Я приехала в Березники, чтобы увидеть город с воронкой в сердце и услышать людей, которые там живут. На первый взгляд это типичный для Урала райцентр с ровными улицами сталинской и позднесоветской постройки. Чего тут нет вообще — так это новостроек, хотя люди по меркам провинции живут совсем не бедно.

В центре города, как и положено, ЦУМ, сразу за ним — площадь перед горадминистрацией с непременными клумбами и размашистой доской почета. Мой собеседник, Алексей, прожил в Березниках всю жизнь

— В Березниках помимо «Урал­калия» — пять крупных предприятий, это не моногород, как может показаться. Сейчас тут живут 150 тысяч человек, а было в 2006 году — 180 тысяч, в последние десять лет произошел резкий отток людей. Никто ведь не знал, что будет дальше. У меня в свое время был замечательный разговор с потенциальным работодателем. Намечался крупный проект. Я сделал смету, подбил затраты. Дело было сразу после провала. Звоню через неделю, а работодатель мой говорит, что ему уже неинтересны Березники.

Мы говорим об аварии на первом руднике «Уралкалия» (БКРУ-1), о провалах, появившихся в 2007 году и позже в городе Березники, под большей частью которого расположены шахты. Все местные жители, конечно, знают, что под ними – пустота, но ничего, привыкли. Ну да, была авария на третьем руднике в 1986 году, ну затопило шахту — бывает. В пустоты выработанных шахт стали делать закладки, но тут развалился СССР, и самому «Союзкалию» чуть не пришел конец. С 1993 года дитя первых пятилеток переживает реорганизацию за реорганизацией. Люди, которые постепенно завладевают акциями «Уралкалия», понятия не имеют о том, что такое жизнь города Березники, для них это просто бизнес-платформа.

«Технология такова: после выработки пустое пространство должно закладываться. А вот в каких объемах оно закладывалось, и закладывалось ли вообще в девяностые и двухтысячные, тут версии разные, — продолжает Алексей, который хорошо знает Березники не только с поверхности. — Шахтное поле — это такой треугольник под городом, и практически 80 процентов города находится над ним. Причем еще и состав солей неоднороден. Есть соли карналитовые, а есть соли сильвинитовые. Они отличаются тем, что карналит растворяется очень быстро, практически мгновенно, что, собственно говоря, и стало причиной провалов в 2007 году. А сильвинит растворяется годами. Под большей частью Березников сильвинитовые соли, поэтому город до сих пор стоит на земле».

На определенном этапе жизни выпускника Пермского медицинского университета Дмитрия Рыболовлева и березниковских шахтеров пересеклись. В 2000 году он собрал контрольный пакет акций «Уралкалия». Знал ли он, что через шесть лет может случиться авария на одной из его шахт (эта авария впоследствии будет названа западными СМИ «вторым Чернобылем»), а за этим последует расселение людей из аварийных домов, которые оказались в опасной зоне? Должен был знать.

С начала девяностых годов в регионе произошло больше сотни техногенных землетрясений силой от 2 до 5 баллов. Так, 25 октября 1993 года зарегистрировано техногенное землетрясение силой 4 балла по шкале Рихтера в районе БКРУ-3 (старый провал), 5 января 1995 года произошло сильное техногенное землетрясение в Соликамске (соседний город, где работает предприятие-побратим «Сильвинит»). Были зафиксированы пять толчков силой от 3,5 до 5 баллов. 9 октября 1997 года в Березниках произошло техногенное землетрясение силой 4 балла с эпицентром в районе второго и третьего рудоуправлений. 5 января 1995 года за несколько секунд в Соликамске образовался провал глубиной более 4 м площадью 950 на 750 м. Под землю ушли озеро и питавшие его родники.

Поселок Новая Зырянка примыкает к первому руднику (БКРУ-1) «Уралкалия» и находится над его шахтным полем. Весной 1999 года в поселке раздался гул, началось очередное землетрясение, произошло резкое проседание почвы в районе речного порта, появились трещины в стенах нескольких жилых домов и школы-интерната в Березниках. Люди подумали, что во всем виноваты горные разработки. Стали жаловаться в разные инстанции.

Тогда руководство АО «Уралкалий» перехватывает инициативу в свои руки. Предприятие оплачивает серьезное исследование стоимостью 1 млн рублей. Весь 1999 год сотрудники Горного института проводили геофизические исследования, сотрудники «Геокарты» картировали местность и выясняли масштабность явления, специалисты березниковского предприятия «Исследователь» измеряли глубину провалов. Результаты этих работ по заказу «Уралкалия» обобщило ОАО «Галургия». В Березниках мало кто верит в объективность заключений, подготовленных специалистами ОАО «Галургия», и определенные пересечения в списках аффилированных лиц двух компаний эти сомнения только усиливают. В 1999 году «Уралкалий» владел 23% ОАО «Галургия», а гендиректор калийного предприятия А.М. Поликша входил в состав совета директоров.

В 2000 году, когда Дмитрий Рыболов­лев уже был основным владельцем «Урал­калия», исследования продолжились. Исследователи определили шесть потенциально опасных зон города. Кроме поселка Новая Зырянка еще был отмечен жилой микрорайон, ограниченный улицами Свердлова, Юбилейной, Мира, Пятилетки, а также плотина Первого (Семинского) пруда и район городских очистных сооружений. А главное — специалистами пермского Горного института был сделан прогноз, что в 2006 году будет пик подземных подвижек. «Уралкалий» о результатах этих исследований не мог не знать — он ведь их и заказывал.

В прессе периодически появляются истории о том, что еще в советское время, после провала 1986 года, должны были делать закладки в шахту, чтобы избежать новой аварии. В 2001 году общий объем требуемых закладок в шахты составил 27,4 млн м3.

Первый заместитель губернатора Пермской области Анатолий Темкин рассказывал тогда «Независимой газете»: «Сложившаяся в Березниках ситуация уникальна. Чтобы прямо под городом располагались зияющие пустоты, грозящие ему полным разрушением, — такого нет нигде. По прогнозам пермского Горного института, землетрясения, подобные описанным выше, происходят раз в десять лет. По данным же сейсмических исследований, с 2003 года ожидается рост подземных подвижек с их пиком в 2006 году. Так что для предотвращения возможной трагедии остается максимум пять лет».

Из той же статьи в «Независимой газете» за 2001 год: «Проходная первого рудоуправления расположена на одной из центральных улиц Березников — имени Ленина. Кое-где калийная руда рубится на глубине всего 250—300 метров под землей — прямо под густонаселенными микрорайонами. Первое рудоуправление «Уралкалия» — не только главный добытчик руды под городом, но и главный производитель закладочных работ. Ежегодно под землю в отработанные пустоты закладывается 4 млн тонн производственных отходов. Для сравнения: на-гора из здешней шахты поднимается за год 4,5 млн тонн калийной руды».

А проводил ли «Уракалий» все необходимые работы по закладке выработок? Если верить акту расследования причин аварии, который есть в распоряжении редакции, то «ОАО «Уралкалий» не выполнило обязанность по обеспечению безопасности жизни и здоровья работников предприятий и населения в зоне влияния работ, связанных с пользованием недрами <…>. Авария на руднике БКПРУ-1 является результатом как действий недропользователя (условия отработки), так и его бездействия (в том числе непроведение достаточных исследований, недостаточная закладка камер)».

В 2004 году одновременно с выборами в Госдуму проходили и выборы в Березниках. Дмитрий Рыболовлев, купивший «Уралкалий», имел планы и на сам город.

«Среди всех городских предприятий «Уралкалий» является бесспорным лидером по пиару, — рассказывает местный юрист Артем Файзулин. — В ходе агрессивной избирательной кампании в 2004 году в Березники была привезена целая команда пиарщиков, политтехнологов. Рыболовлев решил, видимо, обеспечить режим максимального благоприятствования для своего предприятия. В итоге город накрыли очень плотным политтехнологическим, идеологическим, медийным колпаком. Сказали, что вот у нас есть замечательная команда профессионалов, а им противостоят какие-то черные, серые, нехорошие ребята. Создали идеальный образ врага, под который подошел один из тоже не бедных людей в нашем городе, Макаров Сергей Евгеньевич, который в общественном сознании стал ассоциироваться с каким-то криминалом. При этом у Макарова с формальной точки зрения ни одного привода в милицию не было, а господин Рыболовлев содержался под стражей по подозрению в убийстве (заказное убийство Евгения Пантелеймонова, директора предприятия «Нефтехимик» — подробности в № 111 «Новой газеты» от 25 сентября 2016 года.— Ред.). Но все это было замыто, «Уралкалий» выступал белой фигурой, город утонул в количестве черного пиара, здесь были применены самые грязные технологии. Господин Рыболовлев достиг того, чего хотел, у нас получился калийный мэр (Сергей Дьяков. — Ред.), у нас получилась калийная гордума, у нас получились калийные СМИ».

По словам Артема Файзулина, город и сейчас преимущественно контролируется «Уралкалием». Но самую важную роль захват командных высот, произошедший в 2004 году, безусловно, сыграл в 2006-м, накануне и после провала.

Для самого предприятия 2004-й стал годом кардинальных изменений. Гендиректором «Уралкалия» был назначен Максим Бакшинский, управленец, не имевший ничего общего с горным делом. Бакшинский окончил Московский технологический институт пищевой промышленности. С 1995 года работал на руководящих должностях в компаниях PepsiСo и Coca-Cola в Москве, Санкт-Петербурге, Самаре.

В конце 2004 года в интервью «Пермскому обозревателю» бывший кока-кольщик говорит о новых приоритетах в работе «Уралкалия»: «В основе наших амбициозных планов лежит детально проработанная программа развития предприятия. Четкое следование этим планам позволит нам претендовать на справедливые позиции на мировом рынке калийных удобрений. <…> Рудоуправления должны будут самостоятельно намечать для себя производственные рубежи (эти рубежи станут ориентиром для планирования продаж на экспорт). Оттого, насколько высокую планку возьмет коллектив, напрямую зависит размер годовой премии...»

Это было золотое время для шахтеров «Уралкалия». План выработки все время рос, люди получали высокие зарплаты и премиальные. «Мы тогда не очень задумывались над тем, что что-то может произойти, — рассказывает Александр, один из бывших шахтеров БКРУ-1. — Без первого рудника работа всего «Уралкалия» была бы под вопросом. Там добывались карналитовые соли, необходимые для всего цикла производства, еще один такой же рудник есть на «Сильвините», но он был на тот момент наш конкурент».

В итоге первый рудник работает на износ. «Уралкалий» дает рекордные показатели всего постсоветского периода.

В 2006 год «Уралкалий» вошел суперприбыльным предприятием и с новым генеральным директором — Владиславом Баумгертнером. В августе 2006 года на внеочередном собрании акционеров ОАО «Уралкалий» было принято решение об одобрении публичного размещения пакета акций объемом более 29% от уставного капитала. 21 сентября Федеральная служба по финансовым рынкам РФ выдала компании разрешение на обращение за пределами России до 29% ее акций. 25 сентября объявлены параметры IPO.

Но 11 октября ОАО «Уралкалий» приняло решение не проводить публичное размещение акций компании на Лондонской фондовой бирже. Комментируя отказ компании от размещения акций, председатель совета директоров Дмитрий Рыболовлев отметил, что, «несмотря на проявленный в ходе подготовки к размещению высокий уровень заинтересованности инвесторов в компании, рынок не оценил в полной мере ее реальный потенциал».

В эти дни в шахту первого рудника уже поступают рассолы, но насосы с ними пока справляются.

Из отчета группы по геологии и гидрогеологии по состоянию на 27 октября 2006 года: «До 17 октября 2006 года приток закладочных рассолов в рассолосборник составляет около 20—50 кубометров в час, с которыми две насосные станции перекачки в центральный рассолосборник справлялись — они включались один раз в неделю. 17 октября 2006 года произошел внезапный прорыв рассолов в рассолосборник <…> более 300—400 кубометров в час, приведший к затоплению 2 насосных станций. Для борьбы с прорывом 18.10.2006 г. в первую смену были смонтированы и запущены 2 насоса К-100, которые с притоком не справлялись. 19.10.2006 г. были смонтированы и к концу суток были запущены еще 2 насоса <…>. 19.10.2006 г. из-за высокой концентрации сероводорода в рудничной атмосфере был задействован план ликвидации аварий с выводом людей из шахты. 20.10.2006 г. после принятия мер по улучшению проветривания работы в руднике возобновлены. 20.10.2006 г. были смонтированы еще два насоса <…>. Принятые меры позволили справиться с притоком и контролировать его».

24 октября 2016 года железнодорожное полотно в районе БКРУ-1 дает просадку. Сотрудники вокзала сообщают, что со следующего дня он уже не будет работать.

25 октября рудник оставляют, принято решение его затопить. В шахту поступают не рассолы, а обычные пресные воды. В этот же день на железнодорожном вокзале происходит проседание грунта.

30 октября 2006 года впервые в СМИ появляется официальная информация о том, что аварийный рудник в Березниках будет затоплен.

Вскоре Дмитрий Рыболовлев уезжает в Европу и практически не живет в России. Пошли слухи, что он испугался лишиться и бизнеса, и свободы.

Расследованием причин аварии занимаются профильный Ростехнадзор и специальная правительственная комиссия. 27 июля 2007 года выходит распоряжение правительства РФ № 814-Р, подписанное премьер-министром Михаилом Фрадковым, где авария четко называется техногенной и где прекрасно видны ее реальные масштабы.

Все прекрасно, но где же в этом списке «Уралкалий»?

Юрий Трутнев в 2006 году занимал пост министра природных ресурсов и возглавлял правительственную комиссию по недопущению негативных последствий техногенной аварии, вызванной затоплением рудника ОАО «Уралкалий», говорил об «этической ответственности» компании. В общем, по итогам работы комиссии в качестве причин аварии был признан комплекс техногенных и геологических факторов, то есть ОАО «Уралкалий» сильно пощадили. Вероятно, в подготовке создания столь благоприятного для компании доклада немалую роль сыграл и тот факт, что его частично написало то самое ОАО «Галургия», аффилированное с «Уралкалием».

Не все федеральные министры были столь же лояльны в оценках, как Юрий Трутнев. Например, Сергей Шойгу на медиафоруме «Единой России» в Москве заявляет, что «Уралкалий» устранился от решения проблем, возникших из-за его работы: «Я бы журналистам советовал посмотреть финансовые итоги работы этого предприятия за последние годы, а также узнать, кто первый номер по налоговым платежам в Швейцарии, тогда все станет ясно. Государство делает все для того, чтобы решить возникшую ситуацию, но нужно было бы спросить и с собственника предприятия. Он тоже должен участвовать в этом процессе».

Чистая прибыль «Уралкалия» на тот момент выросла на 1,8% — до 3,8 млрд рублей.

В июне 2007 года становится понятно, что при ликвидации последствий аварии на БКПРУ-1 будут использованы преимущественно федеральные деньги. В Березниках в зону проседания почвы попал участок федеральной железной дороги и газопровод ТЭЦ-10. Ученые также определили участки и объекты, которые могут попасть в зону оседания: это 31 жилой дом, 2 школы, 3 детских садика. В бюджете края предусмотрено выделение 100 млн руб. на строительство жилья, а 150 млн руб. будут направлены на строительство 6 км обходного пути, который минует зону возможного оседания грунта.

Быть может, «Уралкалий» из-за аварии на БКРУ-1 попал в свою дыру — финансовую? Напротив, катастрофа сыграла компании, принадлежавшей тогда Рыболовлеву, только на руку. На мировом рынке в тот момент возник дефицит калийных солей, и цены на них взлетели. И если в 2006 году чистая прибыль «Уралкалия» составила 3,8 млрд руб., то в 2007 году — уже 8 млрд руб., а в 2008 году — 29,4 млрд руб.

В октябре 2007 года Рыболовлев удачно вышел на IPO, заработав в Лондоне без малого миллиард долларов. Но осенью 2008 года нашелся-таки человек, который как никто другой мог бы напомнить удачливому миллиардеру о последствиях экокатастрофы, — Игорь Иванович Сечин, занимавший на тот момент должность вице-премьера. По его инициативе была создана новая правительственная комиссия. К каким выводам она пришла, доподлинно неизвестно. Ростехнадзор и Генеральная прокуратура не ответили на официальный запрос «Новой газеты». Зато известно, что Сечину очень не понравился тот факт, что Рыболовлев тогда купил за 100 млн долларов дом Дональда Трампа в Палм-Биче в штате Флорида, но участвовать в устранении последствий самой крупной экологической катастрофы в России после Чернобыля, вызванной затоплением рудника своей же компании, особенно не желал.

Так или иначе, в марте 2009 года «Уралкалий» и правительство РФ после долгих переговоров заключили соглашение, по которому компания выплачивала компенсацию — 7,5 млрд руб. (изначальная сумма, которую требовали власти по итогам работы второй комиссии, созванной Сечиным, составляла 2,6 млрд долларов, что сегодня соответствует больше 158 млрд рублей), две трети которой пошли на строительство обходной железнодорожной ветки, а остальное — на решение проблем переселенцев. При этом, по соглашению 2013 года, аналогичные суммы — по 2,5 млрд руб. — выплатили правительства РФ и Пермского края. Хотя «Уралкалий» мог бы закрыть жилищный вопрос самостоятельно, потратив на это менее трети чистой прибыли за 2008 год.

Итак, летом 2010 года Дмитрий Рыболовлев спешил продать контрольный пакет «Уралкалия» и покинуть Россию, заработав при этом еще около 5,3 млрд долл., которые пошли на приобретение шедевров мирового искусства (2 млрд долларов), роскошных объектов недвижимости в Европе, в Дубае и в США (1 млрд долларов), футбольного клуба Монако (200 млн долларов лишь за его покупку), яхты, самолетов AIRBUS 319 и Falcon и.т.д. При этом Дмитрий Рыболовлев отнюдь не считал нужным инвестировать хотя бы копейку в восстановление аварийного региона.

«Вопрос о переселении людей стоял очень остро и при Рыболовлеве не решался вообще, — поясняет Алексей, мой первый собеседник в Березниках. — Считается, что Басаргин, наш новый губернатор, очень слабый, но я вам скажу, что именно при нем стали ставиться вопросы: так, ребята, давайте строить капитальное жилье для переселенцев. И вложились Пермский край, «Уралкалий» и Федерация. Аварийных домов уже более полусотни, не только в районе, непосредственно примыкающем к первому руднику, но и в других кварталах 70—80-х годов постройки. Буквально на днях ничем закончился суд, хотели посадить бывшего главного архитектора города — за то, что он санкционировал постройку быстровозводимого жилья. Когда произошло обрушение рудника в 2007 году, через полгода начали строить быстровозводимые кварталы на правом берегу Камы. Там просто пластмассовые дома, переселили туда ряд семей, три года они там прожили, а потом пришел Роспотребнадзор и нашел там формальдегид. Впоследствии эти дома были признаны не пригодными для проживания. А федеральный бюджет потратил на это 1,7 миллиарда рублей».

Алексей везет меня к этим домам. 89 нежилых пустых коттеджей стоят без охраны. Внутри некоторых живут строители. В очередной раз идет стройка века, теперь возводят капитальное жилье. Позади мерт­вых домиков стоит многоэтажка: «Вот сюда в частности и выселяли людей из этих каркасных домиков», — говорит Алексей.

На скамеечке у подъезда сидят бабушки. «Мы из этих домов, — говорит 82-летняя Лилия Дмитриевна. Большую часть времени она прожила в районе первого калийного рудника, после провала ее дом признали аварийным, и всю семью выселили в быстровозведенный коттедж. — У меня была трехкомнатная квартира, а здесь дали однокомнатную. Это не наша собственность, это маневренный фонд. Нет у меня, получается, никакой квартиры. До аварии я стояла в очереди на улучшение жилья в Березниках, когда перевезли нас в эти домики, нас с очереди на улучшение сняли. Я главе города говорю: сколько можно издеваться? Да я и не знаю, куда переезжать, у меня уже все переломали при всех этих переездах, уже перевозить нечего. Если переезжать еще раз, только на мусорку вещи уже надо будет выкидывать».

К разговору подключается баба Оля: «В 2009 году у нас потом кусок потолка упал просто. Это мы на улице Юбилейной жили. Ладно, хоть дома никого не оказалось. Мы пригласили тоже комиссию городскую, они нам маячки поставили, а потом уже сказали переезжать».

«Формальдегидная история старая, по большому счету, — говорит Артем Файзулин, юрист и адвокат одной из пострадавших семей. — Ответственность за произошедшее на себя никто так и не взял. Население убедили, что в советское время сделали выработки и на них построили город, чего в мире вроде как нет. Когда разразился скандал с формальдегидом, городские власти, по сути, должны были на основании актов санитарно-эпидемиологических органов принять решение об аварийности быстровозводимых домов, о непригодности их для проживания и в соответствии с законодательством начать процедуру переселения людей в пригодное для проживания жилье либо выплаты денежных компенсаций. Проблема возникла вот какая: городские власти во чтобы то ни стало хотели уйти от вопроса признания этих домов аварийными, потому что если бы такое решение состоялось, то это могло бы стать поводом для расследования — а как это произошло?

И все бы было замечательно, городская власть на самом деле выиграла эту партию, если бы не одна семья, которая просто уперлась и отказалась уезжать, пока их жилье официально не признают аварийным. Это семья Пономаревых—Мотиных. Изучив документы, мы снова вышли в суд в феврале прошлого года с требованием обязать межведомственные организации признать данную квартиру непригодной для проживания — и мы этот суд выиграли. Администрация вынуждена была снова поднять эту проблему. В итоге летом прошлого года состоялось решение о признании всех квартир в формальдегидных домах непригодными для проживания. Правда, неочень понятно, что будет дальше».

Зато понятно, что будет дальше с самими Березниками. В городе уже пять крупных провалов. Они заполняются грунтовыми водами и растут.

Дмитрий Рыболовлев, конечно, сейчас далек от этих приземленных разборок. У него свои проблемы с недвижимостью, и они успешно решаются. Например, комиссия города Палм-Бич (штат Флорида) дала разрешение на снос особняка, который в 2004 году Рыболовлев купил у Дональда Трампа за 100 млн долларов.

И земля под ним не треснула. Более того, ему удалось избежать ответственности за катастрофу в Березниках и роскошно жить за рубежом, хотя и спустя 10 лет после этой трагедии ее последствия еще далеко не устранены.