Название небольшого дагестанского прикаспийского поселка Манас стало известно всей стране после того, как власти прислали сюда Росгвардию усмирять мятежных водителей. Кадры людей с автоматами на фоне грузовиков моментально облетели интернет, равно как и новости о многочисленных задержаниях активистов.

Не меньше шума наделали стычки бастующих дальнобойщиков со «штрейкбрехерами» — ​водителями, вышедшими на работу, несмотря на всероссийскую стачку, объявленную 27 марта.

На границе с Азербайджаном близ таможенного перехода у села Яраг-Казмаляр тихо. Здесь, где еще недавно стояла вереница фур, теперь пусто. В рыжей дагестанской пыли нежится пара бездомных псов. Большинство придорожных кафе закрыто. Хозяйка одного из немногих открытых разводит руками: «С тех пор, как тут началась эта блокада, посетителей у нас нет». Рядом на стоянке припарковано около полусотни грузовиков с бакинскими номерами. За столиком под выцветшей клеенкой с десяток водил мрачно курят и потягивают чай из фигуристых, на турецкий манер, бокальчиков. «Под Хасавюртом, это трасса на Ставрополь и Буденновск, прокалывают колеса, так что мы стараемся ехать через Калмыкию, в волгоградском направлении», — ​говорит один из водителей.

Известий от тех, кто все-таки отправился в рейс, азербайджанские водители ждут как сводки с фронта. «Сводки» не заставляют себя ждать: «Две машины пришли. Под Дербентом стреляли, лобовое разбили камнем».

Через пять минут на крик возле стоянки собирается целая демонстрация. Ругаются по-азербайджански, при нас — ​по-русски.

Два грузовика голландской марки DAF шли в колонне из 20 фур из Москвы через Калмыкию на Азербайджан. От границы Дагестана до Дербента — ​под прикрытием полиции. Первый, белого цвета, — ​с выразительной дырой от кирпича напротив водительского места, чуть повыше руля. Второй, желтый, — ​с пробоиной (стреляли из травматического пистолета) со стороны пассажирского сиденья. От нее расползается паутина глубоких трещин.

«На подъезде к городу меня обогнала шоколадного цвета иномарка, в ней двое. Один дверь открыл, а второй пистолет взял и на меня направил», — ​пожилой грузный мужчина пересказывает подробности. Представляется: «Али». Фамилию называть не хочет. Желтая машина — ​его. «Я затормозил, так что пуля в сторону ушла, но на протяжении всего пути камни летели как дождик. После такого, жизнью клянусь, больше не поеду никуда, что я против пистолета могу сделать?»

В кузове его фуры мороженая рыба. В отличие от Дагестана, где 90 процентов дальнобойщиков работают на себя, азербайджанские большегрузы, как правило, «фирменные», то есть принадлежат крупным перевозчикам. Через Дагестан азербайджанские автоколонны едут только с полицейским сопровождением.

«В четверг, 30 марта, я проехал границу, растаможил груз и вышел в колонне из 20 машин. Время было половина четвертого, пока добрались до Махачкалы, уже стемнело, — ​рассказывает азербайджанский дальнобойщик Махман Мехдиев. — ​За Сулаком, под Бабаюртом, на полпути к Калмыкии, остановился КамАЗ, из кузова в нас стали кидать камни, один пробил лобовое стекло и попал мне в голову. Я потерял сознание и ушел в кювет. Когда открыл глаза, был уже в скорой помощи. Меня доставили в центральную больницу Махачкалы. Сотрясение мозга».

«Они ведь когда-то перестанут протестовать, к нам поедут, а если мы им там начнем делать такое же, некрасиво получится, да?» — ​в беседу вмешивается Назим Ахундов. Он тоже из Азербайджана, везет в Москву помидоры. «Замначальника растаможки сказал, что нас будут сопровождать, но это одно название, а не сопровождение, машины ДПС даже не остановились, когда в меня выстрелили», — ​машет рукой Али.

«Зачем они иностранцев трогают, ты протестуй — ​это твое личное дело, а у нас товар тепличный, портится, что мне с ним делать? Я в Польше был, у них там тоже бастовали, но нас не трогали». Впрочем, бакинцы признаются, что своего «Платона» у них нет.

Поостыв, Назим подводит итог: «Я же на зарплате сижу, а не как они, частники. Он рейс сделал, в карман деньги положил и дома сидеть может хоть два месяца. А я не выйду — ​вообще зарплату не получу, а у нас тоже семьи, дети».

— Меня лично никто не предупреждал.

— Им туда, в Манас, звонил хозяин компании, но они нас послали, извините за выражение, на хер! Их или разгонять нужно войсками, или соглашаться на их условия.

Начиная с субботы в дагестанском Манасе, куда все-таки бросили Росгвардию, пока тихо. Бэтээры и большую часть личного состава от греха подальше отвели с «линии соприкосновения». Местные рассказывают, что кто-то из солдат пустил очередь в воздух, с тех пор обе стороны стараются избегать эскалации.

Из двухэтажного дома, сразу за кафе-стекляшкой, выбегает с ружьем пацан лет шести. Ружье деревянное. Пацан целится куда-то в сторону от солдат и ныряет обратно в подъезд.

Мятежных «дальнобоев» от солдат Росгвардии отделяет лишь узкое асфальтовое полотно федеральной трассы. По одну сторону дороги — ​более трехсот разноцветных большегрузов и разношерстная толпа водителей, по другую — ​пять военных «Уралов» и два десятка бойцов в камуфляже.

«А автоматы у вас с патронами или так, для вида?» — ​задаю идиотский вопрос военным. Контрактник с беззлобной улыбкой демонстрирует полный рожок: «Патроны не холостые, настоящие!»

Он дагестанец, значит, по ту сторону баррикад вполне могут оказаться его родственники. Контрактник признается, что если прикажут разогнать, он приказ выполнит. Его сослуживец поправляет: «Да не враги они нам, мы смотрим, чтобы они не буянили, но ничего тут такого не будет, зря вы боитесь».

По ту сторону дороги тем временем назревает буча, толпа обступила со всех сторон водителя КаМАЗа, груженого капустой. Тот просит, чтобы пропустили: о забастовке не знал, потому что телевизор не смотрит. Но на общем собрании большинством голосов решено ему отказать.

Впрочем, по телевидению стоянку в Манасе, самую крупную в республике, не показывают. Из прессы здесь — ​корреспонденты нескольких федеральных изданий, Би-би-си, местные журналисты не приехали.

Всего в Дагестане, утверждают координаторы протеста, к акции присоединилось более 40 тысяч водителей, это почти сто процентов большегрузов. Похожие стоянки по трассе можно найти почти у каждого населенного пункта, но в Манасе — ​главная. Именно тут, в сорока километрах от Махачкалы и 150 километрах от границы, собираются делегаты со всех концов республики и заседает совет из 13 районных представителей, своеобразного водительского ареопага. Встречи проходят в кафетерии «Бон апети», неподалеку от стоянки грузовиков .

Все решения совета утверждаются общим собранием и принимаются большинством голосов присутствующих, по числу поднятых рук.

Абдурашит Савмадов, один из предводителей протеста, просит собравшихся прекратить насилие над «штрейкбрехерами» и раздает указания: «По каждому джамаату нужно раздать подписные листы, под нашей резолюцией» (под джамаатом мусульманин Абдурашит подразумевает не исламские общины, а группы дальнобойщиков, разбросанные по республике).

«Во время чеченской войны мы спасли республику, — ​объясняет после собрания дальнобойщик Мухамед, невысокий мужчина средних лет. — ​Железная дорога тогда не работала, мы снабжение всей республики вытащили на своих плечах, а теперь оказались не нужны».

«Я раньше телевизор смотрел — ​всему верил, а теперь вижу, какая там брехня», — ​добавляет дальнобойщик Умар.

Как и повсюду в республике, в Манасе работы нет, виноградники, окружавшие когда-то поселок, давно захирели, промышленность рухнула еще в 90-е, население занимается извозом и строительством. Отсюда и массовость протеста. В республике есть целые села, где все мужское население сидит за баранкой. «Денег и раньше не хватало, а «Платон» нас совсем без хлеба оставит», — ​говорят дальнобойщики.

В воскресенье утром под Махачкалой полиция задержала шестерых водителей, троих оставили под стражей, в их автомобиле якобы нашли бутылки с зажигательной смесью и камни. Каждому дали по 10 суток.

Камнеметания, как и большинство водителей, Умар не одобряет, но чувства злоумышленников разделяет: «Накипело!». Факты насилия не отрицает никто, но Совет координаторов постановил: если подозрения силовиков подтвердятся — не защищать «экстремистов».

«Штрейкбрехеры» от границы, как правило, стартуют затемно, чтобы под покровом ночи проскочить самые лихие места. «Только в понедельник около четырех часов проехало 40 фур», — ​говорит узбек Омар, он работает в одном из придорожных кафе под Манасом.

Первого апреля дагестанские дальнобойщики встречались с вице-премьером республики Шамилем Исаевым, он прибыл на стоянку в сопровождении и.о. министра транспорта Арслана Арсланова и руководителя Ространснадзора по Северо-Кавказскому округу Муртазали Муртазалиева. 4 апреля с Худжаевым встретились второй раз, перспективы пока не ясны. Впрочем, известно, что требование отставки правительства по тактическим соображением дальнобойщики решили снять.