«Давят, конечно. Нас всех тут давят»

Остров Колгуев — ​это, возможно, единственное место в России, где администрация уступила свое здание школе и детсаду, переехав в полуразрушенную постройку. Правда, выхода иного и не было: два года назад здание школы признали аварийным, а садика — «недопустимым к эксплуатации». Это не мешает Колгуеву считаться символом нефтяного богатства: 30 лет назад там было открыто первое высокоширотное месторождение черного золота. Колгуев — та самая шельфовая нефть Баренцева моря, о которой то и дело вспоминают с высоких трибун, говоря об арктических амбициях страны. Правда, сейчас арктическая нефть не совсем российская: право добычи на Колгуеве принадлежит компании «Арктикнефть» — ​«дочке» британской Urals Energy. А весь объем добычи отправляется в Роттердам.

Людмиле Ледковой от того, российская нефть или английская, ни холодно ни жарко: глава колгуевского сельсовета знает, что ничего от нефтяников ни один из 400 жителей острова не получит. Да и с Большой земли, скорее всего, не получит тоже. Потому что на жалобы и обращения Ледковой в администрацию Ненецкого автономного округа и окружную прокуратуру ответы просто не приходят. Туда сельсовет жаловался на отсутствие в школе и садике молока, масла, овощей, фруктов и мяса. Ну то есть всего, кроме хлеба и воды. Жаловались еще в январе, но еды нет до сих пор. Директор потребительского общества, которому округ компенсирует расходы на доставку товаров на остров, осенью расторг контракт на обслуживание школы и сада, сообщив, что субсидируют ему «обслуживание населения, а не поселения».

Вот сойдет лед, начнется навигация, тогда, глядишь, второй магазин на острове пополнится свежими продуктами — ​он субсидии не получает, так что и скоропорт зимой не возит.

Ждать милости от власти колгуевцам надоело, и сельсовет обратился с письмом непосредственно к руководителю Федерального агентства по делам национальностей Игорю Баринову. Обратились в феврале, но ответа все еще не получили, тогда и решили письмо разместить в интернете — ​авось так их услышат.

Анастасия Ледкова возглавила сельсовет три года назад. Безработная самовыдвиженка обошла своего предшественника единоросса Майкова и единственного местного работодателя — ​председателя оленеводческого кооператива «Колгуев» Ардеева. Судя по тому, как снисходительно упоминают ее в репортажах о губернаторских визитах на остров СМИ округа, своей в местном чиновничестве она так и не стала. То ставят Ледковой на вид, что население не выступает с бизнес-инициативами, то упрекают, что ветхое жилье не расселяет.

Жилье в Бугрине ветхое все: 32 дома из 41 признаны непригодными к проживанию. Но, как пишет Ледкова, в окружном бюджете ни на нынешний год, ни на два следующих средств на расселение колгуевцев не заложено.

Школу-сад в поселке строить уже пытались. Но подрядчик — ​компания «Бизнесстрой», получив 50 миллионов аванса,— «покинула объект, не завершив строительства». На стройплощадке лишь остов из металлоконструкций. Теперь строительство школы-сада в Бугрине планируется в 2020 году. А старая школа, 1930 года постройки, как и садик-развалюха, — ​признаны непригодными. «В связи с этим, — ​бесхитростно повествует Ледкова, — ​администрация предоставила административное здание под временное размещение начальной школы и детсада, а администрация, отделение «Почты России» и МФЦ разместились в аварийном здании начальной школы».

Весь этот ад терпеть можно было еще долго: где, спрашивается, его не терпят? Взбунтоваться сельсовет заставило то, что нефтяники решили отнять у них оленьи пастбища. Пять лет назад колгуевское стадо составляло 12–13 тысяч голов. Сейчас: 150–200 не тысяч.

Первый падеж случился зимой 2012/13 года, во время забоя. Следующий — ​год спустя. В обоих случаях, как указано в письме Ледковой, «режим чрезвычайной ситуации не объявлялся, причины падежа не устанавливались, мониторинг состояния пастбищ и экологической обстановки не проводился, не привлекались специалисты для исследования биохимического состава почвы и растительного покрова».

Прошлогодняя ямальская эпидемия сибирской язвы выкосила примерно полторы тысячи голов, на Колгуеве же двумя годами раньше погибло почти в 10 раз больше — ​но ни расследования, ни компенсаций никто не дождался. Лишь по федеральному телеканалу прокукарекали: дескать, «ненцы заморили оленей голодом».

— Причина… Причину у нас всегда указывают ту, что выгодна, — ​говорит Анастасия Ледкова. — ​Но уж точно не от голода погибло стадо. У них при вскрытии желудки были полные, туши раздутые. На сибирскую язву это не было похоже, но что именно случилось, мы не знаем. Осталось 150 важенок, начали бить тревогу, что стадо не восстановим, нет быков. А для ненца стадо погубить — ​все погубить. Тогда завезли нам авиацией 14 быков, хоров, так мы их называем. И к маю 2016 года родилось примерно сто телят. Но это примерно, просчет мы не делали, потому что не на чем: олени, на которых делали просчет в тундре, погибли, а на бензин для снегоходов денег нет — ​хозяйство же без прибыли осталось.

Бензин на нефтяном острове и правда не бесплатный, как можно подумать, а, напротив, вдвое дороже, чем на Большой земле: 14 750 рублей за 200-литровую бочку. Сельсовет обращался в Союз оленеводов НАО и в окружной департамент агропромышленного комплекса с просьбой договориться с нефтяными компаниями, чтобы те бесплатно выделили газолин для заправки колхозных снегоходов, но ответа нет.

А вместо ответа из «Арктикнефти» в колхоз пришло письмо об организации санитарной зоны вокруг двух озер Безымянных, где вахтовики берут воду. Санзона означает запрет на выпас скота и обустройство стойбищ. Территория вокруг озер — ​та самая, на которой пасутся колхозные стада. Круг замыкается: нет ни оленей, ни пастбищ, ни жилья, ни пространства для жизни. Только нефть, которая еще никого в этих краях не сделала счастливым.

«Если не пополнить поголовье оленей, есть вероятность, что из традиционного хозяйственного оборота будут изъяты органами исполнительной власти НАО значительные площади оленьих пастбищ под промышленное освоение для нефтяных компаний», — ​пишет Ледкова. Проще говоря, если не завезти на остров оленей, окружная власть по-тихому раздаст пастбища под нефтянку.

В конце письма, ссылаясь на Конституцию, Анастасия просит защитить ненцев от дискриминации, добавляет: так же обстоят дела в поселке Варнек на острове Вайгач, ненецком поселении Нельмин-Нос, где школу тоже обещают построить, дай бог, к 2020 году. На мой вопрос, каково теперь живется главе сельсовета, через голову окружных властей решившейся пожаловаться в Москву, Анастасия Ледкова вздыхает:

— Давят, конечно. Нас всех тут давят. А что делать-то? Нельзя же терпеть. Правда, пока ни ответа, ни поддержки и из Москвы не дождались.