Сакральная жертва

На убийстве, а точнее, на показательной расправе над белорусско-российско-украинским журналистом Павлом Шереметом, которого 20 июля взорвали в автомобиле в центре Киева, бонусы заработали многие.

Во-первых, официальный Киев, который начал в числе возможных версий раскручивать тему «российского следа». Обвиняя Кремль в продолжении дестабилизации ситуации в Украине. В том числе и международном информационном пространстве, поскольку на убийство Павла Шеремета отреагировали не только мировые СМИ, но и официальные структуры ЕС и США.

Во-вторых, Кремль, который получил лишнюю возможность обвинить «киевскую хунту», как в отсутствии возможностей контроля за обеспечением безопасности граждан, так и в удушении свободы слова и провокации против Кремля. И заголовки типа «В Киеве убивают журналистов!» могут оживить теряющую остроту антиукраинскую риторику в российской пропаганде.

В-третьих, украинская оппозиция, которая теперь начнет обвинять Порошенко и ко в развязывании террора, наступлении на базовые гражданские свободы, включая попытки уничтожить оппозиционные СМИ из-за страха потерять власть.

В-четвертых, пропрезидентские силы, которые могут симметрично обвинить в причастности к убийству оппозицию. Поскольку оппозиции выгодно обвинить власть в развязывании террора.

Дополнительно все стороны получили еще и лишнюю пиар-возможность напомнить о себе. Поскольку не секрет, что комментарии спикеров на фоне резонансных убийств или терактов продаются гораздо лучше, чем набившие оскомину разглагольствования о «пути к светлому будущему».

То есть, с одной стороны, жесткий и циничный расчет при выборе «сакральной жертвы» как бы себя оправдал. В пользу же того, что из Шеремета сделали именно «сакральную жертву» говорит многое.

И то, что Павел был журналистом, известным далеко за пределами Украины. Что автоматически обеспечивало международный резонанс. И то, что Павел работал в интернет-издании «Украинская правда», которое основал Георгий Гонгадзе, убитый офицерами милиции во главе с генералом МВД Пукачем в 2000 году (среди заказчиков убийства называют как тогдашнего президента Украины Леонида Кучму, так и главу его администрации Владимира Литвина). И именно убийство Гонгадзе резко изменило ход украинской истории, сыграв знаковую роль в «оранжевой революции» 2004 года.

К тому же Павел был еще и гражданским мужем владелицы «Украинской правды» Алены Притулы. Что породило дополнительную версию о том, что настоящей мишенью убийц была именно Притула, а не Шеремет. Плюс выбор места убийства — центр Киева, недалеко от центрального офиса столичной полиции и дома, где живет мэр Киева Виталий Кличко.

Помимо этого, «сакральность» подтверждается и крайне зыбкой версией «расправы с неугодным власти журналистом». Поскольку Павел да, был известен и популярен, но причислять его к открытым противникам действующей власти как минимум глупо.

Ибо неполные тридцать тысяч подписчиков в Фейсбуке и несколько сот стабильных лайков под его далеко не самыми резонансными блогами в «Украинской правде» не идут ни в какое сравнение с миллионными аудиториями, которые имеют наиболее громкие телепрограммы-расследования. Где скрупулезно выворачиваются наизнанку коррупционные схемы наиболее одиозных украинских политиков и бизнесменов. Так что если говорить о тех, кто торчит власти поперек горла, то в первую очередь логичнее было бы разобраться с журналистами, чьи материалы стали основанием для возбуждения реальных уголовных дел.

Не говоря о том, что помимо телевидения в тех же соцсетях имеются сотни куда более агрессивных и непримиримых критиков президента, парламента и правительства. Многие из которых имеют в разы больше подписчиков, чем Павел Шеремет.

Но убийство любого из них не вызвало бы такого мощного резонанса. В том числе и потому, что ни один из этих журналистов или блогеров не известен за пределами Украины так, как был известен Шеремет.

Иное дело, что расправа над Павлом могла быть таким себе тротиловым месседжем. Намеком на то, что пора заткнуться, переквалифицироваться на освещение балетных премьер и перепост котиков, иначе…

Однако похоже, что расчет на то, что тщательно подготовленное и продуманное убийство Павла Шеремета станет либо началом закручивания гаек, либо мощным дестабилизирующим фактором в стране, как об этом поспешили заявить некоторые силовики, себя не оправдал.

Поскольку организаторы убийства (кем бы и откуда они ни были) не учли нескольких важных моментов.

Во-первых, Украина прошла Евромайдан, завершившийся расстрелом Небесной сотни.

Во-вторых, Украина третий год пребывает де-факто в состоянии необъявленной войны с Россией. И на линии фронта с прокремлевскими группировками «ДНР-ЛНР», несмотря на задекларированное перемирие, от непрекращающихся обстрелов боевиков практически ежедневно гибнут украинские военные. (Только за день до убийства Шеремета украинские ВСУ потеряли семь человек.) А общие потери украинской стороны как среди военных, так и среди гражданского населения перевалили отметку в десять тысяч человек. И в масштабах страны даже такая расправа над журналистом планку болевого порога вряд ли поднимет. Как вряд ли вызовет какие-то массовые акции протеста.

Понятно, что более конкретные выводы можно будет делать в том случае, если следствию удастся выйти на след хотя бы исполнителей. Осторожный оптимизм в отношении того, что это преступление не уйдет в разряд нераскрытых, внушает то, что к расследованию подключились специалисты из ФБР.

Пока же следствие говорит о четырех основных версиях убийства: «профессиональная деятельность», которую в МВД Украины назвали главной.

Стандартная для таких случаев версия, которую отрабатывают всегда, — «неприязненные отношения».

Помимо этого, отрабатывается и «российский след». Поскольку, по словам советника главы МВД Зоряна Шкиряка, «исключать версию участия в этом преступлении российских спецслужб мы не можем».

И версия номер четыре от прокуратуры — «покушение на жизнь руководителя онлайн-издания «Украинская правда» Алены Притулы». Эта версия возникла в том числе и потому, что в момент взрыва Павел Шеремет был за рулем авто, принадлежащего Алене Притуле.

Представитель СБУ заявил вечером в среду, что на самом деле специалисты рассматривает шесть версий. Но сославшись на тайну следствия, еще две версии озвучить отказался.

Правда, ни одна из озвученных версий не ищет ответа на вопрос — для чего (сакрально или целево) в мире продолжают убивать журналистов, чья «вина» заключается лишь в том, что они доносят до людей правду.