Страна по обе стороны решетки

Благотворительный фонд «Протяни руку», который помогает людям, находящимся в местах лишения свободы, а также их семьям, существует с 2014 года. Учредили его юрист, бывший фигурант «дела ЮКОСа» Светлана Бахмина (в неволе родившая дочку Аню), а также предприниматель Валерий Баликоев.

Принцип фонда «Протяни руку»: любой лишенный свободы человек, помимо наказания, достоин жалости и сострадания, а не ненависти или равнодушия.

Цель фонда — снизить недоверие, злобу и ожесточение, сверх меры переживаемые обществом в отношении осужденных как в местах заключения, так и после освобождения. В этой работе фонду помогают волонтеры. «Мы хотим показать обществу, что заключенные — такие же люди. Они нуждаются в нашей помощи и иногда в сочувствии, — говорит Бахмина. — И от нас в том числе зависит, выйдут ли они озлобленными на мир или смогут социализироваться и найти себя заново. В России редко испытывают сочувствие к тем, кто находится за решеткой. Мы хотим изменить эту ситуацию, наладив связь между обществом, детьми и матерями, которые оказались от него изолированными. Для любого человека важно, что кто-то помнит о нем и заботится».

Один из самых заметных проектов фонда — «дорожные комплекты» для освобождающихся мам, которых никто не встречает, у которых часто вообще нет семьи. Таких женщин среди освобождающихся большинство, но эту больную тему ФСИН и государство в целом пока не замечают.

Чтобы как-то поддержать освободившуюся маму в первые дни на свободе, волонтеры фонда прямо у выхода из колонии встречают ее и вручают ей «дорожный комплект». В небольшой рюкзак уложены предметы первой необходимости по уходу за малышом: бутылочки, памперсы, детский крем, полотенце, колготки, носочки, одежда, игрушка и другие принадлежности. В комплект для детей от 1 года до 2 лет входит также прогулочная коляска и переноска. Для всех мам — оплаченный на месяц мобильный телефон.

Не густо, скажет кто-то. Но кроме фонда «Протяни руку», сегодня вот такими предметами первой необходимости освобождающихся матерей больше никто не обеспечивает — ни частные, ни государственные структуры. Никто. География помощи фонда: дома ребенка и колонии для несовершеннолетних в Московской, Ленинградской, Владимирской, Саратовской, Самарской областях, Мордовии, Красноярском, Краснодарском и Хабаровском краях, Ростовской, Смоленской, Кемеровской, Челябинской, Свердловской, Нижегородской и Воронежской областях. «Наша цель — охватить дома ребенка в остальной России, а главное — привлекать доноров со всей страны», — говорят сотрудники фонда.

«Новая» поговорила с одним из учредителей фонда «Протяни руку» Светланой Бахминой.

— Дом ребенка — это как бы детский дом внутри колонии (в редких случаях он находится за периметром). Всего в стране 13 колоний, где могут находиться мамы с детьми. В доме ребенка всегда есть врач и медперсонал, бытовую же работу делают сами осужденные мамы, которые работают в доме ребенка.

Как правило, дети живут отдельно от мам, которые основную часть времени проводят в отрядах вместе с остальными заключенными. Они могут навещать своего малыша лишь на пару часов в день. Есть дома ребенка, где возможно совместное проживание, это как комнатки в общежитии, где обычно две мамы и два малыша живут вместе. Утром мамы, как и на воле, уходят на работу, после смены возвращаются к детям. Но таких комнат намного меньше, чем мам с малышами, и чтобы попасть в такие условия, нужно «положительно характеризоваться и не нарушать режим содержания». Что, конечно, является субъективной оценкой администрации колонии.

Нельзя сказать, что все мамы могут и должны находиться вместе с детьми — некоторые не испытывают (или не успели их ощутить) материнских чувств, некоторым важнее общение с остальными осужденными женщинами. Это вообще проблема, на которую правозащитники обращают особое внимание. Вот мама рожает ребенка в роддоме — и вынуждена расстаться с ним практически сразу: через два часа после родов ее уже увозят обратно в колонию, а малыш как свободный человек проводит свои положенные 4–5 дней в роддоме (иногда по медицинским показаниям). То есть необходимая связь матери с ребенком обрывается сразу после родов, и это неправильно.

— В колониях есть штатные психологи, но я не слышала о программе психологической поддержки для таких мам.

— В доме ребенка при колонии малышу можно находиться до трех лет, иногда чуть дольше, если срок мамы заканчивается. Когда малышу исполняется три года, те, кто имеет такую возможность, отдают его родным «на волю». А если родных нет, ребенок поедет в детский дом. После выхода из колонии мама может забрать ребенка, но тут ее поджидают новые трудности, так как часто им просто негде жить, и устроится на работу с судимостью не так просто.

Да, самые большие проблемы для мам с детьми начинаются именно после выхода из колонии. Если в колонии — без разносолов, но все накормлены, одеты и есть врач и минимальные бесплатные лекарства, то на воле нет никаких специальных программ поддержки таких людей.

Наш фонд несколько раз занимался судьбой мам с детьми, которым просто некуда было идти или которых не пускали домой родственники. Без регистрации не возьмут на работу, невозможно устроиться в садик и так далее. Мы договариваемся с социальными приютами, которые могут принять таких мам, помогаем им материально. Бывали ситуации, когда приходилось покупать лекарства для детей, помогать маме с оформлением документов. В этом нам сильно помогают волонтеры на местах. Ведь из Москвы сложно организовать такую помощь, например, в Краснодаре.

Это все, конечно, негосударственные проекты.

— В самих домах ребенка все минимально необходимое есть. Конечно, всегда не хватает памперсов, развивающих игрушек, специальных лекарств. Зарплаты у работающих осужденных очень маленькие, им непросто купить что-то даже из скудного запаса ларька, который работает для осужденных. Побаловать ребенка лишней игрушкой, если нет помощи с воли, невозможно. В этом смысле мне кажется важной наша программа прямой помощи — женщины пишут письма о себе с небольшими просьбами, мы их публикуем, и люди напрямую отправляют бандероли с самыми простыми вещами — бутылочки, распашонки, шампунь. Но это такая радость для женщин! Их вообще удивляет, что незнакомые люди готовы им сочувствовать и помогать. Связать людей по разные стороны решетки — наша основная гуманитарная цель.

— Женщина с ребенком может ехать не одни сутки, чтобы добраться до дома. К сожалению, колонии у нас разбросаны по всей стране. Государство оплачивает только проезд в плацкарте. Очень часто ей нужно ждать поезда до вечера или до следующего дня — в таких случаях мы договариваемся с местными волонтерами, коллегами из общественных организаций о встрече таких мам. Они устраивают их на ночлег, потом сажают на поезд, покупают еду в дорогу.

— У нас есть отдельная программа работы с колониями для несовершеннолетних. Мы считаем, что важнее всего показать ребятам, что есть другой мир, другие возможности. За последний год, например, в Можайской колонии для несовершеннолетних побывали разные интересные люди — журналисты, дизайнер, антрополог, экономист. У нас среди выступающих спикеров конкурс, чтобы попасть на такое мероприятие. Нам очень хочется изменить представление этих детей о мире, о людях. Мы проводили футбольные соревнования, купили для этого мячи и бутсы. Мы договорились с местным колледжем, который учит на оператора ЭВМ, на парикмахера. Ребята получают настоящие дипломы, которые им понадобятся на воле. Но конечно, как и в случае с мамами, вернувшись на волю, молодые люди сталкиваются с реальными жизненными проблемами, в решении которых государство почти не участвует.

— Потребовалось много сил и времени, чтобы объяснить сотрудникам ФСИН, что цели фонда гуманитарные, что нам можно доверять. К сожалению, проблемы ФСИН связаны с его исторической ролью в государстве. Пока это все еще система наказания. Гуманитарные процессы идут тут не так быстро, как хотелось бы. Хотя наше сотрудничество расширяется, везде работают люди — и если с людьми разговаривать, то им можно все объяснить.

— Женщины с детьми должны как можно реже оказываться в колониях. Это вопрос, конечно, к судебной системе. Вместе с тем мы понимаем, что какой-то процент таких женщин всегда будет попадать в тюрьму. Но и тут главное, чтобы такая маленькая семья сохранилась. То же самое можно сказать и про подростков. Сегодня государству легче отправить человека в колонию, чем заниматься его реабилитацией на воле. Но так быть не должно.

И конечно, хочется вернуться к вопросу социализации после колонии — нет никакой государственной программы на этот счет, никого сильно не волнует, что происходит с человеком после колонии. Общественным организациям без помощи государства эту проблему не решить. Но именно от ее решения зависит жизнь не только бывших осужденных, но и нас с вами. Мы же все будем ходить по одним улицам.

— Да, наш фонд существует за счет пожертвований, в основном это пожертвования физических лиц, иногда организаций. Мы благодарны всем нашим жертвователям, а также волонтерам, которые помогают реализовать наши планы. Мы практически не тратим собранные деньги на административные расходы — они покрываются учредителями.

Любой, кто хочет помочь нам, может это сделать легко. Есть масса способов сделать пожертвование — СМС, кредитная карта, перевод, все указано на нашем сайте — https://ruku.org/. Но можно также помочь нам руками, транспортом, временем — мы всегда ищем волонтеров в регионах. Нам нужны интересные люди, которые могут прочитать лекции, провести время с подростками в воспитательных колониях. Очень радует, когда обычные люди находят возможность послать напрямую письмо или бандероль осужденным. Такая прямая связь крайне важна. Пишите и звоните нам — мы расскажем, как вы можете присоединиться.