Человек с собственным лицом

Во-первых, Кириенко — человек с собственным лицом, что теперь редкость. Во-вторых, человек, однозначно ассоциирующийся с той политической линией, которая вот уже пятнадцать лет подвергается шельмованию.

Для многих людей наших политических взглядов — и моих, и значительной части читателей «Новой» — любой высокопоставленный чиновник, по определению, негодяй и соучастник коррупционных и всяких других преступлений. Думаю, это слишком большое упрощение.

Кириенко — человек очень многогранный и часто неожиданный. В 1999-м он стал председателем фракции СПС. И отличным председателем. Наша фракция — это более тридцати ярких амбициозных публичных людей, пришедших в Думу совершенно разными путями и вовсе не всегда хорошо относящихся друг к другу. Но никто не ушел, конфликты не перерастали в скандалы, а фракция работала как единый субъект. Кстати, я слышал хорошие отзывы о нем и как о полпреде в Приволжском округе, и как о главе «Росатома».

Все помнят, что именно в его премьерство был дефолт, за который он точно не отвечал. Больше оснований обвинять его в извержении вулкана в Тихом океане, чем в тогдашнем состоянии российской экономики. Но не слышал от него ни одного плохого слова в адрес предшественников. Что он о них думал, не знаю, но вел себя так, как будто бы это он лично во всем виноват. Он вообще не трус. Помню, как вместе с вице-премьерами Немцовым и Сысуевым, вооружившись бутылкой водки, он, глава правительства, вышел к бастующим шахтерам — а могли ведь и морду набить.

Он — порядочный человек. Качество в политике редкое, в нашей — редчайшее. Я не помню, чтобы он кого-нибудь обманывал. Когда он говорил «да», это было «да». Так же, как и «нет». Люди, которые пришли вместе с ним в СПС, были ему преданы и верили ему, а он был предан им. Те, кто будет взаимодействовать с ним в его новой должности, столкнутся с серьезным и жестким партнером (или оппонентом), но могут не опасаться стать жертвой подлостей и разводок. Кто знает нашу политическую кухню, понимает, что это дорогого стоит.

Он не боится умных людей. Не иначе как потому, что себя самого считает умным. Адекватно считает. И он помнит, что кроме служебных есть и личные отношения. На похоронах Немцова, от которых Кремль демонстративно дистанцировался, он был одним из немногих представителей высшего слоя элиты. Плохо, конечно, что нормальное человеческое поведение становится актом гражданского мужества, но что делать?

И вот по всему по этому я не понимаю, зачем Путин его назначил? Может быть, больше некого — скамейка запасных не просто короткая, а ее вообще нет? До судьбоносного заявления по плутонию можно было думать, что это какой-то сигнал кому-то здесь или там, что мы, мол, не только православных сталинистов или идиотов назначаем, вот вам Кириенко. Но теперь какие сигналы, кроме сигналов воздушной тревоги? Может быть, он поставил его потому, что знает именно как человека порядочного и понимает, что как бы там у них наверху не складывалось, Кириенко ему в горло не вцепится? Во многих ли своих он может быть в этом уверен?

Конечно, Путин ему какие-то задачи поставил. Выборы-2018 обеспечить? Может быть. Но в чем я уверен, так это в том, что сам Кириенко считает, что решение этих задач важно для страны. Он ведь из тех, кто никогда не согласится, что «чем хуже, тем лучше», хотя бы потому, что умный. Наверняка он принял этот пост не для того, чтобы получить еще одну лычку — их у него уже было немеряно — или быть ближе к телу. Зачем ему?

Он верит, что у него что-то получится, хотя ограничения и барьеры системы понимает точно не хуже нас с вами. То, что он собирается делать, вовсе не обязательно понравится таким людям, как я и вы. Конечно, как человек интеллигентный он не будет углублять мракобесный вектор нашего развития, да и не нужно его для этого приглашать — с этим и так все в порядке. Но и либерализации я бы не ждал — у его работодателя может и другие планы. Однако лучше с умным потерять, чем с дураком найти.

Нас явно ждут большая турбулентность и, вообще, тяжелые времена. Если на верхних этажах будет хоть некоторое количество приличных людей, мы их переживем немного легче.