Тюремный ребенок

Элеоноре 32 года. Ее арестовали по экономической статье (мошенничество) в октябре прошлого года. Тогда она еще не знала, что беременна. Узнала, уже находясь в женском СИЗО-6 «Печатники» в Москве. Так что все месяцы вынашивания ребенка молодая женщина находилась в тюрьме. Беременность проходила тяжело, время от времени нужна была срочная помощь гинеколога и необходимость сделать УЗИ. Но в женском изоляторе с гинекологом вечная проблема: то его нет, то он болен, то уволился. Такая же ситуация с УЗИ: узиста всегда нет. Так что от заявления заключенной до приема врача могут пройти месяцы.

Элеонора родила 25 июля. Сейчас ее дочери два с половиной месяца. На днях маленькая Ева вернулась из инфекционной больницы к маме в тюрьму.

В женском изоляторе уже долгие месяцы проблема с детским питанием. В наличии есть только детская смесь «Малыш». Но у многих детей на нее сильнейшая аллергия. Однако альтернативы нет. Так что вся надежда на взаимовыручку самих мам. Если у кого-то есть родственники, то они передают в тюрьму детское питание других марок. Вот и делятся этим мамы друг с другом. Но так уж получилось, что Еве не подошла ни одна из тех смесей, что передавали родственники. У девочки на все была аллергия. Начались высыпания на теле.

— А почему она не захотела кормить грудью? — с назидательным осуждениям вопрошает членов ОНК начальник медицинской части женского изолятора Юлия Сусоева.

— Так ребенок же после рождения в больнице был (почему ребенок попал в больницу, скажемниже), — отвечают члены ОНК.

— Ну и что? У некоторых мам дети тоже в больнице, но они сцеживают молоко, ждут, когда вернется ребенок. И она могла так же, — не унимается Сусоева.

Сыпи на коже становилось все больше. Элеонора написала заявление, чтобы ребенка осмотрел педиатр. Местный педиатр на больничном. Поэтому врача вызвали из управления.

Педиатр пожаловал в изолятор лишь спустя 3 недели после заявления заключенной. Причем детский врач пришел не рядовой, а начальник всей медико-санитарной части № 77 ФСИН РФ, то есть главный по медицине во всех московских СИЗО — полковник внутренний службы Галина Тимчук. Как сказала нам начальник медицинской части СИЗО-6 Юлия Сусоева, «Тимчук с опытом работы 25 лет, она сертифицированный педиатр. Ее специально вызывали». Элеонора рассказывает, что этот сертифицированный педиатр даже не посмотрела у ребенка горло, не назначила сдачу анализов. «Она сказала, что у нее большой опыт работы, и посоветовала протирать личико ребенка ромашкой. А ведь у ребенка был сильный кашель, заложен нос, ухо болело, она была вся красная, и по телу уже пошли волдыри», — говорит Элеонора.

По письменному согласию Элеоноры нам приносят медкарту (важно: мы просили медкарту самой Элеоноры, но нам дали карту ее новорожденной дочери). Читаем: «27 сентября — осмотр педиатра. Жалобы на незначительную сыпь на обеих щеках. Соматически здорова. Рекомендовано: соблюдение режима кормления, гигиенические процедуры, прогулки». Подписи нет, но начальник местной медчасти уверяет, что эти рекомендации дала лично Тимчук, просто в спешке забыла поставить подпись в медкарте. Следующая запись от 28 сентября, то есть на следующий день. Ребенку срочно вызывают «скорую» и госпитализируют в инфекционное отделение детской больницы. Причем отвозят в больницу без матери. Мать остается в тюрьме. В выписном эпикризе читаем: «… девочка, два месяца три дня. Клинический диагноз: основной — ОРВИ. Острый левосторонний средний и наружный гнойный отит, среднетяжелое течение. Сопутствующий — атопический дерматит, локализованная форма, подострое течение». У меня вопрос: где сертифицировали профессиональные знания педиатра Тимчук, по совместительству начальника МСЧ Москвы, если она, якобы имея 25 лет педиатрского стажа, не смогла увидеть у двухмесячного ребенка отит, дерматит и ОРВИ, а в качестве врачебных рекомендаций назначила… прогулки?

У маленькой 2-месячной Евы вообще тяжелое начало жизни. Она появилась на свет на 41—42-й неделе беременности ее мамы. Элеонора говорит, что у нее уже отошли воды, ребенок не шевелился. Но изолятор не спешил отправлять ее в роддом. В итоге, когда медики СИЗО все-таки решили вызвать «скорую», акушерам пришлось проводить «запоздалое оперативное родоразрешение в экстренном порядке» — так сказано в выписке. То есть делать кесарево. Педиатры оценили состояние новорожденной как тяжелое. Закричала она только после тактильной стимуляции. Родилась с врожденной пневмонией, гипоксическим поражением центральной нервной системы, острым двухсторонним конъюнктивитом, токсической эритемой и рядом инфекций. Вес ребенка составил всего 2870 г. Об этом говорится в выписке из роддома.

Как уже сказано выше, беременность у Элеоноры протекала непросто. Женщина хотела пораньше лечь в роддом на сохранение. Татьяна Николаевна (мама Элеоноры):

«Мне адвокат Элеоноры сказал, что есть возможность положить на сохранение. Пятницкий (заместитель председателя ОНК Москвы. — Е.М.) может помочь, но нужны деньги. Ну, фамилию Пятницкий я слышала. В газете как-то встречалась, по телевизору, я знала, что это правозащитник.

Это был апрель. Я не помню точно сумму, которая была названа: то ли 300 тысяч, то ли 350. Но у нас таких денег нет, поэтому я тему развивать не стала. Адвокат мне сказал, что Пятницкий придет к Элеоноре. Меня это, конечно, заинтересовало: если он зайдет, хоть о чем-то поговорит, может, чем-то он ей поможет. Но никаких сведений больше не было. Я потом позвонила адвокату и говорю: «Как там насчет того, чтобы на сохранение положить, может быть, что-то возможно? » Адвокат мне ответил: «Ну, нет денег, кто же будет…» Значит, Пятницкий ничего не сделал. Как я поняла, Пятницкий именно по этой причине отказал в помощи. У меня сложилось впечатление, что Пятницкий, хоть и правозащитник, но бесплатно делать ничего не будет».

Действительно, в журнале посещений членов ОНК есть запись от 8 апреля о посещении Элеоноры заместителем председателя ОНК Москвы Павлом Пятницким. Больше к Элеоноре он не приходил.

6 октября Элеонора написала обращение на имя членов ОНК Москвы Е.В. Масюк и Л.Б. Дубиковой:

«В апреле месяце, точную дату не помню, мой адвокат обратился к заместителю ОНК Москвы Пятницкому П.И. с просьбой помочь его клиенту, содержащемуся в СИЗО № 6 г. Москвы, которая находилась на тот момент в состоянии беременности, с просьбой о том, чтобы он помог организовать выезд в роддом за одну неделю до родов, чтобы я могла благополучно родить и сохранить ребенка. Со слов моего адвоката, за это он попросил денежные средства в сумме 300 000 — 350 000 рублей, и в этом случае он поможет. Мы отказались от его услуг из-за того, что у нас не было возможности оплатить его услуги».

Один из двух присутствующих при разговоре с Элеонорой сотрудников СИЗО-6, прочитав обращение Элеоноры, сказал, что в этом заявлении сообщается о совершенном преступлении, и поэтому изолятор сделает для членов ОНК копию с печатью и подписью начальника изолятора, а оригинал они обязаны направить в территориальные следственные органы. Ну что ж, раз таковы правила, то, конечно, члены ОНК не возражали отдать оригинал обращения заключенной для направления его в компетентные органы.

Однако на следующий день каким-то удивительным образом Пятницкий узнает, что Элеонора написала заявление. После этого в своем перископе Пятницкий стал оскорблять Элеонору, мою коллегу по ОНК Лидию Дубикову и меня. Вопрос здесь даже не в Пятницком. Для заместителя председателя ОНК Москвы оскорблять женщин, видимо, в порядке вещей.

Надеюсь, в ближайшее время правоохранительные органы наконец-то займутся этим персонажем. Вопрос сейчас в другом: каким образом Пятницкому стало известно о заявлении Элеоноры? Полагаю, ему об этом сообщили сами сотрудники СИЗО-6. Думаю, УФСИН по Москве должен провести проверку исполнения указа Президента РФ от 13.10.2004 № 1314 «Вопросы Федеральной службы исполнения наказаний» в части защиты сведений, носящих оперативный и конфиденциальный характер и ставших известными сотрудникам ФСИН.

Ну а теперь возвращаясь к медкарте Элеоноры. Изучив карту маленькой Евы, мы просим дать нам карту Элеоноры. Заминка. Пауза. Спустя время приносят карту. Медкарта тоненькая, в ней нет никаких записей, на обложке написано: «Дубликат». Спрашиваю: «А где основная карта? Где дородовая карта? » Начальник медицинской части СИЗО-6 Юлия Сусоева отвечает: «Утеряна».

Как всё просто: гинеколога не докричаться, УЗИ не сделать, в роддом направить, когда ребенок уже не шевелится, а потом потерять карту. Типа, следы замели.