Конституционный суд России в лице его главы Валерия Зорькина сегодня заслушивал запрос Министерства юстиции России «о невозможности исполнения» постановления Европейского суда по правам человека о выплате бывшим акционерам ЮКОС 1,8 миллиарда евро компенсации за нарушение их прав на судебную защиту и справедливое судебное разбирательство в России.

По мнению Минюста, решение Страсбурга «противоречит Конституции РФ».

Заседание проходило в открытом режиме в Санкт-Петербурге. И даже транслировалось в интернете. Председательствовал в процессе лично глава КС Валерий Зорькин. В начале заседания Зорькин озвучил просьбу адвоката Пирса Гарднера, представляющего интересы заявителей по делу «ЮКОС» против России» в ЕСПЧ, прочитать его письменный отзыв на запрос Минюста в его, Гарднера, отсутствие. «Господин Гарднер извинился и сообщил, что не может присутствовать на заседании. Но мне кажется, ничто не мешало ему приехать и выступить, задать вопросы участникам, — заявил Зорькин.— Обращаюсь к нему через Интернет, надеюсь, он смотрит трансляцию: господин Гарднер всегда может приехать к нам и изложить свою позицию, пока не поздно».

Однако после этого отзыв Гарднера читать не стали. Слово сразу перешло уполномоченному России при ЕСПЧ, заместителю министра юстиции Георгию Матюшкину. Он стал излагать суть запроса Минюста в КС. Так, согласно материалам дела, 31 июля 2014 года в рамках дела «ОАО Нефтяная компания «ЮКОС» против России» (жалоба № 14902/04) ЕСПЧ обязал Россию выплатить компенсацию в возмещение материального ущерба в 1,8 млрд евро акционерам компании по состоянию на момент ее ликвидации в ноябре 2007 года и, в зависимости от ситуации, их преемникам и наследникам.

ЕСПЧ на основании своего постановления еще от 20 сентября 2011 года пришел к выводу, что компания-заявитель понесла материальный ущерб в результате нарушений статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод — вследствие ретроспективного взыскания штрафов за налоговые правонарушения за 2000 и 2001 годы (1,3 млрд евро), 7% исполнительского сбора на эти штрафы (0,5 млрд евро), непропорционального характера исполнительных производств, — который должен быть компенсирован согласно статье 41 Конвенции.

Минюст России в свою очередь как государственный орган, на который возложена обязанность по исполнению постановления ЕСПЧ, пришел к выводу «о невозможности» реализации данного конкретного решения, «поскольку оно основано на положениях Конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколов к ней в истолковании ЕСПЧ, приводящем к их расхождению с Конституцией РФ».

По мнению Минюста, постановление ЕСПЧ от 31 июля 2014 года о выплате компенсации акционерам ЮКОСа «приводит к нарушению» положений статей 6 (часть 2), 17 (часть 3), 19 (часть 1), 35 (части 1 и 3), 46 (часть 3), 55 и 57 Конституции РФ в свете правовых позиций Конституционного Суда, конституционного принципа справедливости и равенства.

— Исполнение постановления ЕСПЧ невозможно, — говорил Матюшкин. — Законность штрафов, взысканных с компании ЮКОС, и законность исполнительского сбора подтверждена постановлениями КС РФ, где сбор определён, как штрафная санкция за противодействие налоговым органам. Кроме того, в данном случае компенсация присуждена неопределенному кругу лиц, в отношении которых не было установлено каких-либо нарушений Конвенции и которые не являлись стороной судебного процесса в ЕСПЧ. К тому же после завершения процедуры банкротства компания ЮКОС осталась должна кредиторам более 220 миллиардов рублей, из них 70 миллиардов — государству в лице его налоговой службы, остальное — частным кредиторам. Эти суммы не были взысканы с акционеров. ЕСПЧ посчитал: нет компании — нет и долгов. Но надо быть последовательными: нет компании — нет прав и обязанностей.

Представитель президента России Михаил Кротов поддержал Матюшкина, заявил, что, во-первых, ЮКОС «занимался мошеннической деятельностью», во-вторых, выплата компенсации акционерам «может отразиться на доходах россиян» — с учётом того, что «беспрецедентная» сумма, взыскивается из федерального бюджета, «усматривается нарушение положений конституции о социальном государстве». «Необоснованное увеличение размера компенсации, которая присуждается ЕСПЧ, в том числе с учетом роста инфляции, со всей очевидностью отразится на финансовой нагрузке российских налогоплательщиков. И, как следствие, на уровне их итогового дохода», — сказал Кротов.

Ну, и в-третьих, по словам Кротова, бывшими акционерами ЮКОСа в Нидерландах был создан фонд Yukos international, который теперь представляет их интересы. «Но это не ЮКОС, это другая компания, и она не может претендовать на наследие ЮКОСа, каким бы оно не было», — уверял собравшихся Кротов.

Кроме того, по его словам, акционеры ЮКОСа якобы «не представили» данные по ущербу, причиненному каждому из них. «Это и понятно, — говорил представитель президента, — потому что по закону расчёты с акционерами обанкротившейся компании производятся только после расчёта со всеми кредиторами, каких у ЮКОСа осталось не мало».

«Категорически» не исполнять решение Страсбурга по делу ЮКОСа призвал КС представитель правительства Михаил Барщевский. По его словам, Россия «никому ничего не должна»: »Если бы я писал отзыв на запрос Минюста, я использовал бы всего два слова, как в старом еврейском анекдоте: никому ничего. Принять решение ЕСПЧ, значит дать ЕСПЧ право толковать нашу Конституцию. Это невозможно».

Полпред генпрокурора в КС Татьяна Васильева была также единодушна с выступавшими коллегами: ЕСПЧ при вынесении этого решения «вмешался в национальный суверенитет России». Возмутилась Васильева и суммой присужденной акционерам компенсации: «Размер компенсации по этому делу значительно превышает размеры компенсаций, когда-либо присужденных по жалобам как против других стран, так и России. ЕСПЧ признал нарушенными права лиц, которые сами являются нарушителями закона. Компания ЮКОС умышленно нарушала российское законодательство об уплате налогов, намеренно уходила от уплаты налогов…», — возмущалась дама.

Под конец слушаний Валерий Зорькин попросил судью-докладчика все же процитировать отзыв Пирса Гарднера, заметив, что «заседание суда должно быть состязательным». В бумаге барристер оспаривал сам запрос Минюста в КС: «Чтобы решение ЕСПЧ было исполнено в Российской Федерации, оно не должно противоречить Конституции РФ. Постановление ЕСПЧ по делу ЮКОСа предусматривает выплату справедливой компенсации и разработку графика выплаты компенсаций. Эти требования ни в коей мере не противоречат Конституции РФ. Тем более, что в запросе Минюста не отражены позиции ЕСПЧ, напрямую противоречащие Конституции РФ. Таким образом, сам по себе запрос является недопустимым и ненадлежащим. Конституционный суд должен оставить его без рассмотрения».

Единственным, кто поддержал позицию ЮКОСа на этом заседании, стал представитель Совета по правам человека при президенте Илья Шаблинский. Он призвал выплатить компенсацию, так как власть должна исходить из приоритета прав человека. «Нет никаких оснований для выводов о том, что толкование Конвенции в решении Европейского суда как-либо расходится с положениями Конституции», — сказал Шаблинский, отметив, что «нужно выстраивать не глухую стену, а мосты между нашей судебной системой и Европейским судом».

В своем выступлении Шаблинский заметил, что акционеры обанкротившейся компании могут являться получателями компенсации. При этом ЕСПЧ, по сути, в своем постановлении никак не касается толкования российской Конституции, а нарушение, на которое указывает Страсбург, вытекает из актов российских арбитражных судов.

— В тех случаях, когда ликвидация компании в значительной мере стала результатом действий государства, подходы Европейского суда свидетельствуют в пользу признания акционеров надлежащими получателями компенсации, — говорил Шаблинский. — Европейский суд неоднократно указывал, что если жалоба подается на действия государства, на такие действия, которые уже в ходе рассмотрения дела ЕСПЧ привели к банкротству и ликвидации компании, прекращение рассмотрения дела подрывало бы само право на обращение в ЕСПЧ, потому что фактически оно бы поощряло государство к лишению таких организаций возможности участия в процессе.

Ожидается, что своё решение Конституционный Суд огласит после январских праздников.

Добавим, что за несколько дней до заседания КС в Петербурге «по делу ЮКОСа» Комитет министров Совета Европы (КМСЕ) по итогам декабрьской сессии опубликовал четыре резолюции, посвященные делам с участием России. КМСЕ, в частности, напомнил России о «безусловных обязательствах» по исполнению решений Европейского суда. Речь в том числе шла как раз о деле бывших акционеров ЮКОСа. В КМСЕ выразили озабоченность тем, что в октябре Минюст обратился в Конституционный суд с запросом о возможности не исполнять это решение ЕСПЧ.

«Это ощутимый ущерб для российского бюджета, за который, по-хорошему, кто-то должен ответить» Конституционному суду долгое время удавалось обходить острые углы в диалоге с Европейским судом, избегать прямого конфликта. Но сегодня для него наступил момент истины. Накануне заседания Конституционный суд, как ни странно, приобщил к материалам дела аргументацию доктора права Константина Дегтярева из Ливерпульского университета. Это неплохой симптом. Возможно, Суду понадобился юридический «костыль» в виде мнения европейского ученого — на случай, если потребуется мотивировать опровержение позиции Минюста и если российские власти не смогут опровергнуть позицию ЕСПЧ, доказав недоказуемое — ее противоречие с Российской Конституцией.

После вынесения ЕСПЧ решения по делу ЮКОСа в 2009 году российские власти даже не обратились за передачей дела в Большую палату, а радостно праздновали победу, поскольку суд не нашел в деле политической составляющей. Но когда признается нарушение права собственности — разрушена большая компании — надо понимать, что, кроме морального ущерба (то, что обычно взыскивает Европейский суд), имеет место еще и материальный ущерб. Но в то время даже либералы возмутились — какой, мол, Европейский суд соглашательский, ведь политику в деле ЮКОСа видели даже его противники. А ЕСПЧ не усмотрел, потому что устранился от всякой политизированности, проявил даже преувеличенную отстраненность и признал лишь то, что не признать было нельзя — нарушение права собственности и права на справедливое судебное разбирательство. Но дело в том, что нарушение права собственности всегда имеет стоимостное выражение. Я считаю, что судьи ЕСПЧ многого не учли в качестве прямого действительного ущерба. Посудите сами: судом признано, что компания была обанкрочена умышленными непропорциональными действиями властей России, значит, говоря попросту, ущерб заключается в разнице между стоимостью компании и размером неуплаченных ею налогов. Но по факту ЕСПЧ так далеко не пошел, а взыскал всего-то за сравнительно небольшое, но очевидное нарушение в виде непропорциональных налоговых санкций, ограничившись сравнительно небольшой, но чувствительной реальной суммой. Так что победу в ЕСПЧ российские власти праздновали преждевременно.

Потом появилось конкретизирующее по сумме решение ЕСПЧ от 2014 года и пришло время платить по счетам в буквальном смысле. Тогда схватились за голову. Одно дело — отрапортовать о «выигранном» процессе, и другое — ответить на вопрос: кто виноват в причинении России ущерба в размере 1,86 млрд евро? Теперь КС не может объяснить «неисполнимость» решения какой-то предвзятостью или политизированностью ЕСПЧ, нельзя абстрактно сказать и то, что оно нарушает статьи 35 и 55 Конституции.

Понятно, что «неисполнимо» решение Страсбурга по одной только причине — это ощутимый ущерб для российского бюджета, за который, по-хорошему, кто-то должен ответить. И если КС согласится, что решение ЕСПЧ подлежит исполнению, российской власти будет логично сделать следующий шаг: определить меру ответственности тех, кто допустил нарушение права собственности и, как следствие этого причинил крупный материальный ущерб бюджету. В этом случае имеется предусмотренная законом возможность обратиться с регрессным иском к лицам, ответственным за причинение ущерба.

Думаю, выплачивать компенсацию акционерам ЮКОСа Россия не планирует при любом раскладе. Роль Конституционного суда в этой истории — начать и вести бессмысленную дискуссию о том, платить или не платить. Позиция КС не влияет на международные обязательства России по выплате компенсаций, назначенных ЕСПЧ. Однако российские власти теперь будут бесконечно объяснять Комитету министров Совета Европы, что мы, мол, не можем выплатить, потому что нам запретил Конституционный суд. А представители Комитета министров будут бесконечно встречаться представителями России и спрашивать — ну как же так, может, вы все неправильно поняли? Вероятно, все это растянется на годы. Очевидно, что КС планирует вынести решение в последнюю неделю декабря, когда Европа будет на рождественских каникулах.

Самое больше впечатление на меня произвело, что в стенах Конституционного суда России известные юристы позволяют себе высказывания вроде того, что международное право — это такая шутка, приводя в пример несмешные анекдоты. Минюст изложил известные уже аргументы, которые идут вразрез с Венской конвенцией о праве международных договоров. Конвенция говорит, что нельзя использовать внутренне законодательство для неисполнения международных обязательств. У Конституционного суда сейчас два пути. Первый — показать, что он действительно готов к конструктивному диалогу с Европейским судом и все-таки найти способ исполнить решение по ЮКОСу. Второй — встать на путь конституционного кризиса, прямо нарушив международные обязательства России, что, конечно, повредит ее репутации. А если вдруг в будущем геополитическая ситуация изменится и власть все снова переиграет, КС придется признать собственное решение ошибочным. Принимать решение по делу ЮКОСа одновременно просто и сложно. По сути, оно бинарное — или выплачивать компенсацию, или не выплачивать. Третьего не дано. Нельзя каким-то акционерам выплатить, каким-то нет. ЕСПЧ ясно сказал — выплатить всем, кто был указан в реестре акционеров. В Конституции РФ ни слова не сказано о том, что нельзя выплачивать компенсацию, присужденную ЕСПЧ. Юридически тут все очевидно. Но Конституционному суду сложно политически, и мало кто сейчас хотел бы оказаться на его месте.