Репортажи · Общество

В поддержку прямоговорящих

В Самаре прошла поэтическая акция в поддержку арестованных на антикоррупционном митинге 26 марта

Наталья Фомина , собкор в Самаре
Фото: Виктория Одиссонова / «Новая»
В Самаре прошла очень хорошая и правильная акция. Поэты, местные и удаленные, и не поэты, а просто заинтересованные лица, собрались в одной комнате (плюс скайп) и читали кто стихи, кто прозу, но не просто так, а в поддержку арестованных, оштрафованных, избитых участников антикоррупционного митинга 26 марта. Назвали — «Вкус времени: поэзия в поддержку прямоговорящих». Организаторы: «Цирк «Олимп»+ТВ», «Эхо Москвы в Самаре» и портал «Засекин.ру».
Вот Сергей Лейбград, поэт, публицист, теле- и радиоведущий. Говорит, что мероприятие — прежде всего литературный, творческий вечер и что человек может говорить о чем угодно, но болеть должен за судьбы молодых ребят, которые снова вышли на улицу, а оказались в автозаке. На экране — номер счета, яндекс-кошелек, куда предлагается пересылать благотворительные пожертвования, сумма от десяти рублей: «Надеясь, что это — только начало череды «контекстных акций». И в других городах другие поэты, художники, музыканты, ученые, архитекторы, артисты тоже будут осознавать, в каком контексте они живут и работают, и поддерживать тех, кто хотя бы пытается отодвинуть нас и нашу страну от пропасти реакции и тоталитаризма».
Начинает Татьяна Бонч-Осмоловская, она в Австралии, там глубокая ночь. Татьяна по ту сторону скайпа говорит:
это всего лишь конец времени, смена календаря когда приходит цунами, смерч, катастрофа, чума над горизонтом жужжит тяжелый ядерный рой уже пробили куранты, будильник, сирена орет когда закончилось время, времени больше нет не жаль неразумных детей, матерящихся их матерей каждый свое хлебнет
Я вижу: картинка в картинке, монитор в мониторе, в последнем — поэт Дмитрий Веденяпин сидит на кожаном диване. Читает:
Фет говорил одно, Блок говорил другое При всей его любви кФанасичуФету. Но если ты, ступив за некую черту, Всё мекаешь-гадаешь: «За кого я?», Твой ум увяз и месит пустоту. Ну Фет, ну Блок, а ты-то, ты-то сам Что думаешь про этот стыд и срам Бессмысленных и беспощадных страхов, Толкущихся вокруг, как пыль в луче?
В Питере тоже ещё не ночь, там Дмитрий Голынко на фоне деревянной двери говорит, что хочет рассказать о приметах времени, они у него пронумерованы, но не подряд, а избирательно. Начинает с «примета условно двести первого»:
приметы этого времени трепыхаются в замесе большой истории, на охраннике бронежилет кевларовый изрешечен, непонятно кто стрелял почему, на семейных харчах доходяга разъелся
до состояния жиртреста, в такое не втюриться без пары дринков, вид тирамису с недельной свежести ежевичиной наталкивает на убойный план мести вышестоящему, масляное пятно
не выводится с кардигана, умная многоходовка пробудила немного ада, угрюмая гантель морщится от прикосновения, вызванное к жизни отказывает в проживании совместном, не надо придурошных смайлов, клинышек вбили
промеж основ, здесь не обязателен и триггер захудалый чтоб сорвало с цепи обстоятельств никчёмных и пулей выскочило из бронежилета кевларового на подбитом чоповце возле промки
распиленной меж губернатором и семейным прокурорским бизнесом, выпад хамский
Самара вызывает Москву, Сергей Лейбград вызывает Виктора Коваля. Виктор Коваль предельно краток. Он говорит, что низко кланяется всем прямоговорящим и хочет поделиться одним поэтическим наблюдением, точнее — тремя, читает с выражением:
Не засну, пока не согреюсь Не проснусь, пока не замерзну Нам жить, вы и решайте!
Прекрасная Татьяна Щербина — в Москве, Сергей Лейбград замечает, что последний раз встречался с ней в 2014 году в Киеве; тогда из Самары в Киев на форум насчет взаимопонимания поехали человек семь гражданских активистов, впоследствии объявленных губернатором региона предателями и врагами народа.
Татьяна читает:
Диктатура ли, демократия, Хоть по выбору, хоть насильноРезультат все равно отрицательный, Если речь идет о России.
Если жизнь сикось-накось-выкуси, Набекрень, на бровях, на спуске, Всё погибло и цикл зациклилсяЗначит, ты — настоящий русский.
Здесь фонтан вместо чаш терпения, Нам последнюю каплю — вычли. В точке взлета, паденья, кипенияОчи козочьи, шеи бычьи.
Сергей Лейбград объявляет самарскую врезку, читает стихотворения сам, далее слово переходит к Виталию Лехциеру, поэту, эссеисту, доктору философских наук.
Между Лехциером и Лейбградом сидит мрачный культрегер из местных Илья Саморуков, а еще через два человека — его мама, Ирина Саморукова, филолог, доктор филологических наук.
Ирина Саморукова — единственная здесь, кто не пишет в столбец, рекомендует Сергей Лейбград.
«Довольно странно звать на баррикады, читая романы, но я постараюсь найти поддержку моим студентам, которые все пострадали, вне зависимости от того, на каком факультет учились. Маленький отрывок из романа, посвященного филфаку. Глава называется — одиночный пикет», — говорит Ирина Саморукова и читает отрывок.
Николай Звягинцев в мониторе читает стихотворение «Балаклава», то ли про порт на Черном море, то ли про черненькую масочку, а может быть, о том и о другом сразу:
Один листригон стоящему рядом Другому, такому же, говорит: Сейчас эта сонная Лисистрата Объявит мир у себя внутри.
Небо, насколько оно другое, Его нельзя перейти вдвоём. Оно проснётся, увидит город, Наденет на голову и споёт.
Фигурка с острова Голодая Среди скучающих медвежат. Порода топорщится и выжидает, Люди к ней тянутся и дрожат.
Жизнь, богатая на миллезимы, Когда железные все подряд Душу обёртывают резиной, Пальцами мокрыми говорят.
Все убегающие от няни С глазами, распахнутыми на юг. Мы их закидываем камнями, Тех, кто на голову и поют.
Просто когда-нибудь я узнаю, Как ты попала на сгиб листа Цветов ожидания, как нарезная Туго спелёнутая пустота.
Следом Америка, где еще утро. Любимый многими Владимир Друк благодарит за приглашение, радуется, хоть термин «прямоговорящий» имеет некоторую контрадикцию с поэзией, потому что поэзия прямо не говорит. Текст 30-летней давности с актуальнейшей строкой внутри:
в масштабе женщин и мужчин в года обыкновенных бедствий мы — поджигатели причин и легкая добыча следствий покуда следствие идет и снайперы сидят на крышах не делай вид, что ты не слышишь не делай вид, что ты бетховен не делай вид, что все пройдет еще в полях гуляет страх а в чащах бродят террористы они вообще-то пацифисты но с бомбометами в руках они сперва ушли в народ а после вышли из народа у входа в рай табличка «вход» и запах сероводорода…
Валерий Ремизов, тот самый слепой студент, изгнанный губернатором с придуманного им же, губернатором, «антитеррористического форума» за распевание частушек, рассказывает, что двое его друзей, задержанные на митинге пенсионеров против отмены льгот и безлимитного проезда с плакатом «А где бабуля? Я за нее!» и избитые в отделении Ленинского РОВД, написали заявления в суд, и Валерий надеется на справедливость, должна же она существовать.
Людмила Кузьмина, руководитель самарского «Голоса», признанная иностранным агентом, приговоренная к выплате двух с лишним миллионов за какую-то сочиненную ерунду с налогами, прошедшая психиатрическую экспертизу и прочие унижения, остается образцом порядочности и человеком большого личного обаяния.
Людмила Кузьмина обращается ко всем: «Когда-то Анна Ахматова после травли ее и Зощенко сказала: «Скажите, зачем великой моей стране, изгнавшей Гитлера со всей его техникой, понадобилось пройти всеми танками по грудной клетке одной больной старухи?» Зову вас задавать непрестанно вопрос — зачем власти страны, называющей себя великой, богатой, сильной, сейчас понадобилось всей мощью репрессий обрушиться на молодежь? Они — будущее страны, им придется обеспечивать пенсии ныне живущих, они будут рожать детей, они будут работать!»
Читает Сашу Черного, «Батон» — где «туго, братцы… видно, дети будут жить вольготней нас».
Последним появляется в скайпе Михаил Сухотин. Он в капюшоне. Говорит, что хочет прочитать стихотворение с названием «День вежливых людей, 27 февраля 2015 года». Показывает экрану распечатанные строки, они представляют собой стилизованный крест, читает:
…или может вы что думаете родина она ждет последователей? аууу вау как же родина типа родина она жрет послед
Такой удачный вышел финал.

P.S.

P.S. Яндекс-кошелек: 410015141489132 (Валерий Ремизов, студент Самарского университета)