Известно, что по задумке властей выборы 18 сентября должны пройти максимально незаметно для избирателя — целевыми показателями стали «стерильность» кампании и низкая явка. Но приближение единого дня голосования все равно искажает новостной фон. В нынешнем политическом сезоне мы практически не слышали от кандидатов громких лозунгов и обещаний вроде вхождения России в топ-5 экономик мира или роста зарплат в 1,5 раза — самым широким жестом, который смогла позволить себе правящая партия, стал анонс единоразовой выдачи 5 тысяч рублей пенсионерам в январе следующего года (чтобы смогли «что-то купить к празднику»). Эта попытка отмахнуться от 35 млн человек, требующих полноценной индексации своих пенсий, за несколько лет сэкономит бюджету 850 млрд рублей (такой эффект будет достигнут за счет того, что в последующие годы индексация будет проводиться от меньшей базы). Сумма немаленькая, учитывая, что к 2019 году, если верить расчетам Минфина, доходы федерального бюджета по отношению к ВВП снизятся до 20-летнего минимума (13,3% ВВП). В реальном выражении по отношению к уровню 2015 года доходы сократятся практически на четверть, а расходы — на пятую часть. После выборов у Кремля не будет иного выхода, кроме как снова начать интенсивное обсуждение накопившихся в экономике проблем и постараться предложить гражданам их адекватное решение. Сегодня картина дня в экономических СМИ состоит из потока публикаций, на разный лад сообщающих о том, что денег снова нет. В августе резко, на 18,4% сократился Резервный фонд (средства в очередной раз пошли на финансирование дефицита бюджета), и к концу года от него может остаться меньше половины; Пенсионный фонд за полгода истратил свой годовой бюджет на доплаты малоимущим пенсионерам; прогноз Минэкономразвития по падению реальных доходов россиян в этом году скорректирован в худшую сторону (до почти 5% вместо ранее ожидаемых 2,8%); накопительная часть пенсий заморожена в четвертый раз подряд — возможно, это последний шаг перед ее окончательной отменой. Министр экономики Алексей Улюкаев может констатировать переход экономики от рецессии к стагнации, но сущность происходящего от этого не меняется: даже в высших эшелонах власти нет четкого понимания того, как страна будет существовать в новых реалиях и какие элементы более благополучной эпохи удастся сохранить. Главный ее символ, дорогая нефть, — уже в прошлом, хотя смириться с этим многим до сих пор нелегко: «Цена <на нефть> должна быть справедливой. Сейчас нет, можно было бы чуть повыше», — комментировал 5 сентября Владимир Путин. Полемика о спасении российской экономики, которая неизбежно активизируется в ближайшее время, может пойти по нескольким линиям. Наиболее очевидная среди них — линия Минфина, который продолжает продвигать инициативу о повышении налогов и заморозке зарплат бюджетников и пенсий для снижения дефицита бюджета. Так как госрас­ходы на ближайшие 3 года уже были зафиксированы на уровне 15,787 трлн рублей в год, и сокращать их дальше довольно затруднительно, — остается искать новые источники поступлений. Повышение всех ключевых сборов на бизнес и граждан — налога на прибыль, НДС, НДФЛ и страховых взносов — должно пополнить бюджет на 2,5 трлн рублей за 3 года. Вице-премьер Игорь Шувалов заявил, что в правительстве пока не одобрили предложения ведомства по налогам и «работа продолжается». Чиновников, вероятнее всего, сдерживает объявленный президентом мораторий на повышение налоговой нагрузки до 2018 года и опасения по поводу роста социальной напряженности. В то же время у проектов по заморозке индексации зарплат госслужащих и пенсий объективно больше шансов быть реализованными уже в ближайшее время. Глава Счетной палаты Татьяна Голико­ва считает, что дефицит федерального бюджета можно сократить на 1 трлн рублей при условии ​более эффективного расходования средств. Улучшить систему администрирования предлагает и Минфин, но собрать на этом рассчитывает лишь около 200 млрд за период с 2017 по 2019 год, так что кардинальным образом эта оптимизация расклад не меняет. Есть, наконец, довольно здравая идея о том, что нужно сосредоточиться на запуске экономического роста — тогда и проблемы казны решатся сами собой. Проблема в том, что этот путь предполагает определенные риски и реальную стратегию развития, а не достаточно скомканный план по повышению налогов. Отдел экономики

Экономист Андрей Мовчан в интервью для «Новой» высказывал мнение, что новое назначение экс-министра финансов не имеет никакого отношения к реформам. «Могу предположить, что роль Кудрина в другом — он потребовался Кремлю, чтобы авторитетно оппонировать интересам силового сектора, внеэкономической части правительства, которые хотят увеличивать свои затраты. Основной же экономической стратегией Путина, как я понимаю, является сбалансированная, сдержанная монетарная политика, рассчитанная на долгосрочную экономическую стагнацию и политическую стабильность» (см. № 69 от 29 июня 2016 г.). Экономист Владислав Иноземцев также считает, что вероятность принятия программы Кудрина крайне мала, так как прописанные в ней реформы ведут к демонтажу существующей системы. За соперничеством авторов экономических программ многие видят аппаратную борьбу. Так, СМИ сообщали, что многие чиновники (в том числе помощник президента Андрей Белоусов) были недовольны усилением влияния Кудрина и слухами о его возможном возвращении в правительство и поэтому поддержали альтернативных экспертов. Несмотря на, казалось бы, доброжелательное отношение российского президента к Кудрину, между ними существуют и противоречия. Так, на заседании экономического совета Кудрин говорил, что сокращение технологической отсталости требует «снижения геополитической напряженности». Путин в своей финальной речи в ответ заявил, что страна не будет торговать своим суверенитетом независимо от степени отставания. Советник президента Сергей Глазьев назвал Кудрина «рупором МВФ» и написал ему письмо («8 заблуждений Кудрина»), в котором подробно излагает свои взгляды, речь о которых пойдет ниже.

ЦБ России считает, что «стимулирующая» денежно-кредитная политика сама по себе не решает структурных и институциональных проблем, а «количественное смягчение» не подходит для российских условий, так как может привести к оттоку капитала и разогнать инфляцию. Кудрин также считает бесконтрольную денежную эмиссию «деструктивным» явлением, которое разрушает действующие рыночные институты и приводит к снижению стимулов для инвестиций. Программа клуба предлагает оживить экономику за счет вложений «в тысячи прибыльных проектов». Проблема в том, что список этих проектов будет определять государство (разумеется, при содействии предпринимателей — членов Столыпинского клуба). Таким образом, проектное финансирование может превратиться в раздачу денег близким к государству бизнесменам и банкирам и их компаниям. Другая претензия состоит в том, что такой централизованный подход не предусматривает развитие малого и среднего бизнеса (невозможно финансировать тысячи малых предприятий проектным способом), который как раз и должен стать двигателем экономического роста. Владимир Путин пока что дистанцируется от идеи необеспеченной денежной эмиссии. В ходе прямой линии в апреле 2016 года он сказал, что тема «печатного станка» обсуждается только в прессе: «Главное — это не напечатать деньги, главное — изменить структуру экономики».

Помимо того что модель запуска роста за счет обеднения населения не выглядит как путь великой державы и может вызвать определенные вопросы у граждан, к программе ведомства есть и претензии сугубо экономического характера. Неясно, например, какую ценность представляют дополнительные инвестиции при сокращающемся уровне потребления, ведь новую продукцию предприятий должен кто-то покупать. Большинство стран в кризисные периоды действуют наоборот, не то что не сдерживая, но и всячески стимулируя внутренний спрос. Кроме того, государство напрямую может влиять только на зарплаты в бюджетном секторе, но никак не во всей экономике. Это делает достаточно правдоподобной версию о том, что программа Минэкономразвития представляет собой очередной план по спасению госбюджета, который может быть использован для оправдания заморозки индексации пенсий и зарплат бюджетников.