Лагерь матерей-очередниц в Банном переулке полиция разогнала прошлым летом. Но они не опускают руки. Вместе с многодетными матерями «Новая газета» разбиралась, куда пропадают льготные квадратные метры и почему ждать положенную по закону квартиру столичным очередникам приходится не годами, а десятилетиями.
Комната, в которой ютится семья Кручининых, за год, прошедший с визита телевизионщиков, почти не изменилась. За облезлой рыжей дверью, от духоты распахнутой настежь круглые сутки, желтоватые обои, два видавших виды дивана, советская полированная «стенка» и обеденный стол. Может быть, только на стене появилась пара новых детских фотографий.
«От телевидения у нас тут были: съемочные группы НТВ, РЕН ТВ, Пятого канала, «России 24», от «Общероссийского народного фронта» — ректор Высшей школы экономики Кузьминов», — рассказывает Вячеслав Кручинин, мужчина предпенсионного возраста, и раскладывает на диване документы: письмо в администрацию президента, письмо мэру Москвы, в департамент городского имущества, уполномоченному по правам человека.
«Здесь на 17 квадратных метрах нас прописано семь человек, из которых четверо — дети, причем один из них младенец. Через дорогу «Матросская Тишина», так там на одного заключенного по нормативам квадратов приходится больше, чем у нас», — жалуется Вячеслав.
Серый мрачный корпус каземата, действительно, первое, с чем сталкиваешься, покидая квартиру Кручининых. Поверх высокой глухой стены — колючая проволока. Поменять родительскую «трешку» на коммуналку по соседству с тюрьмой Вячеславу пришлось 25 лет назад. Первое время 17-метровой комнаты хватало. Но с тех пор как появились внуки, квартирный вопрос встал ребром. Старший, Владик, родился в 2007 году, его брат Гриша в 2012-м. Третий ребенок, Степа, появился в 2013-м, ему теперь три года. Самый младший, Сева, недавно — в январе 2015-го.
Всего в трехкомнатной коммуналке проживают 12 человек. Утром в туалет и душ — очередь. На кухне тоже не протолкнуться.
Специально для нас Яна, тридцатилетняя дочь седовласого главы семейства и мать всех четверых отпрысков, демонстрирует складную колыбель для Севы. Хитрая конструкция из алюминиевых трубок и матерчатого мешка в разложенном виде занимает в комнате почти все свободное место: «На одном диване спят трое старших, на втором отец с мачехой, здесь грудничок, а я обычно ложусь на полу или ночую у соседки, когда ее нет дома».
«Когда детей заводила, условия были другими, — объясняет многодетная мать. — Пока я не разошлась с мужем, оказался пьющий, жили у него. Места хватало. Но через год пришлось съехать сюда, к родителям».
В беспорядке очереди
До середины 2000-х встать в очередь на квартиру мог каждый, кто подпадал под критерии «нуждающегося» (главную роль тут играли нормативы площади на каждого члена семьи). Но с принятием более десяти лет назад нового Жилищного кодекса государство сбросило с себя большинство обязательств: бесплатную квартиру теперь могли получить лишь семьи, в законном порядке признанные малоимущими.
Все, кто встал на учет до 2005 года, независимо от статуса сохранили свои права. Остальные могут подать документы лишь на денежную субсидию, покрывающую до 70% стоимости квартиры. Объемы таких субсидий определяются в соответствии с установленными нормативами и оплачиваются в рамках соответствующих региональных программ.
В 2008 году Яна подала бумаги на субсидию в общую очередь как мать одиночка, а в 2012-м, с появлением еще двоих сыновей, уже как многодетная — на льготную.
«Сотрудница в окружной комиссии, которая принимала документы, тогда сказала, что наш номер 581-й, а стало быть, деньги мы получим в течение полугода, — рассказывает Яна. — Мы уже и квартиру присмотрели, на сумму, положенную нам, можно было приобрести неплохую «трешку» в Капотне, но к 2015 году я неожиданно стала семь тысяч какая-то в очереди, а к лету 2016-го на очередной запрос нам ответили, что мой номер 68 835-й! Вот мы и стали писать жалобы».
Ролики, снятые телевизионщиками около года назад, и теперь можно увидеть в Сети. «Устав от постоянных отписок столичных чиновников, семья Кручининых обратилась за помощью в «Общероссийский народный фронт», — чеканит слова бойкий журналист, замечая по ходу дела, что в столице семей, столкнувшихся с теми же «порядковыми» аномалиями, что и Кручинины, немало. Голос за кадром обещает помочь, но тщетно: перед арифметикой городских властей оказались бесполезны усилия не только госканалов, но даже целого «Народного фронта».
На смену «комиссарам»
До прихода Сергея Собянина на пост мэра учетом очередников занимались префектуры, при которых существовали окружные жилищные комиссии. Именно туда обращались граждане с просьбой содействовать им в решении квартирного вопроса. «Списки» претендентов вывешивались прямо на стендах. И, как правило, таких списков было два: обычный и «льготный».
Со временем функции жилкомиссий передали «центру», а обязанности по работе с очередниками возложили на департамент жилищной политики и жилищного фонда города Москвы (ДЖПиЖФ). В ноябре 2014 года это ведомство объединили с департаментом городского имущества (ДГИ), который в итоге и собрал у себя все базы данных.
Одновременно льготную очередь объединили с общей. По какому принципу — непонятно. Но в результате многие многодетные семьи оказались в хвосте списка. «У нас есть семьи, стоящие с 89–90-го года и до сих пор не обеспеченные жилыми помещениями, — объясняет председатель общественной организации «Очередники Москвы» Луиза Мартьянова. — И при этом те, кто встал намного позже, уже получили квартиры».
То же касается и субсидий. Несмотря на то что, по словам сотрудников департамента, на сегодняшний день предложения об их выплате получили все очередники, поставленные на учет до 2005 года. «Разослать предложения — совсем не означает выдать жилье или предоставить субсидию», — подчеркивает Луиза Мартьянова. И называет конкретные фамилии: «Многодетная семья Светланы Суходько, на очереди с 2004 года, не может добиться предоставления субсидии, хотя и получила предложение еще в середине этого года. Три раза они сдавали полный комплект документов, но дело так и не сдвинулось с мертвой точки».
Разница в цене
В то же время город строит немало. Столичное казенное предприятие «Управление гражданского строительства» (КП УГС) стало едва ли не крупнейшим девелопером Москвы (по оценкам газеты «Ведомости», предприятие контролирует до 10% рынка, а по данным системы «СКРИН», только в 2015 году чистая прибыль компании от продаж составила более 6,8 млрд рублей).
На вопрос «Новой», почему данная площадь распродается городом, не попадая в жилищные программы, департамент не ответил. К сведению: всего, по официальной статистике, в Москве в очереди на квартиру стоят 74 тысячи семей. Часть из них, потеряв надежду, летом прошлого года объявила голодовку в Банном переулке, прямо напротив офиса «Единой России». Протестующих разогнала полиция. Но проблема осталась.
Из письменных ответов столичных чиновников очередникам следует, что обязательства перед ними в полном объеме городу выполнить не под силу. Москва и так делает, что может, но жилплощадь, которая поступает в распоряжение департамента, достается, минуя очередников, переселенцам из аварийного жилья, сиротам и инвалидам.
«Далеко не вся», — возражают активисты. 22 ноября 2016 года они подали в Следственный комитет РФ жалобу о выявленных «злоупотреблениях» со стороны Ивана Щербакова, заместителя главы ДГИ, курирующего вопросы переселения жителей из аварийных квартир. По информации Мартьяновой, в июне 2016 года чиновник приобрел в возведенной для переселенцев новостройке по адресу проспект Вернадского, д. 29, корп. 1, квартиру по заниженной цене. За апартаменты, кадастровая стоимость которых превышала 20 млн рублей, Щербаков заплатил городу лишь 4,3 миллиона. Приобретенную за бесценок недвижимость он спустя два месяца продал третьим лицам за 21 миллион. Почти в пять раз дороже. Номер квартиры — 189. Фотокопии документов, подтверждающих слова Мартьяновой, имеются в редакции. 8 декабря на заседании Совета по правам человека и развитию гражданского общества многодетные матери передали материалы лично в руки президенту. Но ответа до сих пор нет.
Не лучше дела обстоят и с так называемыми «выморочными квартирами», находящимися в собственности Москвы. Эти помещения достаются городу от умерших одиноких стариков (отсюда и название). По правилам, после косметического ремонта они могут быть предоставлены очередникам, использованы для временного размещения погорельцев или, например, сданы в краткосрочную аренду. Но далеко не все из них попадают в официальный оборот.
Золотой ключик
Выявлять объекты подобного рода обязаны управляющие компании: если пенсионер перестает исправно платить за воду и свет, коммунальщики должны проверить, жив ли он. И если нет, закрыть лицевой счет и отправить в ДГИ специальное извещение по «12-й форме».
«Несколько лет назад у меня оказался список из 73 квартир, лицевые счета на которые официально числились закрытыми. Я прошлась по адресам, и оказалось, что во многих из них живут какие-то люди», — рассказывает Лариса Соломатина, депутат муниципального собрания района «Сокольники», известный борец с незаконной арендой муниципальной собственности.
«Дело в том, что ключ от квартиры после смерти стариков часто остается у коммунальщиков, которые скрывают от городских властей факт освобождения жилплощади, не отсылая никуда никаких извещений», — объясняет Соломатина.
В саму же выморочную квартиру незаконно вселяется постоялец, который платит коммуналку вместо давно скончавшегося жильца. В результате квадратные метры «зависают» в серой зоне, минуя городские социальные программы.
В списках не значились
По нашей просьбе Лариса соглашается провести повторный рейд. Часть площадей, где еще недавно она застала незаконных жильцов, пустует. Видимо, их спугнули. В других явно кто-то живет, но постояльцев не удается застать на месте. Лишь по адресу ул. Малая Остроумовская, д. 1-г, кв. 21, жильца все-таки удается поймать. У подъезда. Вместе с ним, инкогнито, мы поднимаемся до квартиры, но как только тот достает ключ и вставляет в замочную скважину, депутат переходит в наступление:
— На каком основании вы тут проживаете? Где ваши документы?
— Всего хорошего! — полноватый мужчина в коричневой кожаной куртке молниеносно проскальзывает в дверь и запирается.
Попытки выкурить сомнительного «арендатора» не приносят успеха. Мы уходим ни с чем.
Сколько всего в городе такого жилья, не знает никто.
«Я пыталась получить от городских властей полный реестр якобы пустующих квартир, не только по нашим «Сокольникам», но и по другим районам. Мне отказали», — сетует Соломатина.
Впрочем, получить нужную информацию не удалось и депутату Государственной думы Галине Хованской. Она подтвердила «Новой» по телефону, что ДГИ не ответил на ее депутатский запрос по существу, отделавшись отписками.
По ходу следствия
«В целом можно сказать, что политика города в области обеспечения очередников квартирами провалилась», — убежден депутат Мосгордумы Андрей Клычков. Объемы переданных очередникам квадратных метров из года в год только сокращаются. В 2012-м, по данным «Очередников Москвы», город обеспечил жильем или выплатами 8957 семей, в 2013-м — 4932 семьи, то есть почти в два раза меньше. «Более того, городские власти делают все, чтобы очередники понимали, что особых шансов у них на получение бесплатного жилья нет», — утверждает Клычков.
В конце октября 2016 года принадлежащее городу информационное агентство «Москва» сообщило, что полиция задержала одного из сотрудников ДГИ Сергея Иванова, главного специалиста отдела инвентаризации нежилых помещений управления по работе с недвижимостью по Центральному административному округу. Используя служебное положение, он предоставлял физическим лицам право на проживание в квартирах, «не включенных в хозяйственный оборот». Тех самых, выморочных. Ущерб от противоправных действий чиновника составил, по предварительным подсчетам, более 65 млн рублей.
Под текст
Вопросы «Новой газеты», на которые отказался отвечать департамент городского имущества
В конце ноября 2016 года редакция обратилась к руководителю ДГИ Владимиру Ефимову с просьбой прокомментировать факты, изложенные в статье, но сотрудники департамента после недели ожидания сообщили по телефону, что было принято решение не отвечать на наши вопросы. Приводим их ниже в надежде на письменные ответы ведомства:
1) Действительно ли сотрудник департамента Щербаков И.А. в июне 2016 года приобрел у города квартиру по адресу проспект Вернадского, д. 29, корп. 1 (кв. №189), по договору купли-продажи по заниженной цене в 4 310 962,76 руб. при кадастровой стоимости жилья в 20 667 202,8 руб. с последующей его перепродажей за 21 000 000 руб.?
2) На каком основании вашим сотрудником была приобретена эта жилплощадь и как можно объяснить столь низкую ее цену по сравнению с рыночной ценой квартиры?
3) Действительно ли у департамента есть проблемы с выявлением квартир, принадлежащих городу и пустующих в связи со смертью или переездом граждан, в чьем пользовании ранее находились указанные квартиры по договору социального найма? С какими именно проблемами сталкивается департамент в этом вопросе? Какие предпринимает усилия для их решения? Каково общее число и площадь пустующих жилых помещений, принадлежащих городу?
4) Кто и на каком основании проживает в настоящее время на принадлежащей городу жилплощади по адресу: ул. Малая Остроумовская, д. 1-г, кв. 21?
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»