Звуки тишины

Дела иногда идут так скверно, что не смотреть бы на все вокруг и не слышать, да не выходит. А у кого-то к этому прямо-таки дар. Азамат Ногманов из Казани плохо слышит с рождения. Родители всегда замечали, что он как будто не обращает внимания на то, что ему говорят, сам заговорил не слишком правильно и охотно. Ребенок рос как бы со странностями, а врачи то ставили ему диагноз тугоухость, то отменяли его. В школе все пошло совсем наперекосяк — учеба не клеилась, у мальчишки начались приступы сильнейшей головной боли, стало падать зрение. Мир как будто бы становился все более болезненным и глухим, но Азамат при этом не отворачивался от самого себя — занимался спортом и даже пошел в музыкальную школу, чтобы играть на гитаре. Согласитесь, есть в этом какая-то благородная хитрость бытия: хватит звуков музыки, которую создаешь сам. А для всех этих жизненных проблем, обид и неудач существует двусторонняя хроническая сенсоневральная тугоухость 1 степени.

Неглупо, честно, хорошо. Но случилось так, что с проблемами помог Русфонд — жертвователи оплатили для мальчика хорошие слуховые аппараты. И вдруг выяснилось, что в мире существует кое-что еще: пение птиц, шепот людей, полутона, крики, эмоции, и главное — доброта. О ней мы разговариваем с матерью Азамата Дилярой Ногмановой:

«С моим бывшим мужем мы познакомились в Казанском университете, я училась на филологическом факультете, он — на историческом. По специальности, наверное, успела поработать только я. Правда, не учителем русского языка, а корректором в журнале. А муж работал в ФСБ. По службе его перевели в Нижнекамск, мы там прожили восемь лет. Получилось так, что у него в какой-то момент произошла неприятность и его комиссовали по состоянию здоровья. Он пытался справиться с этим эмоционально, но, видимо, так и не смог. Это сыграло, конечно, определенную роль в наших отношениях. Через какое-то время мы вернулись в Казань. А потом развелись. Дочери нашей старшей, Камиле, было 13 лет, а Азамату пять.

С ним вышла такая история. Я всегда замечала, что у него были проблемы со слухом, а врачи говорили, что все нормально. Но я знала — он меня не слышит, не воспринимает, хотя я говорю иногда громко. Настоящие проблемы начались в школе. В начальных классах, пока еще был один учитель, вроде все было ничего. А когда Азамат перешел в пятый класс и учителя стали меняться, выяснилось, что на одном предмете он слышит нормально, а на каком-то не слышит вообще ничего. Испортились оценки. Параллельно начало ухудшаться зрение и появились очень сильные приступы головной боли. Сначала раз в год, потом по нескольку раз. Это могло продолжаться сутками — он не знал, куда положить голову, его раздражал свет, его рвало, он уходил в сон, не мог прийти в себя.

Тут мы забили тревогу. Обратились в больницу, там ему наконец поставили диагноз — сенсоневральная тугоухость 1 степени — и как-то сразу сказали, что нужно носить слуховые аппараты. Для нас поначалу это было шоком. Как так? Ребенок — и слуховые аппараты. И в школе как он будет с ними? И на улице со сверстниками? Так что мы пошли на это не сразу, лечились в стационарах, в неврологии. Там ему делали процедуры, массаж, улучшали кровообращение мозга. Это помогало, становилось лучше. Но потом опять начинались проблемы, так что в конце концов врач-сурдолог порекомендовала нам обратиться в специализированный центр слуха и все-таки хотя бы примерить хорошие импортные устройства. И вот когда Азамату подбирали подходящие аппараты, он вдруг услышал, что за окном поют птицы, существуют какие-то шорохи. У него был такой ошарашенный вид, что стало ясно — это совершенно новая жизнь.

Денег у нас на нее не было, но нам посоветовали обратиться в Русфонд. Быстро как-то все это произошло, я даже не ожидала, настраивалась на полгода, а тут вдруг нам буквально через месяц-полтора звонят и говорят: вопрос решен. Оказалось, это действительно новая жизнь. У аппаратов есть даже несколько специальных режимов. Например, «комфорт в шуме», который нужен на перемене, когда все кричат и галдят. Или есть, скажем, режим «музыка», который делает акцент на звуке определенной частоты и музыка становится ярче. Это важно потому, что Азамат с девяти лет ходит в музыкальную школу, учится играть на гитаре. Понятно, слуха музыкального у него какого-то особого нет, к тому же он левша, но есть зато огромное желание и усидчивость. Так что и романсы, и этюды даются ему легко. Я считаю, это важно. Гитара — красивый, мужской инструмент.

Почему-то многое изменилось с появлением этих слуховых аппаратов. Мы перешли в другую школу, я туда устроилась на работу педагогом-организатором, веду теоретический курс искусства. Раньше у Азамата не очень складывались отношения с учителями и с детьми. А тут в абсолютно новом коллективе и в абсолютно новом состоянии, как ни странно, все пошло просто замечательно. Его хорошо приняли, и он все принял. Теперь дело за учебой. С новыми, как говорится, ушами, с новой головой он должен взяться за ум.

Тут, как мне кажется, важны не только усидчивость и желание, как в музыке. Тут важно почувствовать, что ты окружен добром, хорошими людьми. Мне в этом смысле всегда везло. Надеюсь, и Азамату тоже».

Для тех, кто впервые знакомится с деятельностью Русфонда

Благотворительный фонд Русфонд (Российский фонд помощи) создан осенью 1996 года для помощи авторам отчаянных писем в «Коммерсантъ». Решив помочь, вы сами выбираете на rusfond.ru способ пожертвования. За эти годы частные лица и компании пожертвовали в Русфонд 9,410 млрд руб. В 2017 году (на 07.03.2017) собрано 340 159 348 руб., помощь получили 359 детей, протипировано 1457 потенциальных доноров костного мозга для Национального регистра. С начала проекта Русфонда в «Новой газете» (с 25.02.2016) 3436 читателей «Новой газеты» помогли (на 06.03.2017) 44 детям на 236 611 руб.

Нужна помощь

Мы были уверены, что Маша растет здоровой: она нормально развивалась, была активной, хорошо училась, занималась в художественной школе, шила игрушки. А когда ей было десять лет, на плановом осмотре хирург обнаружил у дочки сколиоз первой степени, рекомендовал лечебную физкультуру, массаж, плавание. Мы выполняли все рекомендации. Но в прошлом году дочка начала стремительно расти — и искривление стало заметным: при ходьбе Маша припадает на правую ногу, наметился горб, одно плечо выше другого, появились боли в спине. В Московской областной детской клинической травматолого-ортопедической больнице врачи сказали, что болезнь прогрессирует, нужно постоянно носить корсет Шено. Этот корсет изготавливают по индивидуальным меркам, конструкция дорогостоящая, оплатить ее мы не в состоянии. Семья у нас мало­имущая, трое детей, я работаю воспитателем в детском саду, а у мужа временные заработки. Помогите нам, пожалуйста!

Светлана Объедкова,Московская область

Помочь Маше Объедковой

Реквизиты для помощи

ИНН 7743089883 КПП774301001 Р/с40703810700001449489 в АО «Райффайзенбанк», г. Москва К/с 30101810200000000700 БИК 044525700

Назначение платежа: организация лечения, фамилия и имя ребенка (НДС не облагается). Возможны переводы с кредитных карт, электронной наличностью. Вы можете также помочь детям, пожертвовав через приложение для iPhone: rusfond.ru/app, или сделав SMS-пожертвование, отправив слово ФОНД (FOND) на номер 5542. Стоимость сообщения 75 рублей. Абонентам МТС и Теле2 нужно подтверждать отправку SMS.

Адрес фонда: 125315, г. Москва, а/я 110; rusfond.ru e-mail: rusfond@rusfond.ru Телефон8 800 250-75-25 (звонок по России бесплатный, благотворительная линия от МТС), факс 8 495 926-35-63 с 10.00 до 20.00