Игра в «Мечел»

Коротко напомним историю вопроса. Накануне кризиса 2008—2009 годов Вадим Варшавский был основным владельцем холдинга «Эстар», которому, в частности, принадлежал ряд металлургических предприятий Урала. В кризис Вадим Варшавский, как и многие другие предприниматели, не справился с долговой нагрузкой, поскольку цены на продукцию упали, а кредиты, номинированные в резко подорожавшей валюте, было нужно обслуживать. В бизнесе так бывает. Но, поскольку речь шла не об абстрактных компаниях, а о металлургических заводах, которые в том числе были градообразующими предприятиями, их банальное банкротство с последующей ликвидацией не представлялось возможным. Иначе Владимир Путин в свое время распорядился бы «направить доктора» не к владельцу «Мечела» Игорю Зюзину, а к тому же Вадиму Варшавскому.

«Мечел» и Зюзина мы вспомнили не случайно. Фактически их усилиями и удалось остановить процесс неизбежного, казалось бы, банкротства уральских предприятий группы «Эстар». И это не оценочное суждение. В 2009 году между структурами Игоря Зюзина и правительством Челябинской области было заключено соглашение о социально-экономическом сотрудничестве (копия есть в редакции). Соглашение, если коротко, было направлено на сохранение двух ключевых предприятий — Челябинского меткомбината (ОАО «ЧМК») и Златоустовского метзавода (ОАО «ЗМЗ»). Областное правительство обязалось обеспечивать заводы частью заказов и помогать предприятиям в переговорах с кредиторами. «Мечел», соответственно, гарантировал, что их работа не будет приостановлена, люди сохранят рабочие места и зарплаты. «Эстар», как мы видим, в этой истории уже напрямую не участвовал: Вадим Варшавский тогда больше был занят решениями вопросов с многочисленными кредиторами (решением суда тогда в счет погашения долга шла даже часть его зарплаты депутата Госдумы).

В 2013 году ЧМК, ЗМЗ и правительство Челябинской области прекратили действие соглашения — потому что оно было исполнено. В документе прямо указано, что ОАО «Мечел» включило ОАО «ЗМЗ» в свою производственно-сбытовую цепочку, обеспечив заказами, необходимым сырьем и организовав сбыт его продукции. Это позволило ОАО «ЗМЗ» стабильно работать с сентября 2009 года, что нормализовало социальную обстановку как на предприятии, так и в городе Златоуст».

Иными словами, «Мечел» спас стратегически важное предприятие — а заодно и Варшавского, к которому в противном случае могло возникнуть немало вопросов. Что в этой ситуации можно было сказать, кроме «спасибо»?

Тем более что Вадим Варшавский к тому времени решил большую часть проблем с кредиторами. Точнее, их удалось решить за счет того, что заводы, обескровленные на момент отхода от оперативного управления «Эстара», были спасены за счет организационной и финансовой поддержки «Мечела».

Так или иначе, свои деньги Варшав­скому доверяют только два банка: государственный Россельхозбанк и Пром­связьбанк братьев Ананьевых (отметим, кстати, что уполномоченное лицо, которое занимается проблемой Варшав­ского, — это Тимофей Кургин, бывший боксер, пригласивший в Россию Флойда Мэйуэзера. И это еще не самая яркая часть его биографии).

Варшавский вроде бы решил сменить профиль деятельности и стал крупным инвестором в АПК Ростовской области (вопрос о том, как депутат, у которого была арестована часть зарплаты, стал крупным инвестором, тоже очень интересен, но мы ответим на него в другой раз). Но при этом он решил вернуться в металлургический бизнес. «Мечел», в принципе, не возражал бы против того, чтобы Варшавский вернул контроль над бывшими предприятиями группы «Эстар», — но, разумеется, сначала расплатившись по старым долгам.

Но, как оказалось, есть и другой путь. Структуры и представители Вадима Варшавского буквально завалили различные судебные инстанции исками с требованиями, если коротко, обязать «Мечел» взять на себя выплату части долгов. На языке юристов это называется «субсидиарная ответственность». По версии Варшавского, ряд заводов, ранее входивших в «Эстар», выдали поручительства по займам, которые на некоторое время спасли их от банкротства, офшорным компаниям, якобы связанным с «Мечелом».

Так это или нет, естественно, решит суд (тем более что процессы активно идут). Вопрос в другом. Когда происходили все эти события, Варшавский уже утратил контроль над уральскими металлургическими заводами. Не по чьей-то злой воле — а просто потому, что сам не справился с управлением в условиях кризиса. (Показательно, что контроль над Ростовским электрометаллургическим заводом, гендиректор которого отказался подписать договоры поручительства, остался за Варшавским. Та же история произошла с предприятием «Волга-Фэст».) То есть он де-юре и де-факто уже не имел отношения к их деятельности. А заботиться о соблюдении прав «трудовых коллективов предприятий и акционеров «Мечела» — цитата из письма Варшавского на имя Зюзина — как-то странно. Конечно, если нет планов натравить на кого-то «доктора» и вернуть утраченный бизнес.