, высказанная президентом Чувашской Республики Н. Федоровым: «Молитва русского народа» — этого мало. «Прощание славянки» — этого мало. Надо чувствовать многонациональную Россию. Надо чувствовать 20-миллионное мусульманство. Надо чувствовать многое другое. Поэтому составление гимна — супертяжелое и очень ответственное дело. Абсолютно интернациональное. Обязательно интернациональное!»

Конечно, не музыка «Боже, царя храни», «Славься», «Патриотической песни», «Прощания славянки», «Песни о Родине», «Священной войны», Гимна Советского Союза сплачивает или раскалывает общество. Однако уже расколотое общество берет на вооружение ту или иную из этих песен (музыка каждой из которой хороша сама по себе), отвергая с порога остальные и являя миру ту самую дремучую нетерпимость, против которой мы все якобы так горячо ратуем.

Вот почему я в принципе был согласен с теми, кто полагает: нынче, когда жизнь России разворочена и политически наэлектризована, не время было инициировать, ускорять вопрос о государственной символике. Но вот произошло событие, которое на 180 градусов развернуло мои представления о том, что сейчас невозможен вариант гимна, который устроил бы всех. Оказывается, есть такая музыка и такие слова. Они извлечены на свет божий из личных архивов и 15 июня 2000 года обнародованы в газете «Труд».

В свое время песня эта участвовала в закрытом конкурсе на новый государственный гимн, но была отвергнута. Она была, говоря современным языком, совершенно деполитизирована. И это по тем временам был решающий «недостаток». Сегодня же она сняла бы многие вопросы, возникавшие при нынешнем «гимновом» скрещении копий. В ней начисто отсутствует партийно-политическая поляризация. И даже есть ответ на непростой вопрос, поставленный Н. Федоровым:

Автор текста Александр Твардовский, музыки — Георгий Свиридов.

К этой оценке, данной сразу после первого исполнения варианта Гимна России Свиридова—Твардовского Санкт-Петербургской академической певческой капеллой, той самой, которая когда-то, более полутора столетия назад, первой исполнила и первый гимн нашей страны, следует прибавить то, что Георгий Свиридов написал в своих дневниках о тексте Твардовского: "Полное (100-процентное) отсутствие авторского эгоизма. Растворение себя в народной стихии без остатка. Это достойно лучших мыслей и лучших страниц Л.Толстого. Редчайшее качество..." И если бы случилось так, что в XXI век мы вошли с музыкой великого композитора и стихами великого поэта России, замкнулся бы логический круг этой истории. Не случилось...

Замечу: Твардовский написал несколько вариантов гимна. Один из них, более политизированный, вряд ли соответствующий нынешней российской действительности, приведен в прессе в последние дни 2000 года, когда судьба нового текста была уже предрешена. Оценка Свиридова относится к иным словам, тем, что исполнены Капеллой и опубликованы в «Труде».

Moralite.Именно такие слова и такая музыка способны были если не объединить, то призвать к здравому смыслу объединения нас, слепнущих от искр, которые летят от сталкивающихся лбов непримиримых политиков, от стёба и блатняка нынешних пиар-кампаний. Простые слова, но они в контексте «Василия Теркина», «Я убит подо Ржевом», «За далью—даль». И музыка Свиридова — в контексте «Пушкинского венка», ставших классикой «Метели» и «Время, вперед!». Слова и музыка — в контексте великой культуры, уходящей в века и идущей из глубины веков, от «Слова о полку Игореве» и старинных духовных песнопений к Пушкину, Глинке, Мусоргскому. Только из таких корней, из корней культуры, и может родиться национальная песня № 1, которую примет вся Россия, весь ее многонациональный, многострадальный народ. Любопытный эпизод: когда Марию Арбатову спросили, почему она за музыку Гимна Советского Союза, она ответила, что выбирать-то, собственно говоря, не из чего. Мол, хорошо бы, чтобы была совсем новая музыка. Но великих, способных ее написать, не осталось. Был последний из могикан, последний классик — Свиридов. Но он умер. Популярная писательница не ведала, что Свиридов успел оставить нам свой Гимн России. Ну а все остальные?

Трудно в это поверить, но получается, что об этом варианте не знали ни подписавшие письмо тридцати четырех Владимир Васильев, Андрей Петров, Геннадий Рождественский, Майя Плисецкая, Родион Щедрин; ни ведущие «Гласа народа» на НТВ Светлана Сорокина и «Национального интереса—2000» на ТВЦ Дмитрий Киселев, ни организаторы интерактивного опроса в «Алле, народ!» на ТВ-6; ни президент России, ни его Госсовет, ни депутаты Госдумы. Все они ничтоже сумняшеся прошли мимо двух великих имен отечественной культуры.

Почему же заговор молчания возник как раз вокруг тех слов и музыки, которые, бесспорно, могли претендовать не только на победу в любом творческом конкурсе, но и на право стать символом национального согласия? Не потому ли, что тем, кто нагнетал социальное напряжение вокруг ситуации с Гимном, просто не нужно было согласие? А поскольку этот миротворческий вариант невозможно обвинить ни в профессиональной слабости, ни в причастности к тоталитаризму, с одной стороны, ни к «демократическому» развалу, с другой, его просто увели в информационную тень.

В данном случае я даже не могу процитировать классическое: «Хотели, как лучше...». Не хотели. Ибо, если бы хотели, можно было — ну хотя бы ради музыкально-поэтического просвещения народа, его правителей да и культурного бомонда — провести в удобное для просмотра и прослушивания время не привычный ныне хит-парад, а парад 15—20 самых интересных вариантов гимна в записи лучших хоровых коллективов. И только после этого устраивать социологические и интерактивные опросы, заседания Госсовета и Думы и прочее. А что не поспели бы с гимном к началу нового тысячелетия, так Бог с ним, с тысячелетием. Все равно никому из нас не дожить до его конца. Но что получается из нашего желания свершить что-либо этакое непременно под Дату, мы с вами хорошо знаем. Так что лучше было бы прислушаться к совету, донесенному к нам из глубин истории, начертанному на одной из древнерусских берестяных грамот, что были раскопаны в Господине Великом Новгороде: суди, но сначала выслушай.

Мне могут возразить: верховные власти выслушали всех. Может быть, и всех. Кроме Георгия Свиридова и Александра Твардовского.

Эти мои дневниковые заметки были обнародованы в «Лит. газете» в январе 2001 года. Солидаризируясь с Александром Исаевичем Солженицыным, полагал, что сия тема может вновь стать актуальной ну никак не раньше, чем через четверть века. И вот новость: трое депутатов из фракция ЛДПР внесла в Госдуму законопроект о замене нынешнего Гимна России. Но снова играть стране в гимнотрон не придётся. Не будет никаких обсуждений и конкурсов. Гимном России, по убеждению авторов законопроекта, должно стать «Боже, царя храни». Однозначно.

Что это — новое веление времени или … диагноз?

Представляю -- чисто гипотетически -- такую ненаучно-фантастическую картинку: закон принят, и действие его распространяется даже на прошлое. И вот, положим, стоит на высшей ступеньке олимпийского почёта Ирина Роднина. По её щеке стекает скупая, вошедшая потом в легенды мирового спорта, слеза. По флагштоку поднимается государственный флаг СССР. Но наши неудержимые, охваченные неуёмным энтузиазмом фанаты (тогда это были ещё болельщики) вместо «Союз нерушимый республик свободных» бодро затягивают:

Нет, не представляется что-то, не складывается, не стыкуется. Как, между прочим, не очень-то стыкуются слова «либерализм», «демократия» и -- «монархизм».

Я всё же думаю, что на переправе через реку такого бурного, с опасными подводными порогами, времени, как наше, гимнов не меняют. Но если когда-то придёт час вернуться и к этому вопросу, то не вспомнить ли нам и о таком вот, не востребованном ныне варианте Гимна:

Припев: Отчизна-мать, да будет светел Твой мирный день во тьме любой. И выше долга нет на свете — Идти с тобой на подвиг твой.

Припев.

Припев.

А пока в интернете можно услышать, как эти слова Александра Твардовского, положенные на музыку Георгием Свиридовым, звучат в исполнении разных хоров. Слушайте. Думайте.