25 апреля корреспонденты «Новой» Глеб Лиманский (Кириченко) и Екатерина Фомина работали на Манежной площади — ​на мероприятии, приуроченном к 70-летию лидера ЛДПР Владимира Жириновского. По случаю празднования юбилея политик пригласил всех москвичей, гостей потчевали безалкогольными напитками и различной снедью. Наши журналисты, прибывшие на мероприятие исключительно в профессиональных целях, соблюли все положенные для массовых мероприятий требования: заблаговременно направили запрос, с собой захватили редакционные удостоверения.

Но во время съемки прохода гостей через рамки металлоискателей нашего корреспондента Глеба Лиманского не­ожиданно атаковал мужчина — ​требовал прекратить работу. Молодой человек, отказавшийся представиться, попытался вырвать из рук Глеба камеру. «Он действовал сообща с еще одним, кто удерживал меня сзади», — ​пояснит позже Лиманский. Первая попытка вырвать камеру оказалась неудачной: Лиманский и нападавшие, оттесненные толпой, ненадолго потеряли друг друга из виду. Повторная атака оказалась куда более удачной. «Он вырвал камеру, сломал объектив, вынул карту памяти и разломил ее пополам, а мне вернул уже поврежденную видеотехнику», — ​пояснял сотрудникам полиции Лиманский, отмечая, что все эти действия сопровождались бранью и угрозами в его адрес.

Не получив помощи от дежуривших у входа в Манеж секьюрити, Глеб и наблюдавшая за этим Катя обратились к полицейскому, но тот не проявил особого рвения, хотя и подошел к нападавшему для установления личности (спасибо и на том). Буяном оказался помощник депутата Госдумы Игоря Лебедева и глава Всероссийского объединения болельщиков (ВОБ) Александр Шпрыгин (по прозвищу Каманча). Данными второго нападавшего полицейский не заинтересовался, отправив наших корреспондентов в ОВД «Китай-город».

В отделе дознания (ОД) УВД по ЦАО к заявлению журналистов «Новой газеты» также отнеслись странновато: дознаватели не просто не усмотрели признаков преступления в действиях Шпрыгина и его сообщника, но и не обнаружили события преступления как такового (впоследствии было отменено прокуратурой).

В постановлении об отказе в возбуждении дела начальник ОД УВД по ЦАО Будыкина сослалась на опрос пяти свидетелей, чьи слова будто бы сводились к одному: Шпрыгин не брал камеру нашего корреспондента в руки, не извлекал и не ломал карту памяти, а всего лишь «отодвинул его (Лиманского), попросив не снимать». На том же настаивал и сам Шпрыгин.

Быть может, мы бы и поверили в это, если бы один из этих свидетелей — ​бывший начальник службы безопасности Профессиональной футбольной лиги Михаил Коршун — ​впоследствии не пояснил нам, что в действительности «вообще не был в тот момент рядом, не видел инцидента, о чем сообщил полиции».

По словам адвоката Василия Грищака, представляющего интересы нашей газеты, к показаниям остальных свидетелей также можно отнестись критически: «В постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела содержатся показания только одного свидетеля — ​гражданина Ранжина. Остальные якобы дали показания, аналогичные показаниям этого лица». Так в возбуждении уголовного дела нам было отказано…

Только привлечение внимания к этому событию позволило похороненному было делу «ожить»: в день получения отказа постановление Будыкиной было ею же отменено, а материалы распоряжением Тверской межрайонной прокуратуры направились в управление дознания (УД) ГУ МВД по Москве. Городское дознание, надо отметить, оказалось гораздо профессиональнее и внимательнее: начальник 2-го отдела УД ГУ МВД по Москве капитан Волгин вынес постановление о возбуждении уголовного дела по признакам умышленного повреждения имущества (ст. 167 УК РФ).

Постановление Волгина ушло в Мосгорпрокуратуру, и заместитель Андрей Ганцев вновь дело «зарубил». Мотивировал необходимостью проведения расследования совместно с СКР, где, как оказалось, параллельно с «полицейской» проверкой шли доследственные мероприятия Следственного комитета (занимался этим следственный отдел по Тверскому району СУ по ЦАО). Следователи СКР проверяли происшедшее на предмет наличия в действиях нападавших признаков воспрепятствования журналистской деятельности (ст. 144 УК РФ).

Однако следователь СКР Кристина Листопадова в действиях Шпрыгина нарушений закона не усмотрела, о чем даже не уведомила нашего адвоката Василия Грищака. «Я узнал об отказе в возбуждении дела только со слов работника канцелярии, постановления об отказе я не видел до сих пор, хотя написал на этот счет три ходатайства», — ​говорит Грищак. В ближайшее время мы обжалуем действия следователя, но сразу хотим предупредить: вступать в длительную переписку (на что, очевидно, рассчитывают СКР) мы не станем, поскольку воспринимаем случившееся как неприкрытую попытку сокрытия следственными органами преступления.

В конце лета этого года личность Александра Шпрыгина заинтересовала Главное управление по противодействию экстремизму, более известное как Центр «Э» МВД. Основанием для внимания к Шпрыгину этого полицейского подразделения, в последние годы предпочитавшего следить за оппозиционными политиками и активистами, стали результаты «профессиональной» деятельности футбольного болельщика.

Вряд ли российским любителям футбола стоит напоминать, чем всем нам запомнился минувший Евро‑2016 во Франции: национальная сборная заняла последнее место в группе, в то время как отечественные фанаты возглавили список самых агрессивных гостей турнира. Сначала во время одного из многочисленных столкновений в старом порту Марселя российские болельщики жестко ответили на провокации английских фанатов (в результате драки трое россиян оказались во французской тюрьме). А затем, по окончании матча со сборной Словакии, часть российских фанатов устроила беспорядки на собственной трибуне.

Двое из осужденных россиян — ​Алексей Ерунов и Сергей Горбачев — ​оказались членами центрального совета ВОБ (куда были избраны в январе 2016 года на очередной конференции организации) и ближайшими сторонниками Александра Шпрыгина. Во Францию они в компании других поклонников сборной прилетели на зафрахтованном ВОБ самолете, а оплатил этот вояж Российский футбольный союз (РФС). Кроме того, по результатам одного из рейдов французской жандармерии под стражу был взят сам Шпрыгин (его заподозрили в координации действий Ерунова и Горбачева), а также другие неустановленные российские болельщики.

Позже Шпрыгин был выдворен из страны, что, впрочем, не стало для него препятствием для просмотра заключительной игры сборной с командой Уэльса: на стадион в Тулузе он вернулся на автомобиле из Барселоны.

«Шпрыгин допустил неуважение к РФС и лично ко всем нам. Он был выдворен из Франции, но вернулся назад и пришел на стадион. Это подстава всего российского футбола», — ​в свойственной себе манере негодовал президент РФС Виталий Мутко по окончании Евро‑2016. 23 августа бюро исполкома РФС внесло в повестку конференции РФС вопрос об исключении ВОБ из состава организации.

К тому моменту Мутко, похоже, уже знал об интересе к Александру Шпрыгину со стороны Центра «Э».

В обстоятельствах возвращения опального болельщика укрылась одна вроде бы незначительная, но в то же время характерная деталь — ​из аэропорта Барселоны во Францию он добирался на специальном автомобиле УЕФА, отправить за ним который могли только два лица из российской делегации: сам Виталий Мутко и исполнительный директор РФС Александр Алаев. Кроме того, саму игру Шпрыгин смотрел на VIP-трибуне, билет на которую получил непосредственно перед игрой.

«Глупо думать, что Саша (Шпрыгин), который всегда был очень дисциплинирован по отношению к Мутко и даже иногда обращался к нему «папа», вернулся бы во Францию без согласования», — ​рассказывает знакомый Шпрыгина.

Отношения Шпрыгина и Мутко, равно как и отношения ВОБ и РФС, имеют давнюю и очень сложную историю. С первых дней создания в 2007 году лидерами фанатских группировок «Спартака», ЦСКА и «Динамо» и после внутреннего раскола в 2012-м (тогда фанаты «Спартака» и «Динамо» вышли из центрального совета) ВОБ находилось под патронатом сначала главы РФС, а затем и министра спорта Виталия Мутко.

Александр Шпрыгин, даже будучи «обескровленным» из-за выхода лидеров популярных российских клубов, тем не менее публично получал поддержку от Виталия Мутко, даже когда того сменил Сергей Фурсенко. «Когда твой покровитель — ​министр спорта, а взаимоотношения с болельщиками координируются государством в лице министерства, имя президента РФС зачастую не имеет значения», — ​рассказывает болельщик, не входящий в ВОБ.

Последние три президента РФС — ​Сергей Фурсенко, Николай Толстых и Виталий Мутко — ​регулярно сотрудничали с ВОБ и даже выступали его донорами.

Кстати, финансовые взаимоотношения РФС и ВОБ также стали предметом интереса Центра «Э».

По данным Росфинмониторинга, в период 2015–2016 годов со счета РФС в Сбербанке на три счета ВОБ в Инвестторгбанке было перечислено в общей сумме более 15 млн рублей. Футбольная федерация оплачивала услуги ВОБ «по организации перформанса и обеспечения безопасности на стадионе» на играх квалификационного этапа к Евро‑2016. Треть этой суммы (более 5,5 млн рублей) была выплачена по окончании квалификации и перед поездкой национальной сборной во Францию — ​«на изготовление материа­лов для перформанса на Евро‑2016» и «на реализацию программы активного боления при проведении Евро‑2016». Увидеть перформанс, якобы приготовленный к матчу России со Словакией, не удалось — ​как раз накануне автобус ВОБ был задержан французской полицией, а Александр Шпрыгин — ​помещен под стражу.

Также в материалах Центра «Э» встречаются банковские проводки о ежемесячном перечислении со счетов РФС на счета ВОБ 450 тысяч рублей для пополнения оборотных средств организации: на эти деньги болельщики якобы арендуют помещения для собственного офиса и оплачивают текущие расходы.

Впрочем, и это может оказаться не совсем так: по юридическому адресу ВОБ не располагается, а фактически занимает площади в здании РФС в Товарищеском переулке. «РФС фактически безвозмездно предоставляет площадь в распоряжение Шпрыгина и его сотрудников. Содержание офиса ВОБ осуществляется полностью за счет средств РФС», — ​следует из отчета правоохранителей.

В числе других сомнительных траншей — ​получение ВОБ в конце 2015 года от Департамента физической культуры и спорта Москвы субсидии в размере 3 млн рублей «на организацию, подготовку и проведение спортивных массовых мероприятий». «На эти деньги Шпрыгин оплачивал стадион для команды лидера группировки футбольных фанатов «Гладиаторы» Василия Степанова, более известного как Вася Киллер, — ​таким образом, он рассчитывал получить его поддержку, в том числе получая людей для проведения турниров под эгидой ВОБ», — ​полагают в Центре «Э».

Основной задачей борцов с экстремизмом, очевидно, и станет проверка использования денежных средств ВОБ, полученных от РФС.

«Среди основных контрагентов ВОБ значатся: ООО «Медиастиль», ООО «МедиаСервис», ООО «Торгкомплекс», ООО «Альгенуби», ООО «Символ Лэнд РПФ», ООО «ФлагТрейд», ООО «Хатиса», ООО «Спорт Вояж». Ряд организаций, получавших средства, имеют признаки фиктивности и могли использоваться ВОБ в целях вывода денежных средств из безналичного в теневой оборот», — ​заключают оперативники.

Впрочем, отмечают они в одном из протоколов оперативно-разыскных мероприятий, активное противодействие в вопросе выявления нарушений ВОБ могут осуществить два лица: депутат Госдумы Игорь Лебедев и «папа» Александра Шпрыгина Виталий Мутко. Если опасения сотрудников Центра «Э» подтвердятся, проблему «отцов» и «детей» вряд ли удастся решить без изъявления политической воли.