Потребитель заплатит за все

В экономическом блоке правительства началось обсуждение элементов будущей налоговой реформы, которую президент поручил подготовить к 2018 году. Волна борьбы с дефицитом бюджета за счет более эффективного администрирования налогов и оптимизации госрасходов завершилась — власти переходят к следующему этапу своей экономической политики. Общий уровень фискальной нагрузки в стране должен остаться прежним, изменится только структура налогообложения.

Ключевым пунктом реформы станет налоговый маневр — снижение страховых взносов при компенсирующем повышении НДС. В экономике этот прием принято называть фискальной девальвацией. Здесь работают те же механизмы, что и при обесценивании национальной валюты: снижение страховых взносов стимулирует местных производителей и обеспечивает повышенную конкурентоспособность экспортным товарам, которые не облагаются российским НДС. Иными словами, прямые налоги на работодателей частично заменяются на косвенный налог на потребителей.

По данным СМИ, налоговый маневр может пройти по схеме «21 на 21»: ставки уравняют, снизив страховые взносы на 9% и повысив НДС на 3%. Технические расчеты ведомств еще далеки от завершения, поэтому возможны и другие варианты — «22 на 22», «21 на 22» и т.д.

По мировым меркам в России крайне высокая нагрузка на фонд оплаты труда — с каждой зарплаты работодатель отчисляет 30% страховых взносов (они идут в Пенсионный фонд, в ФОМС и ФСС) и 13% подоходного налога. Помимо большей экспортной активности, снижение нагрузки на бизнес должно способствовать выходу предпринимателей из тени и росту налогооблагаемой базы. Контроль над «серой» экономикой, в которой «непонятно чем» заняты 20–30 миллионов россиян, — одна из приоритетных задач правительства сегодня.

Идеологи налоговой реформы — Минфин и Минэкономразвития в лице министров Антона Силуанова и его бывшего заместителя Максима Орешкина. Эти ведомства рассматривают налоговый маневр очень серьезно, как часть структурных реформ бюджетной системы, которая создаст в России условия для экономического роста.

Оппонентом инициативы может выступить Минтруд: в министерстве считают, что повышение НДС не компенсирует выпадение доходов федерального бюджета от снижения страховых взносов. Похоже, что это действительно так: дополнительный трансферт в Пенсионный фонд в зависимости от конкретного сценария может обойтись бюджету в несколько сотен миллиардов рублей ежегодно.

Поэтому, чтобы сбалансировать систему, правительству могут потребоваться дополнительные меры — отмена регрессионной компоненты страховых взносов, которая предусматривает обложение высоких зарплат по льготным ставкам, или другие, более изощренные варианты.

Другая линия критики проекта касается надежд правительства на «обеление» бизнеса. Максим Орешкин признавал, что в России страховые взносы государство «платит само себе» — больше всего дают госкомпании, какую-то долю — крупный и в меньшей степени средний бизнес. Но многие предприниматели сегодня вообще не платят налоги. Кто из них пойдет регистрировать работников ради «льготного» тарифа в 21%?

Отчасти уверенность в том, что налоговый маневр сработает, базируется на успешном опыте. Последние 4 года отечественные IT-компании платят страховые взносы по льготной ставке в 14%. За это время их совокупный оборот вырос с 330 млрд до 500 млрд рублей, вместе с тем пропорционально увеличились и налоговые сборы в бюджет. Но в других отраслях такой исход вовсе не гарантирован, а сама мера чревата побочными эффектами.

По духу обсуждаемый налоговый маневр вполне соответствует кризисному времени — это нескрываемая попытка облегчить положение бизнеса за счет удара по кошелькам граждан. Мнения экономистов насчет возможных позитивных эффектов расходятся, но единственное неизбежное следствие увеличения ставки НДС — рост розничных цен и падение реальных доходов населения.

Власти рассчитывают на то, что после снижения нагрузки на фонд оплаты труда у предприятий появится больше свободных денег, которые они конвертируют в инвестиции в российскую экономику. Но чем брать на себя дополнительные риски, бизнес скорее выберет один из множества более выгодных способов распорядиться излишками. Это значит, что российского потребителя попросят заплатить даже не за экономический рост, а просто за увеличение корпоративных прибылей «добросовестных» налогоплательщиков.