Международный паралимпийский комитет (МПК) продолжает гнуть свою «запретительную» линию, начатую в августе прошлого года лишением членства Паралимпийского комитета России (ПКР). На Паралимпиаду‑2016 в Рио-де-Жанейро российских параатлетов не допустили. Беспрецедентность и несправедливость этого наказания были очевидны еще и потому, что оно оказалось куда строже санкций по отношению к обычным олимпийцам.

История повторяется на новом витке. Формально к решению МПК нет и не может быть никаких претензий: российское членство в профильной организации приостановлено, и до тех пор, пока не будут выполнены все требования по восстановлению в правах, паралимпийцы не имеют права участвовать в любых соревнованиях под эгидой МПК.

Но дьявол кроется в конкретике. Во-первых, сроки: квалификационные старты начались еще 1 декабря. А требования по соответствию критериям восстановления в правах были обнародованы в ноябре. Дорожная карта состоит из 28 пунктов, выполнить которые за месяц было просто невозможно, если возможно выполнить вообще. Поэтому исполком МПК, состоявшийся в минувшие выходные в Бонне, со спокойной душой отказал российской стороне в просьбе допустить своих спортсменов к стартам до решения главного вопроса. На основании того, что ПКР пока «не удовлетворяет критериям восстановления в правах».

С очень большой долей уверенности можно говорить о том, что «не удовлетворять критериям» ПКР будет еще долго, потому что не все зависит от организации, а у российской стороны есть вопросы едва ли не по всем 28 пунктам. Легко сказать, что детали дорожной карты нужно было уточнять еще до ее обнародования, но ведомство Филипа Крэйвена известно своей жесткой и непримиримой позицией по отношению к России, и убедить его хоть в чем-то смягчить условия было, пожалуй, бесполезно.

Я ничуть не идеализирую «допинго-антидопинговую» ситуацию, в которую российское государство загнало себя само и которую если и пытается решить, то делает это весьма неуклюже, неторопливо, с явной и неявной неохотой. В то же время нельзя отрицать того факта, что Всемирное антидопинговое агентство (ВАДА) — ​отнюдь не ангелы в белых одеждах, и элементы чрезмерной пристрастности в его решениях видны невооруженным глазом. Налицо несоответствие подходов хотя бы к частичному и поверхностному решению проблемы, не говоря уже о глубинном ее понимании.

Это не оправдание действиям российских спортивных чиновников, это — ​реальное положение вещей. А в случае с паралимпийцами меня лично больше всего возмущает то, что им достается несоразмерно больше, чем обычным спортсменам. Да, допинговые нарушения, в том числе на Олимпиаде в Сочи, были и в среде российских паралимпийцев. Да, я считаю полным идиотизмом попытки помочь выиграть Паралимпиаду с пятикратным отрывом от ближайших конкурентов, ради чего, собственно, и проводились известные манипуляции. Да, создавать в этом специфическом кластере обстановку жесточайшей борьбы за места в сборной, за медали и призовые есть чуть ли не ошибка, граничащая с преступлением. Да, на фоне представителей других стран нарушений среди россиян оказалось в разы больше — ​как и медалей.

Но сейчас россиян пытаются наказать за прошлые грехи, в которых собственно спортсмены с ограниченными возможностями виноваты меньше всего. Это бьет не по чиновникам, не по структуре, не по нерадивым и злостным нарушителям — ​это бьет в первую очередь по ни в чем неповинным параатлетам, по надеждам и мечтам тысяч и тысяч людей.

На месте работников ПКР я бы не пытался доказывать, что без выдающихся достижений российских спортсменов Игры потеряют в статусности и вообще обеднеют. Увы, «выдающиеся достижения» во многом и стали причиной обрушившихся на россиян гонений — ​во многом справедливых. И вообще рекорды в паралимпийском спорте — ​далеко не показатель того, как государство заботится о далеко не самой благополучной категории своих подданных. По-прежнему ставить только на победы и медали — ​опасная инерция, потому что для мирового сообщества эта российская тенденция приправлена словами «не гнушаясь никакими средствами».

Конечно, МПК постарался несколько сгладить свое решительное «нет», пояснив, что дверь на Паралимпиаду для российских спортсменов не закрыта и что в случае восстановления членства в обозримом будущем «спортсмены либо смогут принять участие в квалификационных соревнованиях, либо альтернативным путем на квоты через запрос в МПК участвовать в Играх». Это не более чем оставление лазеек, через которые проскользнуть будет невероятно трудно, — ​во‑первых, сроки поджимают, а во‑вторых, и это главное, — ​все равно все сводится прежде всего к восстановлению членства ПКР.

Ситуация близка к патовой, но пока ничего другого не остается, кроме как продолжать работать по выполнению требований дорожной карты. По возможности использовав все дипломатические ходы, добившись приемлемых и реальных корректировок по конкретным пунктам. Иначе снова мы услышим песню про альтернативные соревнования, на которых побьем все рекорды.

Но это не выход, и даже не паллиатив. Это будет действительно понижением статуса и крушением надежд целого поколения российских паралимпийцев, в подавляющем большинстве своем людей честных и мужественных. И совсем не заслуживающих того, чтобы платить своей судьбой за чужие грехи.

— Недопуск российских спортсменов к квалификационным соревнованиям Паралимпийских игр — ​скорее не новость, а продолжение истории с лишением членства нашей организации в Международном паралимпийском комитете (МПК). Так же как мы были лишены участия в Паралимпиаде в Рио-де-Жанейро, так и сейчас не допущены к отбору на Игры в Пхёнчхане. Принципиально ничего не изменилось, но сейчас мы по крайней мере ведем диалог. В ноябре мы получили от МПК документ, содержащий критерии восстановления нашего членства. Группа юристов и специалистов с нашей стороны проработала детали и уточнения к этим рекомендациям. Вместе с ними в адрес Рабочей группы МПК, занимающейся нашим делом, было направлено обращение с просьбой допуска российских спортсменов к классификационным соревнованиям. Медлить мы не имели права — ​отбор к Играм заканчивается в марте, а других способов попадания на главные соревнования мы не знаем. Но в субботу на заседании исполкома президентом МПК Филипом Крэйвеном был подписан отказ.

Безусловно, это решение нас огорчает, поскольку сужает окно возможностей нашего попадания на Паралимпийские игры. Но, как выяснилось, они есть. МПК выпустил официальный пресс-релиз, в котором указаны возможности для участия россиян в Играх 2018 года. Главное, конечно, — ​это выполнение критериев восстановления членства до начала Паралимпиады в тесном сотрудничестве с Рабочей группой МПК. В этом случае спортсмены смогут принять участие в классификационных соревнованиях (до их окончания), или подать заявки в МПК на двустороннее приглашение, либо на возвращение квот от Национальных комитетов других стран. Что это означает, мы пока сами не поняли, — ​как можно отобрать уже завоеванные квоты у других спортсменов? Мы с подобным прецедентом сталкиваемся впервые.

Но сейчас не время предаваться эмоциям, сильные жесты и эффективная политика не всегда сходятся воедино. Сначала нужно решать проблемы, а не давать волю чувствам. Идет диалог, что уже неплохо, принципиальные позиции как были, так и остаются неодинаковыми. Мы продолжаем настаивать на отмене принципа коллективной ответственности, мы сторонники европейского подхода к наказанию лишь тех, чья вина доказана судом или иными законными способами. А невиновные должны продолжать готовиться к Паралимпиаде и как можно скорее влиться в главный соревновательный процесс.

Записала Дарья Кобылкина, «Новая»