Памятники любви

15 января 2016 года исполнилось 125 лет со дня рождения Осипа Мандельштама. Разговор о нынешнем юбилее следует начать с разговора о предыдущем — столетнем, нагрянувшем в 1991 году, еще при СССР. Одним из его знаковых событий стало открытие 15 января 1991 года мемориальной доски в Москве работы Д. Шаховского, причем речи держали не только Е. Сидоров и Р. Рождественский, но и С. Михалков, а как только белое полотно соскользнуло, государство поделилось с собравшейся толпой своим самым сакральным: грянул михалковский гимн СССР.

Другим знаковым событием стало учреждение назавтра Мандельштамовского общества (МО), первым председателем которого стал академик С. Аверинцев. В дальнейшем именно в МО — из Комиссии по литературному наследию О.Э. Мандельштама при Союзе писателей СССР — переместился центр большинства усилий и хлопот, связанных с Мандельштамом. В 1993 году решением ректора Ю. Афанасьева общество приютил у себя Российский государственный гуманитарный университет (РГГУ). В качестве страхующей и официальной его ипостаси был создан Кабинет мандельштамоведения при Научной библиотеке РГГУ. Конструкция оказалась долговечной: худо-бедно, меняя этажи и крылья, отбиваясь от хозяйственников, и при Афанасьеве клавших глаз на все, что может быть сдано в аренду, МО просуществовало в РГГУ двадцать долгих и по-своему счастливых лет! И спасибо за это огромное!

Но в феврале 2013 года другой ректор РГГУ, Е. Пивовар, учинил «рокировочку»: Кабинет при библиотеке был ликвидирован, а вместо него была создана Учебно-научная лаборатория мандельштамоведения при Институте филологии и истории — на кадровой базе технических сотрудников Кабинета и с добавлением двух докторов наук. После чего МО, по-рейдерски отрешенное от своих прав, помещения и штатных сотрудников и насильно опущенное в атмосферу дурно пахнущего конфликта, оказалось организацией-бомжем.

В поисках новой гавани и с иной поддержкой от души помогали очень многие: особо выделю общество «Мемориал», куда перебазировалось большинство заседаний МО, Московский библиотечный центр при Правительстве Москвы, выразивший готовность синтезировать МО с детской библиотекой им. О.Э. Мандельштама, и Государственный литературный музей (ГЛМ), задумавшийся о собственной мандельштамовской ячейке. Истинным же спасителем МО стал Научно-исследовательский университет при Высшей школе экономики (ВШЭ) и его ректор — Я. Кузьминов. В июне 2015 года ученый совет ВШЭ принял решение: начиная с 1 сентября 2015 года, создать в составе Школы филологии ВШЭ Мандельштамовский центр (МЦ), выделив под него помещение и штатное обеспечение. Что позволило МО, перевезя в МЦ из РГГУ свою библиотеку, архив и коллекции, как бы заново родиться. «Катакомбный период» МО продлился 20 месяцев.

Пишу об этом бегло и здесь лишь потому, что без швартовки у дружеского причала «Вышки» нормальная спокойная работа над юбилеем была бы невозможна, и многое из того, о чем я здесь пишу, просто не состоялось бы. Тем более что на повторение государственной поддержки, как в 1991 году, казалось, рассчитывать не приходилось.

Впрочем, у неофициальной «глорификации» Мандельштама уже имелись своя небольшая традиция и своя предыстория, никак не связанные с государством. Январская книжка «Нового мира» за 1961 год — то есть как бы к 70-летию — содержала в себе именно тот фрагмент воспоминаний Ильи Эренбурга из «Люди. Годы. Жизнь», в котором впервые и на всю страну говорилось о Мандельштаме. 27 декабря 1963 года, или 25-летие со дня смерти, застало Н.Я. Мандельштам в Пскове: здесь она получила ахматовские телеграмму («ПУСТЬ И МОЙ ГОЛОС ГОЛОС СТАРОГО ДРУГА ПРОЗВУЧИТ СЕГОДНЯ ОКОЛО ВАС») и письмо («Думали ли мы с Вами, что доживем до сегодняшнего Дня — Дня слез и Славы. Нам надо побыть вместе, давно пора. У Вас, то есть у Осипа Эмильевича, все хорошо»), сюда к ней приезжали Кома Иванов и еще несколько друзей, а также Иосиф Бродский и еще несколько поэтов из Ленинграда.

80-летие в январе 1971 года снова аукнулось эпистолярией — письмом Ефима Эткинда, написанным как бы от лица целого поколения: «Дорогая и глубокоуважаемая Надежда Яковлевна! Пишу Вам эти строки накануне знаменательного дня — 80-летия Осипа Эмильевича Мандельштама — с надеждой, что они попадут в Ваши руки в самый день юбилея. Мне хочется сказать Вам, Надежда Яковлевна, не только то, чтó Вы знаете и так — что и наше поколение 50-летних, и следующие за нами несколько поколений видят в Осипе Мандельштаме одну из высших вершин поэзии нашего века и нашего языка, что мы и в часы радости, и в часы тревоги твердим вслух и про себя немеркнущие стихи Мандельштама — от «Звук осторожный и глухой» до «Меня только равный убьет». Мне хочется сказать спасибо Вам, - сохранившей, вопреки безмерным трудностям и препятствиям, стихи Мандельштама и его прозу для нас и наших внуков, и не только сохранившей, но и сделавшей бесконечно много для их объяснения, и для их жизни. Мне хочется, чтобы в этот день все, знающие поэзию Мандельштама, помнили его вещие строчки:

Пусть 3 января 1971 года молчат газеты, молчит радио, пусть еще ни в одном городе нет «улицы Мандельштама», нет памятника ему — его слава выше таких признаний: это слава, тем более прекрасная, что она не имеет ни единого материального воплощения — даже такого, как книга, не говоря уже о бронзе и мраморе. Но эта духовная слава крепче и долговечнее металла и камня.

Дорогая Надежда Яковлевна, примите мое крепкое рукопожатие и мое неизменное восхищение. Всегда Ваш Е. Эткинд. 30 декабря 1970».

А в 1981 году, на 90-летие, когда уже вышел первый советский томик Мандельштама, еще один робкий шаг навстречу поэту сделало и советское государство, рещившись к 15 января на крошечную публикацию из 6 стихотворений в «Литературке».

В 1991 году, к 100-летию, государственная поддержка охватила уже три мемориальных доски (в Москве, Ленинграде и Воронеже), две масштабные выставки — в ГЛМ и Музее Анны Ахматовой в Фонтанном Доме, торжественный вечер в Колонном зале Дома Союзов, а также крупнейшие за всю историю Мандельштамовские чтения, стартовавшие в Москве и закончившиеся в Ленинграде.

Но ничего подобного в 2016 году от Министерства культуры, с гордостью преобразившегося в Министерство пропаганды, ожидать не приходилось. Поэтому, по призыву МО и ГЛМ, 29 июня 2015 года в ГЛМ собралась инициативная группа по проведению в 2016 году юбилея О. Мандельштама (координаторы Д. Бак и П. Нерлер). Ее условный девиз: все, кто хочет внести вклад в достойное проведение юбилея поэта, делайте это — объединяйтесь «по горизонтали» и помогайте друг другу кто чем сможет! Вместе с Баком мы от души радовались живому отклику со стороны музеев, архивов, общественных организаций и отдельных неслучайных лиц.

Но даже мы недооценили тот резонанс и ту прочность славы, которые по праву уже приобрел гениальный Мандельштам как один из общепризнанных великих поэтов XX века. И это же, в лице руководителя Роскомпечати М. Сеславинского, культурного человека и энтузиаста-коллекционера, признало и государство, создав свой Оргкомитет — при председателе Сеславинском и Баке, и Нерлере как заместителях.Он вобрал в себя большинство членов инициативной группы (правда, не всех), а также представителей структур, в инициативную группу не входивших. Любо-дорого, например, было слушать на заседании Оргкомитета коллегу из Минсвязи, с явным удовольствием рассказывавшего о почтовых знаках, которые Министерство выпустит к юбилею поэта, и об ожидающих филателистов спецгашениях! Конечно же, Минсвязи в инициативную группу нам никогда бы не заполучить!

Немедленно в фейсбуке разгорелась дискуссия, а не приручить ли и не присвоить ли собралось государство Осипа Эмильевича и насколько западло сотрудничать с таким вот официозным Оргкомитетом? Но уже фейсбук показал широчайший разброс мнений и суждений. Ведь Мандельштам не Жуков и не Маяковский, — ни на коня его не подсадишь, ни на пьедестал «лучшего и талантливейшего» не возведешь. Он у каждого свой, и верилось, что ни общественность, ни государство — никто не упустят своего шанса на его достойный юбилей. На юбилей без задней мысли, как знак уважения к памяти великого поэта, автора бессмертных стихов, одно из которых — о стране, не чуемой под собою, — стоило ему жизни. Так оно, в целом, и произошло: праздничный императив высокой нормальности и неказенности сопровождал практически все события.

Собственно юбилей как таковой, а точнее — первое простимулированное им событие, стартовал в день официального рождения МЦ — 1 сентября 2015 года. В Твери, на стене школы № 29 (переулок Никитина, 29) была открыта мемориальная доска О.Э. Мандельштаму и Н.Я. Мандельштам. Текст на ней: «В этом районе г. Твери (Калинина) с ноября 1937 г. по март 1938 г. (3-я улица Никитина, дом 43) жил выдающийся поэт ХХ века Осип Эмильевич Мандельштам». Школа № 29 расположена вблизи того места в Калинине, где поэт с женой снимали комнату у семьи Травниковых. На открытие собралось около 250 чел. — учителя и ученики школы, их родители, жители окрестных домов, тверская интеллигенция. Доску открыли директор школы О.Нестерова и зам. председателя МО Л. Видгоф. Выступали также зам. главы администрации Твери и председатель Комиссии по топонимике Л. Огиенко, главный библиотекарь областной библиотеки Т. Лобачева, доценты Тверского госуниверситета. Старшеклассники читали стихи Мандельштама, пели песни на его стихи и возложили к доске цветы. Главными инициаторами и организаторами этого события стали координатор инициативной группы по поиску мандельштамовских мест и увековечению памяти О. Мандельштама в Твери Т. Андреева, писательница Т. Ровенская, краевед К. Литвицкий и Т. Лобачева.

Эстафету из рук тверяков переняли жители Амстердама — города, где, как оказалось, уже 15 лет существует улица Надежды Мандельштам (единственная улица Осипа Мандельштама — в Варшаве, но сейчас вновь ставится вопрос об улицах Мандельштама в Москве, Воронеже и Хабаровске). Именно из Амстердама к Надежде Яковлевне приезжали за интервью голландские «киношники» — Ф. Диаманд и К.Верхейл: снятый ими фильм оказался единственным профессиональным видеодокументом с ее участием и был показан, согласно ее воле, только после ее смерти. В Лейдене уже несколько лет существует так называемая «Мандельштамовская стенка» — торец дома с нарисованным по-русски стихотворением «Я вернулся в мой город, знакомый до слез…» (воля владельца дома, потомка старых русских эмигрантов). А в Амстердаме местные энтузиасты, скульптор Ханнеке де Мунк и художник Ситце Беккер, влюбившиеся в мандельштамовские стихи и потрясенные как судьбой их автора, так и их, предложили свой «Памятник любви». Это двойной памятник — Осипу и Надежде Мандельштамам — их работы (цоколь со стихами — вклад российского скульптора Х. Белого) отныне стал двукратной реальностью. 25 мая 2010 года он был поставлен в Санкт-Петербурге, а 25 сентября 2015 года и в Амстердаме — напротив дома № 16 по улице Надежды Мандельштам (NadezjdaMandelstamstraat).

Это шестой по счету памятник Мандельштаму в мире и первый вне России (остальные — в порядке установки — во Владивостоке, Питере, Воронеже, Москве и еще раз в Питере). 24 сентября в Амстердамском Центре поэзии «Perdu» («Потерянные») состоялся Мандельштамовский поэтический вечер с подведением итогов анонимного Конкурса переводчиков стихов Мандельштама на нидерландский язык (в нем принял участие 31 человек!) и презентацией специального буклета, выпущенного к этому дню издательством «Pegasus». Вечер завершился выступлением Н. Тархан-Моурави — лучшей на сегодня переводчицы Мандельштама на нидерландский (феноменально и то, что это не родной для нее, а выученный язык!). А 25 сентября, — торжественное и многолюдное (около 150 человек) открытие самого «Памятника любви». Он расположен в центре большого, 80-тысячного, городского района с весьма пестрым и небогатым населением, главным образом — выходцами из Суринама. Ученики местной школы читали и слушали стихи Мандельштама, они же — вместе с профессором В. Ветхестейном — снимали с памятника покрывало. Юная темнокожая актриса представила целый спектакль — композицию из стихов и мемуаров (так и хотелось перефразировать шутку поэта: «И может быть, в эту минуту / Меня на голландский язык / Антилец какой переводит / И в самую душу проник»). Выступали авторы памятника, голландские и русские филологи, представители местной власти. Отныне между Санкт-Петербургом и Амстердамом, между Голландией и Россией растянут своеобразный мандельштамовский мост — на вантах энтузиазма и любви к поэзии и поэтам.

В октябре 2015 года — 12 числа в Москве и 14 Санкт-Петербурге — главным событием юбилея стали премьеры фильма Р. Либерова «Сохрани мою речь навсегда». Позднее он будет показан еще на многих клубных просмотрах (в ВШЭ, «Мемориале» и др.). а 16 января 2016 года — еще и по Первому каналу, порождая дискуссию, эхо которой еще долго не затухало. К открытию мандельштамовской выставки в ГЛМ, а точнее на ней самой было показано еще два кинопродукта — фильм Е. Якович «Тайна архива Мандельштама. Рассказ Сони Богатыревой» (15 января 2016 года он был показан на телеканале «Культура») и фильм В. Уларкиной и др. «Творческая лаборатория», в котором С. Василенко рассказывает о мандельштамовской текстологии и о тех головокружительных задачах, которые поэт оставил своим текстологам.

Нынешний юбилей носил совершенно иной характер, нежели предыдущий — 100-летний. Тогда, в 1991 году, существовал СССР, полный творческий корпус Мандельштама был еще не собран и не издан. Правда, одна за другой выходили все новые и новые публикации текстов поэта и материалов о его жизни, появились первые его бесцензурные поэтические книги, причем самые первые — даже не в Москве, а в Таллине, Ереване, Тбилиси и… Магадане! Москва же и Ленинград стали местами выхода первых критических изданий Мандельштама, в частности, сборника его критической прозы «Слово и культура» в «Советском писателе» (1987), «Камня» в ленинградских «Литпамятниках» (1990) и «черного двухтомника» в «Худлите» (1990, 200-тысячный тираж разошелся за две недели!). Сам же Мандельштам при этом непременно воспринимался в первую очередь как автор антисталинского стихотворения «Мы живем, под собою не чуя страны…» и, соответственно, как герой и жертва творческого сопротивления сталинской диктатуре.

В 2016 году коннотации у юбилея уже другие: поэт широчайшего диапазона, Мандельштам раскрывается уже не на гражданственном пафосе, а на философской лирике, ищущей глубину не в повседневности, а в вечности, в бесконечном культурном космосе. Бесспорным лидером по количеству штудий стал мандельштамовский дистих, обращенный к Н.Е. Штемпель.

Собирание мандельштамовского корпуса практически завершилось, надежды найти новые, неизвестные тексты поэта нет (кроме разве что элементов эпистолярного жанра), и наступило время подводить итоги — готовить и издавать «Мандельштамовскую энциклопедию», новое — академическое — собрание сочинений Мандельштама, создавать на безартефактной основе Мандельштамовский музей (он единственный из поэтов первого ряда, у кого до сих пор «своего» музея и в помине нет!).

Мандельштамоведение ушло на глубину, продолжая служить, в частности, филологии экспериментальной площадкой для различных парадигм и технологий. Юбилейный год притянул к себе множество мероприятий лекционного и конференционного характера. Эстафета, начатая в декабре 2015 и январе 2016 годов ежегодною Мандельштамовской лекцией 27 декабря в «Знамени» («Мандельштам и современная поэзия»), в Литинституте («Поэт и память»), Доме Русского зарубежья («Мировая мандельштамиана: переводы и рецепция»), Гейдельбергском университете («Тоска по мировой культуре») и Владивостокском государственном университете экономики и сервиса («Мандельштам во Владивостоке»), была подхвачена тематическими мини-конференциями в Пизе в феврале («Мандельштам и Италия») и в «Доме А.Ф. Лосева» в Москве в июне («Поэт-филолог»), Мандельштамовскими чтениями в Ереване и конференцией «Поэты и власть: Ахматова, Гумилев, Мандельштам, Пастернак, Цветаева» в шотландском Моффате в октябре и завершена тремя самыми крупными (каждая длительностью в три дня) конференциями в конце 2016 года.

Одна из них — «Мандельштамовские чтения» в Воронеже (7-9 ноября) — была посвящена воронежской теме у Мандельштама и проблематике увековечения памяти поэта, в частности, его музеефикации в городе ссылки. Вторая — блок из пяти заседаний под общей шапкой «К 125-летию Осипа Мандельштама: переосмысливая биографию и поэтику» на ежегодном Конгрессе Ассоциации славистических, восточно-европейских и евразийских исследований, состоявшемся в Вашингтоне 18-20 декабря. И, наконец, третья и самая масштабная — международный симпозиум «Осип Мандельштам и XXI век», организованный и проведенный Мандельштамовским Центром Школы филологии НИУ «Высшая школа экономики» (ВШЭ), Институтом мировой литературы им. А.М. Горького РАН (ИМЛИ), Государственным литературным музеем (ГЛМ) и Мандельштамовским обществом (МО), поддержанный грантом РГНФ № № 16-04-14106.Участники симпозиума приняли резолюцию, в которой выразили беспокойство реконструкцией сквера с памятником О. Мандельштмам в Старосадском переулке и предложили назвать прилегающий к памятнику сквер «Сквером Осипа Мандельштама», а также установить мемориальную доску на доме по Б. Академической улице, где жила Н.Я. Мандельштам. Был признан насущным выпуск нового академического собрания сочинений О. Мандельштама.

И напоследок еще несколько обобщающих наблюдений.

Первое — это широкий спектр инициаторов, среди которых — самые разные институции, а частенько и вовсе энергичные индивидуумы, поддержанные на местах. Многие кооперировались с МО, но многие, как, например, Дом-Музей Лосева, действовали совершенно самостоятельно.

Второе — это, без преувеличения, глобальность событий. Внутри России география юбилея вобрала в себя не только города из как бы обязательной программы (Москва, Санкт-Петербург, Воронеж, Владивосток), но и такие «факультативы», как Чердынь, Тверь, Тамбов и Задонск. Ну а вне России различные события проходили еще в десятке стран — в США (Вашингтон), Германии (Гейдельберг, Франкфурт-на-Майне), Испании (Гранада), Великобритании (Моффат), Италии (Пиза), Франции (Париж), Армении (Ереван) и на Украине (Киев и Львов).

И третье — это щирокое жанровое разнообразие: памятник Осипу и Надежде Мандельштамам в Амстердаме, памятные знаки в Москве («Последний адрес» на торце здания в Нащокинском переулке, в прошлом смежного с тем, где Мандельштама арестовывали), Твери и Чердыни, выставки-монографии Гослитмузея и МО «Я скажу тебе с последней прямотой….» в Москве, Гейдельберге и Гранаде, тематические выставки в той же Москве (в частности, в «Мемориале» и в Библиотеке иностранной литературы), Санкт-Петербурге и Воронеже, песенный и театральные фестивали (координаторы Л. Новосельцева и Г. Червинский), художественный фильм Ромы Либерова и документальный Елены Якович, книги О.Лекманова, П. Нерлера, М. Сеславинского и других, десятки мандельштамовских номеров различных СМИ («Новый мир» даже выдал на горá идею конкурса эссе о поэте), теле- и радиопередачи, вечера, в том числе центральный — 15 января 2016 года — в ЦДЛ, на который — может быть, впервые после 1991 года, невозможно было попасть. А под конец 2016 года судьба — в лице Москомнаследия, надругавшегося над архитектурной средой московского памятника Мандельштаму, подбросила еще и градозащитный «жанр».

И, наконец, четвертое: креативность. Многие «жанры» родились буквально на ходу и сразу же были запущены в ход. Например, юбилейный музыкально-поэтический фестиваль “На стихи Мандельштама”. Инициированный МО и поддержанный Оргкомитетом юбилея и ГЛМ, он был организован некоммерческим просветительским проектом Л. Новосельцевой «Возвращение. Серебряный век». Его первый вечер состоялся 14 января в Москве, в канун дня рождения поэта в Российской государственной библиотеке — представлением трехчасовой программы »Вослед лучу. Пространство, звезды и певец” — стихи и песни на стихи Осипа Мандельштама (музыка к стихам Л. Новосельцевой, исполнители: Л. Новосельцева — голос, гитара, ф-но, и лауреат международных конкурсов Михаил Червинский — скрипка).Следующий вечер — «Осип Мандельштам: Я вернулся в мой город…» прошел 26 января в Санкт-Петербурге, в Музее Анны Ахматовой в Фонтанном Доме. Третьей стала программа “И слово в музыку вернись”: песни Игоря Гельмана на стихи Осипа Мандельштама — в ГЛМ 29 января. Еще два вечера — 30 января и 5 февраля — прошли в Таллине: так что фестиваль де-факто стал международным. Проект “Возвращение. Серебряный век” показал здесь “обзорную” программу “Сохрани мою речь навсегда. 5 февраля в Москве в переполненном зале ГЛМ прошел еще один вечер Мандельштамовского фестиваля — совместная программа П. Старчика и М. Кривошеева «Кто время целовал в измученное темя». В ней прозвучали песни П. Старчика на стихи Мандельштама. А 16 февраля в ГЛМ состоялся вечер М. Кукулевича «Поэтическое поле Мандельштама». Это был концерт-беседа: Кукулевич рассказывал о поэте, читал стихи и пел свои песни на стихи Мандельштама и других поэтов, составлявших его «поэтическое поле».

Другой пример. Федеральное агентство по печати и ГЛМ инициировали открытую акцию «Ручная работа: рукописные книги современных поэтов». Современных поэтов приглашали написать от руки книжки стихов — в двух экземплярах, один из которых отправится в ГЛМ, а второй будет продан с аукциона, причем все собранные средства пошли в пользу собираемой С. Василенко во Фрязино мандельштамовской экспозиции — потенциального музея в будущем! Вот другая инновация: в связи с юбилеем журнал «Новый мир» и МО объявили конкурс небольших (до 7000 знаков) эссе, так или иначе посвященных Мандельштаму. Все поступившие на конкурс эссе были вывешены на сайте журнала, а подборки эссе-победителей опубликованы в первых двух номерах журнала за 2016 год. В конкурсе приняли участие 103 автора — школьники, студенты, журналисты, предприниматели, писатели, поэты, филологи и литературоведы. География авторов охватывает всю Россию — от Санкт-Петербурга до Находки, и многие города мира — от Мельбурна до Ноттингема. Сообща они представили 107 эссе, из них 12 авторов стали победителями. Сам же конкурс, по словам его модератора (В. Губайловского), стал настоящим признанием в любви к великому русскому поэту.

Собственно говоря, «юбилей» и не думал заканчиваться. На днях пришло сообщение из Екаеринбурга, из «Ельцин-Центра»: 15 января, в 126-й день поэта, там состоится «День Осипа Мандельштама», на котором будет обсуждаться новая инициатива энтузиастов из местного Союза писателей и местного «Мемориала»: памятная доска в здании Свердловского вокзала, где Мандельштамы со своими конвоирами пересаживались на пароход в сторону Чердыни.

Ответ федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Российский государственный гуманитарный университет» на статью «Памятники любви. Мандельштамовский юбилей: предварительные итоги»

Мандельштамовскому обществу (далее – МО), в 1998 году действительно было выделено помещение в главном корпусе РГГУ, ауд. №423. В помощь (для проведения исследовательской работы) обществу были направлены библиографы – сотрудники Научной библиотеки РГГУ, чьим непосредственным руководителем был и остается директор Научной библиотеки. Указанные библиографы были выделены руководством РГГУ для оказания методической и организационной помощи обществу, «штатными сотрудниками» МО не являлись и являться в принципе не могли.

Упоминаемый в статье ректор РГГУ, а ныне действующий президент РГГУ Е.И. Пивовар много лет подряд сохранял status quo. При нем РГГУ проводил многочисленные мандельштамовские мероприятия, публиковал десятки книг и сборников. Лишь в 2013 году, в соответствии с программой оптимизации РГГУ и с целью возможности продолжения сотрудничества МО с РГГУ, было принято решение о создании Учебно-научной лаборатории мандельштамоведения во главе с д.ф.н. профессором Л.Ф. Кацисом, который с 1991 по 2013 гг. являлся членом совета МО.

В связи с созданием Учебно-научной лаборатории ей было предоставлено помещение в той же аудитории №423. При этом никаких препятствий к продолжению работы МО на территории РГГУ не было.

После отказа П.М. Нерлера от сотрудничества с РГГУ ему были по акту переданы архивные материалы общества, за что П.М. Нерлер письменно выразил благодарность РГГУ и заведующему Лабораторией мандельштамоведения Л.Ф. Кацису.

Таким образом, ректор РГГУ Е.И. Пивовар распределял помещения РГГУ в рамках своих полномочий, отдав приоритет лаборатории как структурному подразделению РГГУ.

Упоминание Е.И. Пивовара в контексте «рейдерского захвата» порочит его честь и достоинство, а также наносит ущерб деловой репутации университета.

реакция

Мандельштамовское общество (МО) создано на учредительном собрании 18 января 1991 года, перерегистрировано в 1998 году как некоммерческая общественная организация без образования юридического лица и поэтому в Едином государственном реестре юридических лиц (ЕГРЮЛ) не фигурирует. В 1992 году, по инициативе декана филфака РГГУ Г.А. Белой и приказом ректора РГГУ Ю.Н. Афанасьева МО (именно обществу как таковому!) было выделено помещение в комплексе зданий РГГУ на современной ул. Чаянова (в 1992 г. - комната 209 корпуса 6, в 1993 – комната 103 корпуса 7, с 1998 – к. 423 главного корпуса). Наличие помещения позволило начать коллективный сбор специализированных библиотеки (более 2300 томов) и архива МО, значительная часть фондов – дары авторов, редакторов или издательств. В 1992-2013 в РГГУ проходили заседания МО, а также Мандельштамовские чтения и конференции. На протяжении 2000-2015 гг. МО выпустило в издательстве РГГУ в общей сложности 10 книг. В апреле 1997 г. в составе Научной библиотеки РГГУ организован Кабинет мандельштамоведения (КМ), в помещении которого, согласно Договору о сотрудничестве между РГГУ и МО, подписанному Ю.Н. Афанасьевым и С.С. Аверинцевым, и базировалось МО, что подтверждала и табличка при дверях. За КМ, являющимся таким образом ипостасью МО, закреплено помещение, штатные единицы старших библиографов, офисная мебель и техника; оперативное управление кабинетом осуществлялось МО, в частности мной, сугубо на волонтерских началах. Чистой фантазией является утверждение нынешнего ректора РГГУ Е.Н. Ивахненко о направлении в МО сотрудников Научной библиотеки РГГУ для оказания МО некоей помощи. Между МО и библиотекой всегда были прекрасные деловые отношения, подбор сотрудников КМ осуществляло МО и только МО, и ядром их деятельности всегда были проекты МО под моим руководством.

Договор РГГУ и МО предусматривал необходимость согласования с МО любых шагов, связанных с функционированием или ликвидацией КМ, а также неоспоримое право владения МО своими коллекциями в случае расторжения отношений с РГГУ. Приказом ректора РГГУ Ю.И. Пивовара в РГГУ, начиная с 1 февраля 2014 года, КМ при Научной библиотеке РГГУ был реорганизован в учебно-научную лабораторию мандельштамоведения (ЛМ) в составе Института истории и филологии РГГУ, которой были переданы – без тени попытки согласования с МО (т.е. с нарушением договора между РГГУ и МО) – помещение КМ, его оснащение и его сотрудники, в состав лаборатории были введены также Ю. Орлицкий и Л. Кацис (руководитель лаборатории, на тот момент член Совета МО). Попытки МО договориться с ЛМ о продолжении предусмотренного упомянутым договором совместного использования всех ресурсов, включая библиотеку и архив, встретились с агрессивным отказом. Все текущие работы сотрудников МО, еще в январе являвшихся сотрудниками КМ и МО, были прекращены.

Упоминаемая в письме Е.Н. Ивахненко бумага была подписана мной в присутствии многочисленных сотрудников РГГУ и МО как навязанное условие вывоза наших материалов. Это не помешало проректору РГГУ А. Безбородову лично остановить завершение вывоза архива и библиотеки МО и даже передать (разумеется, без согласования с МО) эти материалы на временное хранение в Гуманитарный архив РГГУ, отказавшийся принять эти материалы ввиду их однозначной принадлежности МО.

В результате МО, в течение 23 лет осуществлявшее в РГГУ научную, издательскую и просветительскую деятельность, в одночасье оказалось отрезанным ото всех своих университетских административных и организационных ресурсов. Это я и называю образным выражением «рейдерский захват», что достаточно ясно из контекста: на всякий случай подтверждаю, что люди в масках в помещение не врывались, оружием не грозили и на пол лицом к паркету не укладывали.

В июне 2014 г. Кацис был избавлен от бремени членства в Совете МО, а из членов МО он вышел сам. Самому же МО ничего не оставалось как начать искать новую гавань. Мы перенесли наши заседания в «Мемориал», согласившийся взять на ответственное хранение весь наш архив, но не библиотеку. Решением всех проблем стала организация Мандельштамовского центра при Школе филологии в Высшей школе экономики.

Того, что репутации РГГУ и ректора Ю.И. Пивовара этой историей нанесен определенный ущерб, действительно, исключить нельзя. Но нанесли его себе они исключительно сами.