Вуди Аллен и весь его джаз. Высшее общество глазами нью-йоркского мэтра

В канун фестиваля тихий городок Канны похож на провинциальную Золушку, которую внезапно пригласили сниматься в главной роли в Голливуде… Допустим, у самого Вуди Аллена. Золушка наряжается, «марафетится». Мостовые моют с шампунем водные пылесосы, кафе увешивают фестивальными плакатами и чеширскими улыбками кинозвезд, стучат молотки и зудят сверла в фестивальном дворце, в павильон синефилов уже выстроилась почти километровая очередь из верных рыцарей кино. Газета «Nice Matin» выходит в обложкой «Мотор!» После полночи городок надевает бальное платье столицы мирового кино. С серебряными туфельками проблема — льет дождь. Но звезды с обложек все же материализуются на красной дорожке или в зале для пресс-конференций. Например, новые кумиры Голливуда Джесси Айзенберг, Кристен Стюарт, Блейк Кристина Лайвли — снявшиеся в фильме Открытия — новом опусе Вуди Аллена «Светская жизнь» («Café Society»). Впрочем, в выборе Канн таится и свой меркантильный интерес. Продвижением фильма во Франции (в том числе и лоббированием его на фестивале) занимается одна из крупнейших независимых компаний «Mars Distribution». Во Франции фильмы манхэттенского гуру пользуются неизменным успехом. «Иррациональный Человек» собрал здесь более $6 миллионов. Мелодраматичный привкус «Светской жизни» обещает также немалые сборы. Канны боготворят Аллена, здесь ему вручали «Пальмовую ветвь пальмовых ветвей» за вклад в мировой кинематограф. «Светская жизнь» (или «Высшее общество») — 14-я картина режиссера, показанная на Лазурном берегу.

Тридцатые годы. Стеснительный, сутулый, рассеянный юноша Бобби (Джесси Айзенберг) из Бруклина является в голливудское агентство своего дядюшки известного кинопродюсера (Стив Карелл). Там он встречается со сногсшибательной Вонни (Кристен Стюарт), в которую немедленно влюбляется. Но не менее скоро, ныряет в водоворот голливудского высшего общества, определяющего дух эпохи. Сюжет, как водится в фильмах «прирожденного эклектика» и нью-йоркского интеллектуала, безусловно имеет значение… Но на первом плане — пейзаж самого общества, в котором миллионеров сопровождают любовницы, годящиеся им во внучки, стареющие жены омолаживаются с помощью увесистых бриллиантов, несостоявшиеся актрисы, дебютируют на панели. И вся эта ярмарка тщеславия (сцены сверкающих patty решены в голубых тонах) — в ареале звонких имен, вроде Джинджер Роджерс, Фреда Астера, Гэри Купера, Спенсера Трэйси, Роберта Тейлора, Джуди Гарленд и прочих обитателей Беверли-Хиллз. А в качестве сюжетной контртемы автор выбирает историю колоритной семейки Бобби (теплая желто-кофейная палитра) с братцем гангстером, закатывающим в цемент не только конкурентов, но и громко включающего радио соседа, с нудным папашей, и характерной еврейской мамой («Если бы я сделал себе татуировку, это была бы надпись «Мама», — как-то заметил режиссер)

Аллен и его постоянный оператор трижды оскаровский лауреат Витторио Стораро строит кино, как меланхолическую джазовую композицию. Между прочим, «Café Society» реально существует в Нью-Йорке, но в отличие от фильма, это не столько элитный клуб для бомонда, сколько политическое кабаре, открытое в 1938 году Барни Джозефсоном в Гринвич Валлидж, гостеприимное в равной степени для черных и для белых. Так, именно в Cafe Society были открыты будущая звезда ритм-н-блюза Рути Браун и джазовая исполнительница Лена Хорн. Аллен — не просто поклонник джаза, он сам выступает с концертами. И вместо своей первой оскаровской церемонии идет играть концерт в Нью-Орлеане на кларнете. Да и псевдоним выбрал себе в честь американского кларнетиста и саксофониста Вуди Хермана. И хотя в фильме он использует хиты тридцатых, темой любви и нестерпимой грусти становятся именно джазовые ретро-композиции. А линии судеб героев развиваются как соло различных инструментов, которые то деликатно утопают друг другу дорогу, то сплетаются, сливаясь в одну мелодию.

В своем кино Аллен не делает открытий, не меняет стилистики. Он верен себе. Снимая очередную городскую историю о горечи любви, жонглирует ироничными репликами (самые смешные диалоги — в еврейской семейке Бобби). Беззастенчиво смешивает минор с мажором, фарс и драму. Неполиткорректно шутит и цитирует Сократа Нарушает каноны, оставаясь по сути верным лишь собственному алленовскому канону.

Он умеет превращать жирную точку, которую в его карьере ставят журналисты (а порой и публика), как минимум в многоточие, а нередко и в восклицательный знак. Сколько раз на его имени ставили крест. Хорошо, что он пропускал это мимо ушей; он вообще предпочитает, чтобы всю критику читали продюсеры. И финал самой непритязательной комедийной истории, каковой собственной и является «Светская жизнь», он растушевывает философским размышлением на тему провидения, с которым мы играем в теннис. Нет, он не произносит финальных закадровых монологов, они растворены в действии. И как тут не вспомнить одну из его ярких работ последнего времени, комическую трагедию «Матч-пойнт»: «Мы — теннисные мячики небес. Нами судьба играет». «Но подача? — спрашивает нас режиссер, — подача по по-прежнему остается за нами?»

В эпоху жесточайшего кризиса идей режиссеры-дебютанты завидуют работоспособности перешагнувшего восьмидесятилетний рубеж тщедушного невротика, заполняющего любой попавшийся под руку белый лист бурлящими фонтаном идеями, наметками будущих фильмов. Сам он говорит, что берет свои сюжеты из тумбочки, в которою складывает исписанные клочки бумаги, чеки из прачечной, счета за электричество…

Конвейер «Вуди Аллен» работает без сбоев, выпуская в год по фильму. («Жасмин» с Кейт Бланшетт вообще была снята за 7 недель). Его фильмы заставляют нас смеяться и грустить, а порой и скучать… Но само их существование подобно сеансу у психоаналитика — они примиряют с неказистым миром.

На пресс-конференции режиссер был верен себе. Признавшись, что попытался в своем кино быть романтиком, заметил, что всегда чувствовал себя отчасти романтиком. Но не все его спутницы жизни разделяют это мнение. Когда его спросили о его творческой долговечности, ответил, что намеревается продолжать делать фильмы. «До тех пор, пока есть люди, настолько глупые, что финансово поддерживают мои замыслы».

«Нет, я не верю, что в свои 80, — продолжил он, — я полон юности и сноровки. Тем не менее, я в хорошей форме (...) мои родители жили немногим более 100 лет, я выиграл джек-пот в продолжительности жизни».

«Светская жизнь» — 47-й фильм Аллена и, как и предыдущие картины, снимался в обстановке строжайшей секретности. Актерам запрещалось в интервью раскрывать сюжетные тайны. Съемки для Аллена дело семейное. А скелетов из семейного шкафа он до поры до времени не выпускает. То ли дело, когда фильм готов. Пусть катится на все четыре стороны. Кажется, и самому режиссеру он уже не очень интересен. Ведь на популярнейшем ресурсе Imdb уже объявлено, что режиссер работает над очередным «Секретным проектом «. «Я заканчиваю фильм в пятницу или, допустим, в понедельник, иду домой и думаю: «Хорошо, картина готова и теперь я могу...» И, знаете, я не могу закончить предложение...» Он хочет делать кино постоянно. И не видит никакого смысла себе в этом отказывать.