Пришли за всеми

18 марта этого года в туалете СИЗО № 5 нашли мертвым исполнительного директора Роскосмоса Владимира Евдокимова. Судя по всему, от него требовали показаний на главу «Вертолетной сервисной компании» Акима Носкова, чьей правой рукой Евдокимов де-факто был. За месяц до убийства Евдокимова перевели в камеру без видеонаблюдения, а потом демонстративно убили — несколькими ударами ножа.

В прессе сразу же началась мощная сливная кампания о том, что Евдокимова убрали потому, что он-де был намерен «сотрудничать со следствием и дать показания в рамках расследуемого против него уголовного дела». Короче, требовали от него дать показания на Носкова, вот Носков его и замочил.

Это было как версия про Магнитского, которого замочил в тюрьме всесильный Браудер.

Ведь вне зависимости от того, кто сколько украл, Евдокимов был вовсе не единственный свидетель страшных преступлений Носкова. Он был просто заложник, взятый, чтобы получить показания на шефа.

Носкову не имело смысла устранять заложника — ему нужно было договариваться с теми, кто его заказал. И совсем уж невероятно, чтобы далекий от уголовной среды и оперативных комбинаций Носков мог перевести Евдокимова в камеру без видеонаблюдения и нанять убийц.

Вариантов, согласитесь, было два. Либо коварный Носков действительно проделал все эти вещи: и тогда следовало ожидать, что мудрые следователи тут же разоблачат убийцу и предъявят Носкову обвинение. Либо убийство Евдокимова было эксцессом исполнителя. Абсолютно безнаказанная (как и в случае убийства Магнитского) банда вымогала у Евдокимова показания (он, кстати, их давал), кошмарила, да зарвалась. И тогда следовало ожидать, что никаких исполнителей убийства в закрытом СИЗО не найдут, а банда вскорости возьмет нового заложника.

Так оно недавно и произошло: 5 апреля в Москве в рамках того же дела был арестован бывший заместитель гендиректора по экономике и финансам Роскосмоса Сергей Мамаев. Как объяснили следователи, раньше они считали организатором хищений Евдокимова, но, едва того пырнули заточкой, у них открылись глаза, и они поняли, что организатором хищений был Мамаев, который раньше проходил по делу свидетелем.

Убийство в СИЗО Владимира Евдокимова знаменует собой новую стадию распада силового аппарата российского государства, еще более глубокую, чем ту, которую мы наблюдали при убийстве Сергея Магнитского. Ведь Едокимов был не защитник какого-то врага отечества Браудера. Он был топ-менеджер Роскосмоса, и глава корпорации Игорь Комаров не раз поручался за него и требовал отпустить из СИЗО. Конечно, русский бизнесмен давно знает, что попасть под следствие — это обычный производственный риск. Но все-таки как-то предполагается, что топ-менеджера госкорпорации, пользующегося полной поддержкой начальства и арестованного в рамках коммерческой разборки, — не замочат случайно в тюремном сортире.

Убийство Евдокимова — это только один из нескольких эпизодов, которые заставляют задуматься над тем, насколько Кремль вообще контролирует нынешних силовиков, насколько вообще хватает силы воли или желания вмешиваться в ту военно-полевую экономику собирательства и охоты, которая сложилась в России. Экономику, при которой практически любой российский бизнесмен и чиновник является заведомо легитимной жертвой силовых банд, и тот факт, что у этого бизнесмена или чиновника рыло может быть у самого в пуху, ситуации не меняет.

В условиях, когда доходы бюджета сокращаются, и поголовные аресты чиновников и бизнесменов становятся самым выгодным способом прокорма для силовиков, это влечет для режима новые риски.