Лев Гудков: «Я в бешенстве и в расстройстве»

Признать «Левада-центр» «иностранным агентом» Минюст попросило движение «Антимайдан». Глава движения, сенатор Дмитрий Саблин, заявил, что центр проводит исследования «по линии министерства обороны США по заказу Висконсинского университета».

«Новая газета» поговорила с директором «Левада-центра» и экспертами о том, чем ситуация грозит обществу.

Как я это принял? Я в бешенстве и в расстройстве. Проверка у нас проходила все последние три недели, так что это не было неожиданностью. Против «Левады» выступали давно, в этом ничего нового нет. Вообще говоря, мы в этом не уникальны, иностранными агентами признают множество некоммерческих общественных организаций, их там сегодня около 140, но в этом ряду «Левада-центр», конечно, достаточно авторитетен.

Реально это будет означать уничтожение независимости социологических исследований в стране. Других таких организаций просто не осталось. Мы, конечно, будем оспаривать это решение, но сами понимаете, что шансов у нас не очень много.

Понятно, что произведен политический заказ Минюсту по доносу члена Совета Федерации Саблина. Он один из идейных лидеров «Антимайдана», человек, который топит все, что только можно, чтобы показать свою политическую лояльность и преданность.

Закон об иностранных агентах с юридической точки зрения просто абсурден и вопиюще неправовой. Он составлен предельно широко, в него попадает все.

Вы кашлянули не там, где нужно, чихнули, косо посмотрели на какого-то чиновника — все это будет рассматриваться как политическая деятельность. Становится криминалом, если вы выполняете коммерческие заказы для иностранных фирм. Других источников получения финансов у нас нет: мы не финансируемся из бюджета, мы ничего оттуда не получаем. Мы зарабатывали эти деньги, выполняя маркетинговые исследования, исследования потребительского поведения.

Наши данные за последнее время действительно показывали снижение (уровня доверия населения к властям и политикам — ред.), но это снижение мы зафиксировали уже после начала проверки, так что прямой связи, наверное, нет.

Я не думаю, что это администрация президента инициировала. Этот ветер идет от силового блока, который, в общем, ответственен за всю авантюрную и репрессивную политику в стране. Действительно, эта коррумпированная и мафиозная власть очень нервно реагирует на публикацию наших данных. В акте нам ставится в вину именно фиксация мнения населения о коррумпированности власти и политиков. Тут ситуация действительно «щедринская», как он писал: «Что-то стали напирать на патриотизм — видимо опять сильно проворовались».

— «Левада» публиковал независимые рейтинги политиков, и, очевидно, что эти события связаны с приближающимися выборами, более того: последние цифры которые публиковал центр фиксировали снижение популярности «Единой России». Действующий закон, достаточно лояльный в «мирное» время, устанавливает максимально жесткие рамки участия «агентов» в предвыборных кампаниях, одновременно оставляя открытым перечень форм такого участия.

Чем именно грозит организации статус «агента» — это вопрос трактовки: если закон трактоваться будет широко, то любые социологические исследования могут рассматриваться как политическая деятельность, в том числе публикация рейтинга партий, и тут простой припиской, что исследования проводил «агент», отделаться не удастся. Санкция, которая может последовать в таком случае, может быть самой жестокой: от огромного штрафа — до ликвидации организации.

Вижу одним из возможных выходов перерегистрацию центра в коммерческую структуру. «Левада-центр» существует как НКО, потому что статус этот ему достался исторически, в таком качестве он был зарегистрирован основателем, и понятно их желание сохранить его, но по факту, социологические опросы — это коммерческая услуга.

Но даже в этом случае действия Минюста будут иметь негативные последствия для социологической отрасли и науки в целом. Усилится наша изолированность, в следующий раз любая исследовательская организация, которая решит запустить совместный проект с западным вузом или центром, дважды подумает, а стоит ли подставлять друг-друга таким сотрудничеством.

— Можно зарегистрироваться в качестве коммерческой компании и заключать исследовательские контракты через них, так многие и поступают. Но это означает, что отрасль будет и дальше коммерциализироваться и открытых данных в ней будет все меньше — они будут уходить из общественного обозрения, а мы будем получать меньше объективной информации.

Результаты коммерческого исследования являются коммерческой тайной — это товар. Кроме того, «Левада-центр», если он пытается остаться в научном поле, будет менее конкурентоспособен во взаимодействии с академической зарубежной средой, ему будут закрыты многие гранты и программы, которые могли бы профинансировать его участие в крупных исследовательских проектах.

— Нужно понимать, чем отличается «Левада» от ФОМ или ВЦИОМ: им, в отличие от названных компаний, Кремль не дает заказов, а стало быть, не может так легко приказать, какие вопросы задавать и какие публиковать результаты.

Публикация опросов является очень мощным инструментом большой машины, которая призвана обеспечить нужный результат на выборах.

Нужно понимать, что опрашивать людей с ярлыком «иностранного агента» просто невозможно, так что если все-таки властям удастся нарушить работу «Левада-Центра», нам придется гораздо с большей осторожностью относиться к тем цифрам, которые будут печатать оставшиеся агентства».