С понедельника, 27 марта, стартовала всероссийская стачка против «Платона». Бессрочная. Накануне премьер-министр Медведев объявил, что размер дорожного сбора с 15 апреля повысят «всего» на 25%. Провластные СМИ попытались выставить это событие как шаг навстречу дальнобойщикам (еще недавно налог собирались повысить почти вдвое). Но дальнобойщики были другого мнения.

Во всяком случае, к началу недели протесты водителей фур успели охватить значительное число регионов. Отметиться успела Ленинградская область — тут был задержан и осужден на 14 суток лидер «химкинцев» Андрей Бажутин. Еще — Тула, Чита, Оренбург, Саратов, Уссурийск, Сургут, Астрахань, Казань и, конечно, Дагестан — самый не спокойный регион из всех.

В понедельник, в первый день забастовки, десятки фур встали по обочинам федеральных трасс большинства регионов. Почти в каждом из них кого-то задерживали, иногда — арестовывали.

А уже со вторника начали появляться любительские видео, на которых водителей, решившихся выйти на линию во время забастовки, останавливают «братья» по цеху и объясняют «подрывающим протест штрейкбрехерам» правила поведения во время протестной акции. Требуют разворачиваться и разгружаться. Непонятливый водила тут же, на видео, получает увесистую оплеуху.

27 числа «Фонтанка» (Санкт-Петербург) сообщила: дальнобойщики «взяли на себя» поджог автомобиля на площади Пролетарской Диктатуры. А НТВ за день до старта всероссийской забастовки, казалось, с удовольствием тиражировал «угрозы» Александра Расторгуева, активиста, которого в СМИ принято ассоциировать с дальнобойщиками, который говорил в камеру: «Имейте в виду, МЧС уже сделало прогноз погоды на этот день. Ожидаются грозы, камнепады и всякие необычные природные условия».

Другое видео: мужчина осматривает поврежденное лобовое стекло грузовика. «Из пневматики стреляли, ***!». Ниже комментарий пользователя: «Вот и объявленные метеоусловия». Три смайлика. Большинство его пользователей — дальнобойщики недовольные «Платоном».

«Мы никакого отношения к этому не имеем, ничьи стекла не бьем, и тем более ничего не поджигаем», — сообщил «Новой газете» петербургский координатор Объединения перевозчиков России (ОПР) Сергей Овчинников. «Это провокаторы. Если Расторгуев что-то и говорил, — это его проблемы. Мы с ним никогда не сотрудничали».

— Почему машин так мало?

— Машины еще будут, — Сергей Рудаметкин, координатор дальнобойщиков по Москве, мирно доедает бургер в придорожном кафе. В отличие от прошлогодней истории, когда фуры двигались маршем на Москву «искать правды», сегодня стоянки решили рассредоточить по регионам. Большинство из «химкинцев» (по месту прошлогоднего лагеря дальнобойщиков в подмосковных Химках — ред.) возглавили движение на местах: кто в Нижнем Новгороде, кто в Вологде. Из «старых» в столице остался только Рудаметкин.

За красной свеженькой заправкой, на обочине «горьковской» трассы, в 33-х километрах от столицы, на асфальтовом плаце не больше 10 фур. Напротив — синий «минивэн» с эмблемой созданного на базе прошлогоднего химкинского лагеря «Объединения перевозчиков России» — это штаб «восставших» дальнобойщиков.

Тихо. Тут ни арестов, ни столкновений. Федеральные каналы были утром, но успели свернуть камеры и убраться восвояси.

«У нас пара машин из области, Саратова и Дагестана», — рапортует Сергей, сонно листая на лэптопе ролики с подвигами региональных активистов:

— Сейчас пойдем к ребятам.

— Полиция не достает?

— Мы в этот раз стоим на платной парковке, тут нас привлечь не за что, — объясняет координатор. — Платим по 200 рублей в день, за десять дней это две тысячи, постоим, а потом посмотрим.

Пока мы разговариваем, кто-то по телефону интересуется, почему от москвичей «нет новостей». «С моим 20.2 (нарушение правил организации и участия в митингах— ред.) мне эта лишняя огласка не нужна», — отзывается координатор.

Троекратное привлечение по этой статье квалифицируется по Уголовному кодексу (случай Ильдара Дадина), а у многих «химкинцев» еще с прошлогоднего марш-броска на юг, на помощь кубанским фермерам, уже висит по два административных привлечения.

— Я думаю, постоим и разъедемся по домам. Будем чинить машины, домом заниматься, но на работу не выйдем, — рассуждает Рудаметкин.

К вечеру понедельника на стоянке появляется полиция и просит предъявить документы. Даже этого визита вежливости хватает Сергею и другим, чтобы свернуть протест: «Через пару дней будет час «Икс», мы опять соберемся».

Вместо прошлогодних многочисленных волонтеров, сегодня тут только Игорь Шарапов — представитель петербургского объединения свободных профсоюзов «Справедливость». Шарапов инструктирует координатора: «Вот, Андрея в Питере задержали, что должно делать руководство организации? Первое требование — освободить товарища!». Скоро Шарапов уходит на важную встречу — к поддержавшим дальнобойщиков подмосковным таксистам едет замгубернатора: нужно подготовиться.

Рудаметкин обещает подумать над стратегией, требованиями и осторожно закрывает ноутбук. В целом активисты настаивают: стачка продлится до отмены системы «Платон» и отставки правительства.

Пока лагерь еще не демонтирован, Руслан, водитель из Дагестана, демонстрирует мне фото: бесконечный ряд тягачей застыл на фоне живописных гор.

«Около 70 машин, это только в Манасе! — он листает их с нескрываемой гордостью за земляков. — Дагестан почти весь стоит, но каждый в своем районе отдельно: Хасавюрт, Кизляр, Махачкала, все стоянки по сто-сто пятьдесят машин».

Пока мы рассматриваем картинки, один за другим мимо нас, по трассе, мчатся московские дальнобои — те, что не присоединились к стачке. На лобовом стекле ни одной трещинки…

— Москва самый пассивный регион. Большинство ребят после этого «Платона» свои машины просто продали и все, запчасти-то дорогие, а цены на них после кризиса в 2-3 раза взлетели, — рассказывает подсевший к соседнему столику кафе дальнобойщик Кирилл. Сам москвич. — Вдесятиром нет смысла стоять… Да и кирпичами кидаться тоже нет смысла. Вон, смотри, сколько машин на трассе.

— На границе с Азербайджаном сами дальнобойщики остановили 200 груженых машин. Пять из них прорвались, чтобы доставить уже оплаченный груз, но до пункта назначения они не дойдут. Их номера уже разослали по мессенджерам, — Руслан рассказывает о технологиях забастовки и показывает мне сообщения в телефоне. — Местные их остановят и спросят: почему все стоят, а вы зарабатываете? Объяснят, что так делать не нужно.

— Как объясняет?

— Словами. А не поможет, и кирпичом, — улыбается другой дагестанец, его коллега. Тут же выясняется: его родственники сами пострадали от подобных забастовок («Три машины хурмы испортились — выбросили»), но пережили потерю мужественно: «Раз уж решили бороться, надо терпеть».

Утром 28 марта новости о точечных задержаниях дальнобойщиков разбавили известия о том, что фермеров из Краснодарского края и Рязанской области, собиравшихся присоединиться к всероссийской стачке грузоперевозчиков и выдвинуться очередным «тракторным маршем» на Москву, тоже задержали.

На посту ДПС в Тихорецке (Краснодарский край) четверых участников «тракторного марша», в их числе координатора Олега Петрова, задержала полиция. Маршировать оказалось некому: 24 марта на 12 суток уже был задержан лидер движения фермеров Алексей Волченко, 27 марта — его сподвижник фермер Николай Маслов.

Но досталось не только фермерам.

28 марта, во вторник, в Краснодарском крае неизвестные избили журналисты радио «Свобода» Сергея Хазова-Кассиа и Андрея Костянова, приехавших для освещения протестов фермеров. Деталь: избитые рассказывают, как утром в номер, где остановились корреспонденты, заезжала полиция — удостовериться, что они на месте.

Ближе к вечеру появилась информация, что троих несовершеннолетних детей задержанного на 14 суток Андрея Бажутина могут изъять из семьи органы опеки. От полицейских, попытавшиеся забрать детей, сторонники Бажутина сумели отбиться. Жена Бажутина срочно выписалась из больницы, где лежала на сохранении, чтобы дети были при ней.

Второй день протеста еще не закончился…