Каюров день

Прямо сейчас четырнадцать мужчин, одна женщина и двести с лишним собак, запряженных в нарты, бегут через тундру. За спиной уже половина из полутора тысяч километров, составляющих маршрут традиционной гонки «Берингия». Никто не знает, когда точно, в каком количестве и в какой последовательности каюры доберутся до финиша. Это все-таки Камчатка. Здесь условия могут меняться каждый день, оставаясь при этом суровыми.

Тут бесполезно делать прогноз, опираясь на статистику, хотя гонка проводится регулярно с 1990 года. Короткий этап можно пробежать за один световой день, но если настигнет пурга на перевале — ночуй сутки за сутками. Для каюров, в отличие от легкоатлетов, прохождение контрольной отметки — это не возможность коротко упасть на снег, потом выпить горячего чая и отсыпаться до очередного старта. Потому что побеждают и проигрывают в гонке люди, а бегут — собаки. Их в упряжке 12, 14, 16. Всем нужно дать опаны (это варено-вяленая рыба, хотя чукотские каюры предпочитают на дистанции давать моржовое или нерпичье мясо) и каждую осмотреть. Главное внимание — лапам. Лапы защищают чуни из оленьей кожи, но и они быстро изнашиваются, особенно если шахма — путь — проложена по насту…

Всего этого, конечно, мы не видели. И старт «Берингии» в Эссо, и финиш в Оссоре — камерные мероприятия с минимумом прессы. То, что происходит в основной части гонки, остается в памяти каюров и организаторов.

Но «Берингия» — это главный камчатский бренд, который за четверть века оказался и как следует раскручен, и, что важнее, от души любим. В день гонки-пролога, которая имеет неформальный статус открытия «Берингии» и формальный — как этап чемпионата России по ездовому спорту на спринтерской дистанции, — трасса между Петропавловском-Камчатским и Елизово, вторым городом края, загружена в обе стороны. Трибуны биатлонного комплекса забиты под завязку. Даже солнце — редкий в феврале гость на полуострове — работало на полную мощность от рассвета и до заката.

Для каюров гонка-пролог — как выставочный матч для футболистов накануне большого чемпионата. Собак на протяжении долгого времени готовили к марафону, и тренировки, и диета были ориентированы на выносливость, а не на спринт. Другое дело — проходившая двумя днями ранее гонка «Дюлин», в которой принимали участие и подростки, которые скоро, быть может, примут участие в большой «Берингии», и совсем маленькие каюрики в возрасте от семи лет. Таким сложнее всего было на старте — нужно справиться с волнением, а главное, удержать упряжку, даже если в ней всего четыре собачьих силы. Потому что эта сила имеет определенный вектор — вперед. Ездовые собаки, будь то хаски, лайки или редкие на Камчатке норвежские метисы, живут ради того, чтобы бежать.

Мы видели эту картину в питомнике «Снежные псы», который держит под Петропавловском семья Семашкиных. Андрей и Анастасия — постоянные участники «Берингии», четверо из шести их родных детей выходили в этом году на старт «Дюлина». В питомнике — 106 собак, и когда Настя выбирала восемь из них, чтобы запрячь в нарты для тренировочного забега, абсолютно все разом завыли, заскулили, залаяли. Разве что северные олени в соседнем вольере продолжали жевать свое сено.

Все эти собаки восхищенно любят людей. Человек для них не только хозяин и кормилец, но и вожак, главный в упряжке, а упряжка — это и есть жизнь.

Питомник «Снежные псы», как и почти любой частный бизнес на Камчатке, кроме добычного, живет за счет туристов. Конечно, определенный доход приносят участие в гонках (призовые той же «Берингии» — солидные) и продажа собак, но и расходы велики. Ездовая хаски в день съедает килограмма два мороженой рыбы, во время подготовки к соревнованиям диета куда изощреннее и дороже. Поэтому самые сильные команды в России представляют не северные регионы, как можно было бы предположить, а Москва, Петербург и прилегающие к ним области. Деньги имеют значение.

Да, ездовой спорт нельзя назвать демократичным, но на Камчатке он становится народным. И этнический компонент тут совсем не определяющий. Езду на собаках любят и русские, и коряки, и ительмены, и камчадалы (это самостоятельный субэтнос — потомки первых переселенцев-казаков и местных жителей). А уж собачки любят всех.

Сложно поверить, что лет тридцать назад собаки ездовых пород были на Камчатке на грани исчезновения — в девяностых люди выживали сами, на что было кормить лишние пасти? Но сейчас уже сложно сказать, кого на полуострове больше — хаски или медведей (медведей тысяч двадцать, в начале марта они, к счастью, спят).

И определенно, год от года на Камчатке становится больше каюров — и профессионалов, и любителей. Вскоре тут должна открыться детско-юношеская школа по ездовому спорту. А «Берингия» в следующем году, если все получится, объединится с чукотской гонкой «Надежда» — и тогда объединенный маршрут станет самым протяженным и сложным в мире.