Олег, Лена, Саша. Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»
Помните историю «Девочки со спичками», которую Андерсен назвал рождественской сказкой, хотя прелестное создание и встретило новогоднее счастье на том свете? Но сказочнику казалось, что случившиеся с девочкой чудеса оправдывают даже смерть. В нашей истории речь идет только о жизни, в которой чудеса не волшебные, а сотворенные девочкой Полиной и мальчиком Олегом. Без чуда участь детей могла быть очень печальной.
Девочка и скрипка
Арбат в жизни семьи Печерниковых возник после очередной драмы мамы Лены. Незадолго до рождения Олега его папа, как и отец старшей дочери, ушел к другой. Лена осталась одна на съемной квартире с шестилетней Полиной и новорожденным Олегом. Два месяца ей удалось продержаться в роддоме и больнице, поскольку мальчик был недоношенным. Там она мыла полы за дополнительную порцию еды, но в конце концов их с маленьким из больницы выписали. Денег не было, и взять их было неоткуда. Лена варила Полине картошку, а себе — картофельные очистки, в магазине крала дочери булочку и, пока та ела, отвлекала продавщицу разговорами. Когда стало ясно, что это ничем, кроме колонии, закончиться не может, Лена отправилась на Арбат. В юности она там хипповала, вдруг кого встретит из бывших знакомых — хлеба, может, дадут или денег на пеленки.
Шли по Арбату — Лена с Олегом в переноске, сшитой из ее единственных джинсов, впереди — шестилетняя Полина. Она-то и заметила девочку-скрипачку, игравшую «Шторм» Вивальди. Постояли, послушали, потом Полина подошла к Алене Просолуповой. Они познакомились, поговорили, Алена дала 50 рублей — еще тех, 16-летней давности. Лена испугалась — давай вернем, это большие деньги! Но Полина показала на висевший рядом со скрипачкой пакет. Он был доверху набит десятками, полтинниками, сотнями… И, посмотрев на мать, сказала:
— Я тоже так хочу.
В этот же день шестилетняя Алена дала шестилетней Полине первый урок, и к вечеру та уже играла «Елочку». Через некоторое время малолетние скрипачки поделили Арбат, чтобы не мешать друг другу.
Основной заработок был в арбатских ресторанах: девочку ставили на стол во время торжеств, и она играла. Опытная Алена продиктовала Полине список того, что надо выучить: «Очи черные», «Цыганочка», обязательно — «Мурка», а для тех, кто перепил и хочет погрустить, — «Полонез Огинского», бетховенский «Сурок»…
Мама Лена с коляской стояла рядом, продавала цветы и мягкие игрушки, которые дарили Полине. Зарабатывала 100—200 рублей за вечер, дочь за два часа — 1,5—2 тысячи. После ресторана с какой-нибудь свадьбы могла принести много больше.
Полиция их не трогала — Лену быстро научили: если тебя забирают в отделение, надо написать в объяснительной: мы играли для хорошего настроения, никаких денег не брали. Рэкет их тоже не беспокоил: Полина, Лена и Олег были под опекой арбатских байкеров. Байкеры уже тогда были не просто ребятами на мотоциклах.
…Полина играла на улице каждый день, в открытом футляре лежала бумажка: «Помогите купить новую скрипку». Но арбатские прохожие расценили по-другому: на заработанные девочкой деньги семья купила квартиру!
Маленький поэт
Пока старшая сестра играла, а мама продавала цветы и игрушки, Олег лежал в коляске, для тепла засыпанный игрушками. Свои первые шаги он сделал по Арбату, осваивая пространство.
А в два с половиной года Олег упал с двухъярусной кровати, ударился головой и… замолчал. Молчал до 6 лет, и все это время мама Лена читала ему стихи — «Мойдодыра», «Кошкин дом», Есенина, Пастернака…
В шесть лет Олег заглянул в чашку с чаем и сказал:
— Молоко хочу.
Лена до сих пор не знает: то ли он действительно до шести лет не умел говорить, то ли молоко всегда наливали и говорить, как в том анекдоте, было не о чем.
Однажды они ехали в троллейбусе. «Как у вас ребенок хорошо рифмует! Вы за ним записываете?» — спросил кто-то умильно. Но Лена и не замечала, что сын говорит рифмами, теперь прислушалась и сразу купила диктофон. Олег стал записывать на него сказки, которые сочинял для младшей сестры Саши — Лена шесть лет встречалась с ее отцом, надеялась, что это наконец на всю жизнь, но…
— Он начал хамить Полине, и я ему объясняла: ходи по одной половичке и не дыши — квартира куплена на ее деньги. Я терпела, когда он мне лепил пощечины из-за того, что не так хожу, что потолстела, что занимаюсь только детьми, но предупредила: если Полина скажет, что ты ей мешаешь, то тебя здесь не будет. И однажды Полина сказала: «Он меня достал». Пока тот был на работе, мы с ней собрали все его вещи, сложили их около лифта и заперли дверь.
Памятным летом 2010 года поехали спасаться от страшной московской гари на юг. Надо было чем-то платить за комнату, деньги кончились, и дети вышли на улицу: Полина со скрипкой, 10-летний Олег — со стихами. Он подходил к отдыхающим и предлагал почитать их «за любую материальную поддержку». Мама Лена тоже пыталась подрабатывать, но у детей получалось лучше:
— Олег говорил: хватит, пошли домой. Я ему: сколько? Он мне: 5 тысяч. Я возмущаюсь про себя: у меня целый урок стоил 500 рублей.
Когда вернулись в Москву, Олег вышел на Арбат со стихами. Однажды подъехал на самокате к очередному прохожему с предложением почитать стихи, а тот оказался издателем. Послушал и обещал Олегу напечатать книгу бесплатно! Через неделю 10-летний поэт держал в руках свой первый сборник. В 12 лет вышла вторая книга, в 14 — третья. Теперь 16-летний Олег предлагает прохожим на Тверской послушать стихи или купить книгу. Еще пишет стихи на заказ.
А со скрипкой стоит младшая Саша.
— Какие бы у нас ни были доходы, мелкая будет обязательно играть на улице, — говорит Лена. — Она родилась в достатке, не понимала, что такое нужда, стала относиться к Полине и к Олегу пренебрежительно. А поиграла на Тверской, начала не только их, но и себя уважать: поняла, что тоже может зарабатывать.
…На просьбу вспомнить что-то неприятное из своей уличной жизни Олег добросовестно задумывается, но вспомнить не может. Я не отстаю: неужели тебя никогда не посылают, не хамят, не пытаются обидеть? Олег пожимает плечами: в таких случаях я просто разворачиваюсь и ухожу.
Он идет к людям, которым интересны его стихи.
***
Стихи и музыка сделали семью Печерниковых знаменитой, о ней снимают кино. Ведь история Полины, Олега, Саши — рукотворное чудо, она обнадежит многих. Когда-то их мама ела картофельные очистки, теперь они живут в квартире, заработанной 10-летней девочкой. До шести лет молчавший Олег к 14 годам стал автором трех книг, а на улице зарабатывает до 90 тысяч рублей в месяц. Младшая Саша играет на улице уже не ради выживания, а чтобы вырасти человеком, уважающим труд и отвагу.
В той самой квартире семейство бережно хранит маленькую проломленную скрипочку, сказочным образом преобразившую их жизнь.
Не надо, осень, мне бросаться в ноги...
Вот снова осень сбрасывает
платье
И падает дождем к моим ногам...
А за окном — тоскливое
ненастье
И листопада танец — ураган...
Стриптиз осенний как-то вот
некстати,
Я к этому, признаюсь, не готов.
Останься, осень, ты хотя б
в халате
До первых белоснежных холодов!
Еще незрелый я, совсем незрелый!
Душой и телом к лету весь
прирос!
...Боясь обжечься, я рукой
несмелой
Касаюсь твоих огненных волос...
Зачем ты, осень, голову мне
кружишь?
На огненный костер с собой
зовешь?
Ведь очень скоро, утопая в лужах,
Ты с грустным плачем в холода
уйдешь...
А я опять останусь одиноким
(Ведь я и так везде всегда один!).
Не надо, осень, мне бросаться
в ноги...
Ошиблась ты — не я твой
господин!..
Волшебный лес
Деревья величавым строем
Затихли в этот ранний час.
Там тишина звалась покоем
И убаюкивала нас.
И мы забыли о печали
От той волшебной красоты!..
Вокруг таинственно молчали
Деревья, травы и цветы...
И нет назад пути отныне!
В душе остались на века
Поляны, с запахом полыни,
И в синем небе облака...
Обмани меня!
(Иногда происходят в жизни такие вещи, которые лучше не знать, не слышать и не видеть. Так легче.)
Иногда я хочу обмана —
Обмани меня, обмани!
Нагони в мою душу тумана,
Настроение подними!
Я не буду гнаться за правдой—
Успокой меня, успокой!
Я сегодня дружу с неправдой,
Мне сегодня дороже покой.
Посмотри — люди лгут
друг другу,
Называют правдою ложь!..
Я, как в цирке, бегу по кругу.
Загнан в угол. И брошен в дрожь.
Еще надеясь на пожатие...
И взоры слепы, души глухи.
Вы все похожи, словно
братья...
Свои стихи я, словно руки,
Тяну... Надеясь на пожатье...
Здесь каждый ждет чего-то
свыше,
И думает, что он не понят.
Друг друга мы почти
не слышим,
Да и себя почти не помним...
Мы потерялись друг
для друга,
Забыв того, кто на распятии.
Тяну стихи я, словно руки,
Еще надеясь на пожатие...
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»