«Новая газета» понемногу готовится к своему 25-летию и поэтому вновь попросила значительных современников ответить на вопросы нашей анкеты. Этот опросник мы публиковали уже не раз, и даже не так давно, в 2013 году, но жизнь стремительна, и нам интересны перемены в мыслящих людях. Сегодня мы открываем рубрику ответами Ильи Новикова — игрока телеклуба «Что? Где? Когда?» и адвоката (дела Надежды Савченко и Варвары Карауловой).
1.Что может оттолкнуть вас от человека при первом знакомстве?
Явная неискренность.
2.О чем вас бесполезно просить?
О передаче взятки. Меня периодически просят «как-то решить вопрос», всем отказываю. И еще что-нибудь в духе: «А давай за спиной у Васи сделаем вот это, а ему не скажем».
3. О каком несовершенном поступке вы сожалеете?
Что поздно пришел в адвокатуру. Я стал адвокатом в 29 лет, лет на пять-шесть позже, чем мог. Когда я пришел на экзамен, Генри Резник меня узнал и так укоризненно сказал: «Что ж вы к нам так поздно? Мы вас ждали раньше!» И сейчас я понимаю, что действительно надо было раньше.
4.Какую книгу вы бы не позволили прочесть своим детям?
Нет таких книг. И детей у меня пока нет, но как в наше время вообще можно запретить кому-то что-то прочесть?
5.Что для вас труднее: выслушивать слова благодарности или извинения?
Извинения обычно длятся короче.
6.Что вы могли бы делать своими руками на продажу?
Давно ничего такого не делал. В школе у меня была пятерка по труду, и, наверное, если бы пришлось сколотить табуретку или что-то такое, я бы справился. Но надеюсь, это не понадобится.
7.Какое свойство юности вы мечтаете себе вернуть?
Мне кажется, я еще достаточно молод, и все они пока при мне. Или это оптимизм? Ну, значит, его и хочу.
8.Сумма наличных денег при себе, без которой вы чувствуете себя некомфортно?
300—500 долларов.
9.На что ежедневно не хватает времени?
На чтение.
10.Элемент комфорта, без которого труднее всего обойтись?
Тишина.
11.Есть ли реалии советской эпохи, по которым скучаете?
Если из совсем простого, то помню, как в московских магазинах в середине 80-х продавали фруктовые соки в разлив, из таких больших стеклянных конусов сразу в стакан. Сливовый и еще какой-то. Кажется, ничего вкуснее с тех пор не придумали.
12.Назовите три, на ваш взгляд, определяющие приметы современной России.
Вранье — массовое, на котором многое держится. Люди врут друг другу и сами себе. Потому что стыдно и страшно сознавать правду. Цинизм — в духе того, что мы поступаем плохо, но все так делают, а кто не делает, тот хотел бы. И инфантильное отношение: «Авось само рассосется» — понимание того, что все плохо, и полная неготовность что-то с этим делать самому. Как в личном смысле, так и в политическом.
13.Сколько дней отпуска вы можете себе позволить за один раз?
Неделю.
14.Если бы у вас была возможность позвонить в прошлое, кому и для чего вы позвонили бы?
Борису Немцову. Сказал бы не идти тогда через мост.
15.На какой вид благотворительности вы с желанием тратили бы деньги?
На pro bono. Я и трачу — веду бесплатно дела тех, кто не может заплатить. Не всех подряд, конечно. Сейчас это в основном украинские дела. И по возможности помогаю семьям таких подзащитных.
16.Что в людях раздражает вас больше всего?
Отсутствие вкуса и меры.
17.Какой из смертных грехов (гордыня, зависть, алчность, чревоугодие, похоть, уныние, гнев) кажется вам не таким уж и смертным?
Да никакой не кажется. Это все условности. Не так все это страшно, и никто от этого не свободен полностью.
18.Какая новая черта нынешней молодежи вызывает у вас зависть или восхищение?
Спросите меня об этом лет через десять.
19.Яркое впечатление детства?
Мой папа работал режиссером в «Останкино» и пару раз брал меня к себе на эфир в студию. Мне было лет семь или восемь. Я сидел за режиссерским пультом и переключал камеры — под его руководством, конечно: нажми первую кнопку, нажми шестую. Тогда не было пишущих камер, все писалось на один рулон. И после этого я загорелся, решил, что буду когда-нибудь работать на телевидении. С телевидением получилось, хотя и по-другому. Многие думают, что я в «Что? Где? Когда?» работал и у меня в трудовой книжке было написано: «Знаток». Но ничего такого, конечно, не было, это только хобби.
20.Слово или выражение, от которого коробит?
Не могу привыкнуть к канцелярскому языку, которым у нас пишут приговоры и другие казенные бумаги. А тем более когда поверх наслаивается полицейское правописание — они, к примеру, все поголовно пишут «чтобы» раздельно.
21.Идеал женщины?
У меня такого нет. Жизнь лучше идеалов.
22.Идеал мужчины?
Есть несколько человек в нашей профессии, которые для меня абсолютные авторитеты. Семен Ария, Юрий Шмидт, Генри Резник, Константин Скловский.
23.Ваша любимая семейная легенда?
У моей мамы девичья фамилия Вертипорох. В переводе с украинского — «вертопрах». Легенда связана с тем, откуда это пошло. Был такой способ просушки пороха у запорожцев. Отсыревший порох нельзя сушить у огня — сгорит. Его клали в специальный кисет, привязывали веревку и крутили над головой. Он от трения о воздух нагревался и постепенно сох. Моя бабушка из запорожских мест, из Бердянска. И родом из Бердянска был такой генерал КГБ Василий Вертипорох, первый советский резидент в Израиле. Судя по всему, это троюродный брат моей бабушки.
24.Чего вы боитесь сильнее, чем смерти?
Смерти не боюсь. Это не то, что занимает мои мысли. Не хочется быть старым и беспомощным.
25.За что вы готовы переплачивать без сожаления?
За комфорт.
26.Самый далекий (по времени) родственник, чье имя-отчество вы знаете?
Два прадедушки.
27.Назовите проблемы, которые в России надо решать незамедлительно.
Все проблемы надо решать незамедлительно. И ни одна из них по отдельности не решается. Но по принципу «вшивый о бане» — скажу, что суды. Без нормального суда ничего нормально не работает. У этой системы есть ключевое звено, это председатели областных судов. Их не так много. Нельзя, да и не нужно одномоментно увольнять десятки тысяч судей в ходе какой-то грандиозной чистки. Но заменить восемь десятков человек можно легко. Это был бы радикальный шаг, именно на областных председателях держится нынешняя система. Остальное подтянется.
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»