В Чечне паника и саботаж

- чеченские силовики приходят к следователям только под угрозой привода - главный полицейский Грозного, отрицая преследование геев, высказался за гей-парады в Чечне - родственников жертв заставляют подписывать заявления о том, что жертвы дружно уехали в конце февраля на заработки в Москву и претензий к полиции не имеют - полицейские тайно помогают расследованию, передав списки людей, незаконно содержавшихся в одной из секретных тюрем Чечни

Уже месяц в Чечне идет доследственная проверка по фактам, изложенным в публикациях «Новой газеты»: «Убийство чести» и «Расправы над чеченскими геями». Как нам стало известно из источников, близких к следствию, на днях заместитель руководителя Управления по расследованию особо важных дел ГСУ СК РФ по Северо-Кавказскому федеральному округу (СКФО) Игорь Соболь, осуществляющий проверку, должен вынести постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, так как сроки доследственной проверки четко регламентированы (трое суток с последующим продлением до 10, а потом — до 30 суток).

на основании того, что следователем не были выполнены все намеченные по плану проверочные действия, а также не были получены результаты уже назначенных экспертиз. Что позволит продлить доследственную проверку еще на месяц. Не исключено, что процедура с постановлением об отказе, его отменой и продлением сроков проверки повторится.

Объем доследственных действий, которые запланировал следователь Соболь, — очень большой. Работа следственной группы осложняется двумя объективными факторами.

Во-первых, Игорь Соболь, по существу, проводит две проверки: первая — по фактическим обстоятельствам массового задержания, пыток и убийств граждан России в Чечне по мотиву их сексуальной ориентации. Вторая — проверка заявлений представителей чеченской власти и республиканского религиозного сообщества на предмет угроз в адрес журналистов «Новой газеты», поднявших тему преследования геев в Чечне.

В рамках только второй проверки следователь должен установить личности и опросить участников многотысячного, явно организованного религиозного собрания, состоявшегося 3 апреля в мечети Грозного «Сердце Чечни».

Напомним, после 15-тысячного собрания богословов, на котором советник главы Чечни по вопросам религии Адам Шахидов четко назвал сотрудников «Новой газеты» «врагами нашей веры и нашей родины», была выпущена скандальная резолюция: «Ввиду того, что нанесено оскорбление вековым устоям чеченского общества и достоинству мужчин-чеченцев, а также нашей вере, мы обещаем, что возмездие настигнет истинных подстрекателей, где бы и кем бы они ни были, без срока давности». В данный момент и высказывания богословов, распространенные публично (по местному телевидению и в сети Интернет), и текст резолюции проходят лингвистическую экспертизу.

Что касается расследования непосредственно фактов преследования геев в Чечне, то формат доследственной проверки лимитирует следствие не только в сроках, но и в возможностях. Так, в рамках доследственной проверки невозможно проводить допросы (когда допрашиваемый предупреждается об уголовной ответственности за дачу ложных показаний), очные ставки, опознания, невозможно проводить обыски, изъятия, назначать криминалистические экспертизы, добиться эксгумации убитых и прочее. Собственно, все что следствие может, — это устанавливать фактические обстоятельства, проводить осмотры помещений и опрашивать людей.

Надо понимать, что доследственная проверка фактов массового преследования граждан в Чечне санкционирована федеральным центром в отношении чеченских властей и силовиков впервые за все 10 лет правления Рамзана Кадырова. В этом смысле данную проверку можно считать реальным достижением журналистского и правозащитного сообщества, много лет поднимающего тему жесточайших репрессий в Чечне.

Однако, учитывая те данные, которые журналисты «Новой газеты» передали следствию (включая список из 26 чеченцев, ставших жертвами внесудебных расправ только с начала этого года), у Следственного комитета России были все основания возбудить уголовное дело без всякой доследственной проверки. Это сильно упростило бы задачу следствия. И, что очень важно для нынешних отношений Москвы и Чечни, именно такое решение стало бы отчетливым сигналом для чеченских властей, который они не смогли бы игнорировать.

Сотрудники полиции отказывались от участия в следственных действиях, игнорировали повестки и являлись к следователю только после угрозы привода. Естественно, они все отрицали события, описанные в наших публикациях, однако сильно нервничали.

Начальнику ОМВД по г. Аргун Аюбу Катаеву, на которого указывают все жертвы, прошедшие через Аргунскую тюрьму, поплохело, когда он узнал, что следствие располагает персональными данными о десятках убитых и дело может дойти даже до эксгумации.

Начальник полиции Грозного Магомед Дашаев неожиданно заявил о своей невероятной толерантности к геям: «Никто их теперь пальцем не тронет, пусть хоть парады проводят в центре Грозного».

Член СПЧ при главе Чечни Хеда Саратова, активно критиковавшая публикации в «Новой газете», внезапно «заболела», что позволило ей не являться к следователю на опрос.

Аргунская тюрьма была осмотрена, расположение зданий и комнат, в которых держали людей, полностью совпало с описанием, которые давали узники этой тюрьмы. Вот только бараки оказались заполнены чуть ли не под крышу свежим строительным мусором.

Базу СОБРа «Терек», куда, по сведениям «Новой газеты», сразу после наших публикаций перевели заключенных из Аргунской тюрьмы, следователи не могли осмотреть несколько недель. На базе все это время шли учения.

Но когда чеченские полицейские поняли, что следователи начали устанавливать конкретных жертв, в ход пошло классическое чеченское «оружие» — давление на родственников.

Установлено несколько случаев, когда к родственникам приходили сотрудники чеченской полиции с готовым бланком заявления следующего содержания: «Мой сын/брат (ФИО) уехал из республики на заработки в Москву в конце февраля. Претензий к чеченской полиции не имеет». Родственники были вынуждены не только подписывать эти заявления, но и контактировать с жертвами, убеждая их «закрыть вопрос», то есть не обращаться с заявлениями в Следственный комитет.

В одном из случаев требования полицейских написать заявление об отсутствии претензий зафиксированы в виде голосовых сообщений на телефоны как родственников, так и самих жертв. Имя и должность, а также номер телефона сотрудника чеченской полиции, автора голосовых сообщений, редакции «Новой газеты» известны. Жертва опознала звонившего как человека, который пытал задержанных по подозрению в их гомосексуальной ориентации. Эти данные мы намерены передать следствию.

Также мы передали следствию для проверки новые данные о четырех пострадавших жителях Чечни. Трое, по нашим сведениям, были убиты в связи с подозрением в гомосексуальной ориентации (среди них — сотрудник Росгвардии). Один житель Чечни, по сведениям «Новой газеты», был задержан в связи с подозрением в экстремизме и убит. Что важно. Внесудебная казнь этого человека произошла уже тогда, когда в республике полным ходом шла следственная проверка.

То есть реакция Москвы на массовые репрессии в Чечне, вызывавшие резонанс во всем мире, очевидно, привела к смене публичной риторики чеченских властей. Однако ничего не поменяла в практике. Репрессии в Чечне по-прежнему продолжаются, причем продолжаются они и в отношении людей, задержанных по подозрению в гомосексуальной ориентации.

Российская ЛГБТ-сеть фиксирует обращения жертв, которые были выпущены из секретных тюрем только в начале мая. То есть тогда, когда федеральные власти уже вмешались в ситуацию, а следователи активно работали в республике.

Проверить данную информацию мы попросили следствие, получив предварительно подтверждение произошедшему из двух источников: из аппарата Совета по правам человека при главе Чечни и управления МВД по Чечне.

Надо сказать, что сотрудники чеченской полиции не только выполняют преступные приказы, но и совершают невероятно мужественные поступки. Так, по информации «Новой газеты», как минимум в одной секретной тюрьме нашлись смельчаки, которые составили и передали спецслужбам списки всех граждан, незаконно содержавшихся в этой тюрьме по подозрению в гомосексуальной ориентации.

Вообще, несмотря на многочисленные заявления местных властей от «лица всей возмущенной чеченской нации», у жителей республики чуть ли не впервые появилась надежда на справедливость. К сожалению, позиция федерального центра пока такова: чтобы эта надежда сбылась и уголовное дело было возбуждено — должны появиться заявления от конкретных жертв. То есть, получается, чеченцы сегодня зависят от смелости самой незащищенной, презираемой и преследуемой, как властью, так и обществом, категории жителей Чечни. Чеченцы зависят от смелости чеченских геев.

Уязвимость такой позиции попыталась донести до президента России Уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова. Она сказала, что людям необходимо сначала обеспечить эффективную государственную защиту, что в реальности означает — минимизировать возможность чеченских властей оказывать давление как на самих жертв, так и на их родственников. Кроме того, 16 мая Татьяна Москалькова передала в Следственный комитет России заключение Общественного совета при омбудсмене о ситуации с преследованием чеченских геев. В заключении фигурировали сведения «Новой газеты» о конкретных жертвах. Татьяна Москалькова прокомментировала свой шаг следующим образом: вопрос не в сексуальной ориентации этих людей, а в том, что «никто и ни при каких условиях не может быть подвергнут насилию, унижению и тем более лишению жизни».